Москва слезам не верит

У, Москва, калита татарская:
и послушлива, да хитра,
сучий хвост, борода боярская,
сваха, пьяненькая с утра.Полуцарская – полуханская,
полугород – полусело,
разношерстная моя, хамская:
зла, как зверь, да красна зело.Мать родная, подруга ситная,
долгорукая, что твой князь,
как пиявица ненасытная:
хрясь! – и Новгород сломлен – хрясь!.. Отрывок из стихотворения Инны КабышСчитаю Даниила Лукича Мордовцева воистину гениальным писателем середины девятнадцатого века в жанре исторической прозы. Я уже однажды знакомился с его творчеством через роман "Господин Великий Новгород". Теперь серия восхищений продолжилась благодаря повести "Москва слезам не верит" и начитке Народного артиста СССР Владимира Яковлевича Самойлова. Да, название повести нас навевает на совсем иные мысли - мы вспоминаем легендарный оскароносный фильм Владимира Меньшова, но Мордовцев сформулировал такое название на столетие раньше, по другому поводу и с совсем другим смыслом. Мы переносимся в конец пятнадцатого века, в то время, когда русские земли стали "объединяться вокруг Москвы". Так аккуратно пишется во всех учебниках истории. Этот процесс проходил медленно, но, как говорится, верно, целенаправленно, изощренно, и понятно, что "добровольно-принудительно". Самым ярким историческим примером было падение Великого Новгорода, о судьбе которого написано немало исторических произведений, в том числе и художественных. В этой повести автор обратился к судьбе другой географической территории современной России. Речь идет о Вятской земле, на которой издревле жили ананьинские, пермские, черемисские и удмуртские народы. В конце 12-ого века там был основан город Хлынов (сейчас Киров), который и стал центром Вятской земли. В пятнадцатом веке вятичи жили хорошо и удачно правили благодаря справедливо выстроенной политической системе, так называемой вечевой республики, где народное вече эффективно управляла землей.Конечно, московские князи Василий II Тёмный, а позже и его сын Иван III Васильевич в итоге добились своего и смогли окончательно подчинить Хлыновскую землю. Вот об этом драматическом периоде падения вятского вече мастерски, с высоким художественным словом рассказывает Мордовцев в этой повести. И снова мы слышим между строк дрожь в голосе, снова высокие ноты, снова мы сопереживаем вятичам. Московиты напористо наступают и не верят вятским слезам. Еще раз художественным словом подчеркивается, как непросто прирастала русская земля. Да войска боярина Оникеева Мышкина проиграли битву, вече распущено. Сам боярин будет показательно казнен в Москве. Местная вятская знать будет выселена с территории, новые московские ставленники превратят вятскую землю исконно русской земли, но это будет позже, а пока мы печалимся и на наших глазах слезы - слезы боли и жалости, но как давно уже известно, "Москва слезам не верит"...