Оценить:
 Рейтинг: 0

Шарик с воздухом

<< 1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 >>
На страницу:
10 из 13
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Глава 10. «Паскудство»

«Они нашли меня, хотели убить, или что? – подумывал Юра, уже давно распрощавшийся с железнодорожниками, пробираясь к своему дому, обходными путями и отдалёнными проулками, – возможно меня кто-то сдал. Не верится, что это мог быть тот армянин. Но всё это не важно. Важно одно, как бы то ни было, эти ребята и впрямь думают, что я на самом деле виновен в смерти их друга. Ведь они преступники, бандиты, безбашенный ум, не во что не ставящий здравый смысл, какие-либо доводы, а главное правду. Им наплевать, насрать на неё и нассать. Дело такое – если есть факт, что что-то сделано против них, им неважно заслуженно, по справедливости, либо виноваты они сами, ты должен ответить. Даже если ты вообще всего лишь мимо проходил, им просто надо выместить злость, и дело с концом. Придурки, по-другому и не скажешь».

А тем временем, снег глубокими сугробами всё хрустел под ногами Юры, засыпаясь ему в ботинки. Наконец он вышел к дому Дины, проскочив между двух ржавых гаражей, с такими же непробудными сугробами. Фонари её дома, расположенные над козырьками, тускло освещали лишь небольшую площадь, каждый перед своей дверью. Дорожки к подъездам были аккуратно убраны, и лишь утоптанный снег, покрытый тонким слоем вечерних осадков, горел светом всё тех же фонарей.

«Ты чё оборзела?», – услышал Юра чей-то голос со стороны первого подъезда, выйдя на выметенный асфальт, и отряхивая джинсы. «Что за?..», – мелькнула мысль у него в голове, когда он посмотрел туда. Две фигуры стоявших там людей, практически не были различимы, из-за тени, набрасываемой на них козырьком. Как бы то ни было, Юра всё же решил пройтись туда, чтобы узнать, что там творится. Когда он дошёл до второго подъезда, то тут же узнал в одной из фигур Дину, что не оказалось уж сильной неожиданностью.

«Отстань, прошу, отстань, пожалуйста отвали», – молила она мужчину, что стоял напротив и держался за край воротника её зимнего пальтишка. «Мы и так с мамой отпустили тебя, пожалуйста, прошу, не приходи больше, уйди, пожалуйста», – не переставала она молить. «Ты чё несёшь то, думаешь, если выросла, то я тебе уже не отец, – заорал он ещё громче, начав трясти её за воротник, после чего хорошенечко замахнулся и залепил пощёчину, – на тварь». Дина только и успела слегка прикрыться свободной рукой, после чего тихо зарыдала.

«Слышь Отец, – обратился к нему Юра, – тебе отдыхать не пора?». Тот медленно развернул свою голову в сторону Юры, сказав: «А ты кто такой, иди отсюда, пока по щам не получил». «Юра, помоги, пожалуйста», – взмолила, можно сказать, выдавила из себя среди слёз Дина. «А, так это хахаль твой», – разъярённо сказал отец, сильно оттолкнув от себя Дину, из-за чего та саданулась об дверь, упав к её основанию. «Ну что давай, может, сначала поспорим, а?», – сказал тот Юре, вставая в некое подобие боевой стойки. «Давай», – спокойно, с уверенностью согласился Юра, после чего батя сорвался с места, побежав в его сторону. И когда он почти добежал до Юры, тот вдруг резко выпрямился, вытянув свою голову вперёд, заявив тем самым о своём преимуществе в росте. Такой психологический приём, безусловно, смутил Отца, и тот, поскользнувшись, упал прямо Юре под ноги. Юра, всё так же спокойно, перешагнул его, и подойдя к Дине подал ей руку.

«Не ушиблась?», – спросил он, помогая ей встать. «Угу», – ответила Дина, как между ними пронёсся кулак её отца, врезавшись в подъездную дверь. Дело в том, что Юра был готов к этому удару и вовремя успел уклониться. «Ты что не понял, я же тебе сказал, отдыхай отец», – всё так же спокойно сказал он, подойдя к своему сопернику, и сделав ловкую подножку, повалил того на землю. Отец, что явно был не в лучшей физической форме, только и успел охнуть, как снова оказался в нокауте. «Юра брось его, не надо», – сказала ему Дина. Юра больше не собирался драться, он лишь взял из сугроба немного снега, и слепив из него небольшой снежок провёл по всему лицу Дининого Отца, запихав ему в рот.

«Тьфу, ну ты ещё пожалеешь», – взбунтовал тот, еле встав на свои обе, после чего Юра всё так же спокойно и невозмутимо подошёл к сугробу, и нашел закидывать отца снегом, ударяя об снежную поверхность носом своего зимнего ботинка. «Тьфу, да пошли вы», – сказал отец, отмахиваясь от снега, и пошёл куда глаза глядят, пару раз оглянувшись.

Когда Динин отец наконец оказался в недосягаемой видимости, Юра подошёл к Дине, что тут же упала в его объятья, полностью обессилив. Он подтащил её к скамейке, крепко держа в своих объятьях. Её всю трясло, трясло так, как будто что-то из нутрии, из самого сердца, из самой души, производило эти колебания. «Ну ладно, успокойся, всё прошло», – нежно утешал он её, гладя по голове, по её шелковистым волосам, стараясь успокоиться и сам.

Со временем дрожь унималась, сменяясь на равномерный такт сердца. Юра чувствовал как то резко, то спокойно вздымалась Динина грудь, слыша её дыхание, что то и дело запиналось, немного замешкавшись, то опять становилось плавным. «Скажи, почему люди такие суки?», – спросила Дина, излив по горячей слезе из обоих глаз. Но Юра ничего не ответил, а лишь прижал её к себе посильнее.

Глава 11. «Суд присяжных»

Юра встал за кафедру и сказал: «Через три дня суд надо мной. Я тоже оказался в подобной ситуации, что и мой отец. Я согласен, он совершил нарушение, и это факт, не подлежащий опровержению. Да, его нельзя оправдать полностью, сказав, что он совершил это непреднамеренно, случайно, нечаянно. Так можно оправдать любого, кто бы сделал подобное специально. Вопрос здесь в другом, извините за выражение, всё это чёртовая случайность, что так и косит наш мир на все четыре стороны, ломая не только жизни, но и судьбы. Судьбы тех, кто теперь считают, что лучше им было умереть, чем жить последствиями. Цель моего монолога в одном, я прошу вас, задумайтесь, насколько, всего лишь случайность, стала нашим всем, нашей судьбой, нашим мерилом жизни».

«Суд переносится на неделю», – произнёс тогда судья, ударив своим молоточком по подставке, чей звон до сих пор многократным эхом пронизывал Юрин слух.

Теперь он ехал на свой суд. За рулём была мама, отец сидел на переднем пассажирском сиденье. Тишину прерывала негромкая и ненавязчивая мелодия, играющая по радио. Как всё же быстро пролетели эти три дня. Они по сущности тянулись, пока был день, и обрывались будто бы в пропасть, когда заканчивались один за другим. Время, казалось остановилось, минуты превратились в часы, часы в года, а именно дни в секунды. И когда наступал вечер нагоняя небесную тьму, время не ускорялось, а проваливалось в бездну, таяло, плавилось, и неудержимо исчезало раз и навсегда, рождая новый день, рождая новее время и новый жизненный цикл.

При входе в суд Юра заметил немало людей. «Наверное, с другого заседания», – подумал он, и продолжал бы так думать, пока не встретил Артёма.

– А ты чего здесь, – спросил его Юра.

– А ты сам подумай чего.

– Неужели тот из Порше выжил.

– Нет, он не выжил, выжил ты, и мы здесь из-за тебя, – сказал он, указав на стоящих рядом, в чьих лицах Юра тут же узнал свидетелей ДТП, которым являлся и сам.

– Неужели вы пришли рассказать о том, как я спас того мальчика.

– Да, ведь по-другому быть не должно.

– Спасибо, – сказал Юра, чуть не расплакавшись, крепко обняв его.

Суд начался как обычно. Все заняли свои места. Всё тот же судья что вел и дело Юринова отца, зашёл в зал суда. Немного пригладив оставшиеся волосы на своей лысой голове, судья протараторил всё необходимое для открытия заседания, и дал слово прокурору. Дальше всё было совершенно обыденно. Куча сложной, иногда непонятной говорни, расспросов, и ответов.

– Может ли обвиняемый, подтвердить свою нейтральность к насилию, каким-либо неопровержимым фактом из своей жизни? – спросил судья адвоката.

– Конечно, и этот факт даже не косвенно, а напрямую заявляет о том, что защищаемый мною гражданин Белов, ценит чужую жизнь и здоровье.

– Хорошо, ваше слово.

– Уважаемый суд, защищаемый мною, обвиняемый судом, гражданин Белов Юрий Сергеевич, является не простым человеком, а настоящим героем. Я хочу обратить ваше внимание на дело, о котором узнал только с утра. Оно находится в первом томе, – сообщил адвокат, после чего судья и прокурор открыли нужную страницу, – семнадцатого декабря прошлого года, мой защищаемый стал свидетелем душераздирающего зрелища, ужасного дорожно-транспортного происшествия. И на что он пошёл тогда в тот момент, чем рисковал, и что из этого вышло? Прошу дать слово другим свидетелям того ДТП, что тоже присутствуют здесь сегодня в зале суда.

– Хорошо, слово свидетелям со стороны защиты, – скомандовал судья.

Высказывались пять человек. Их слова, искренние эмоции, и жесты, так и звучали как громкая органная симфония, переплетаемая с барабанной дробью и неутихающим гулом морской волны. Выражение лица Судьи менялось время от времени, иногда казалось, что он объективно заинтересован, но спустя лишь миг становилось ясно, что это всего лишь его работа, не имеющая места бездумным эмоциям, а основывающаяся только на фактах. Последним высказывался Артём.

– Уважаемый суд, я знаю Юрия уже давно, он мой одноклассник, мы выросли в одном кругу, и за столько лет общения с человеком, кому как не мне знать, каков он из себя. Кто говорил передо мной, уже наверно по сто раз пересказали то, что там случилось, поэтому я не буду говорить об этом. Скажу я своё. Одно скажу – не ожидал от него. Не то чтобы не был в нём уверен, что он способен на такое, просто никогда не задумывался об этом. И тут он сделал то, что ожидало от него жизнь, что приказывала ему судьба, та самая случайность, полностью выдав, какой он человек на самом деле. И неважно, каков будет исход сегодняшней встречи, ясно одно, он искупил все обвинения, летящие в его сторону, даже с преизбытком. Он хороший человек, не ошибитесь, не убейте в нём того, в каких людях так нуждается наш мир, таких самоотверженных, не ценящих собственную жизнь ради жизни других.

– Вы закончили? – спросил судья, после недолгого молчания.

– Да, уважаемый суд, – ответил Артём и покинул кафедру, сев на своё место.

В зале воцарилось молчание на полторы минуты. Судья смотрел в том дела, медленно покручивая свой молоточек в правой руке.

– Подсудимый встаньте, вам предоставляется последнее слово, пройдите, пожалуйста, за центральную кафедру, – попросил судья.

– Хорошо, – тихо ответил Юра, и приглушённо вздохнув, пошёл за кафедру, стоящую напротив судейского стола, и взявшись за неё обеими руками начал свою речь, – уважаемый суд, я прекрасно знаю в чём меня обвиняют, а именно в действиях, повлёкших убийство по неосторожности, и сейчас я не хочу оправдываться, моим последним желанием является лишь вопрос, что не требует ответа, он больше риторический, как для каждого из нас, так и для меня лично. Да, тот мужчина был грабителем, и не важно, пошёл он на это преступление впервые или нет. Факт остаётся фактом, он решился на это. Вполне возможно он мог предполагать, что в конце его могло ожидать всякое. Травма, бегство, тюрьма, что угодно, но нет, его ожидала смерть. Непредсказуемая и нелепая. Ожидал ли он её, мне хочется сказать "нет", но я честно не знаю. И вопрос мой не будет заключаться в том, стоила ли моя жизнь и жизнь моих сотрудников, что были там со мной, больше чем его. Вопрос мой в том, за что мы заслужили это, за что я заслужил все те лишения, что произошли со мной в последнее время, за что он заслужил эту смерть. Может я когда-то и поступал в своей жизни неправильно и даже плохо, но заслужил ли я из-за этого предательство, случившегося со мной. Может он и пошёл на это преступление, но заслужил ли он эту смерть, не слишком ли это дорогая цена, за такое зло? И почему теперь кто-то другой должен расплачиваться за то, что случилось с ним, то, чего может быть он и не заслужил?

Как только Юра договорил, в зале суда повисла тишина. Судья, немного задумавшись, смотрел сквозь него. Вдруг раздался шум бьющегося стекла. В окно влетела граната, и саданувшись об стол судьи, своим небольшим зелёным пупырчатым тельцем, полетела прямо в сторону Юры. Тот неосознанно для себя самого, вытянул вперёд свою левую руку, и граната ухнулась прямо в неё, нежно скользнув по кончикам пальцев.

Теперь сердце его билось в такт с секундами. Юра замер на месте, простояв так секунд десять, и только тогда понял, что держит он в руках. Все замерли, не в силах даже пошевельнуться. Не спустя и мига, после тех самых десяти секунд, Юра крепко прижал её к своему сердцу, и рванул к коридорной двери. Его крупные шаги стучали по полу как бьют старинные часы, отдавая эхом на всю округу. Ему казалось, что так медленно он не бегал никогда, время будто бы остановилось, и всё было в слоу-мо.

Наконец когда он достиг двери, то тут же отворил её с тем самым шумом адски скрипящих петель, и повалился на коридорный пол, не переставая держать гранату всё крепче и крепче сжимая её у своего сердца.

Немая сцена покрывалась гробовой тишиной. Все молчали, слегка привстав со своих мест, смотря в сторону коридорной двери. Юра продолжал неподвижно лежать, упираясь своим лбом в гранитный пол, еле дыша, так, что сам не слышал своего дыхания, горько зажмурившись.

Глава 12. «Тлеет уголёк»

Яркий вечерний закат озарял всю округу, охватывая своим сиянием весь город. На обледеневших карнизах сидели вороны, слегка приоткрыв свои клювы.

«Не знаю даже, радоваться мне или нет, – подумал Юра, подъезжая к своему дому на маршрутке, возвращаясь из больницы, в которой провёл два дня из-за шока пережитого им, – да, меня оправдали, и отца тоже, точнее смягчили его наказание, но что всё это стоило, какой-то долбаной случайности, совпадения и не более того. Да, граната не взорвалась, а какая разница? Я столько пережил, столько вытерпел за последние месяца моей жизни. Можно подумать, что я зануда, но нет, я ведь не жалуюсь, я просто прошу ответа, я просто хочу понять, за что и в чём причина. Может быть, это и есть высшая мера занудства, может это и есть та самая наибольшая жалоба. Жалоба по отношению к себе, ко всему миру, богу, бытию, вселенной, безумно, не правда ли? Кажется я будто просто хорошо, счастливо существовал, но вдруг в моей жизни появилось какое-то наивысшее существо, разум, какой-то писатель, что так и строчит мне все эти неприятности. А что он, ему может тоже непросто и больно взваливать мне на плечи этот титанический груз. Потому что всегда в конце такой повести тебя ждёт хеппи-энд, хорошая развязка, но это уже по его рассмотрению. Или всё же, по твоему, если ты сам писатель своей жизни, и сам создаёшь её такой, какая она тебе нужна. А не просто болтаешься на волнах, ожидая пока тебя направит кто-нибудь другой. Конечно, не спорю, многое нельзя изменить, даже если сильно хочется, и кажется что ты готов. В таком случае надо хотя бы иметь свои принципы, и чтобы жизнь с тобой не делала, как бы тебя не кидала, придерживаться их не смотря ни на что. Да, предательство принципов тоже возможно, мы грешны и можем ошибаться. Главное в том случае, когда ты всё-таки сдался, то, тут же, сразу, не откладывая, понять, осознать, признать это в первую очередь перед самим собой, а потом уже перед кем-либо ещё, и поставить цель восстановиться, вернуться к этому своему принципу, и стараться уже больше не отставать от него. Ведь если человек участвует в забеге, и вдруг падает, никто не смеет отстранить его от соревнования, и если он в силах, он встанет, и побежит дальше».

Маршрутка проехалась по трамвайным путям, немного подпрыгнув, от чего Юра вышел из своих раздумий. «Остановите здесь», – попросил он водителя, и сошёл на остановке. Пройдя по вытоптанной дорожке среди небольших придомовых закоулков, Юра вышел на стоянку местного супермаркета. Не долго думая он зашёл внутрь, начав бездумно бродить меж стеллажей, всё никак не собравшись с мыслями. Спустя всего лишь пару минут Юра оказался возле отдела собственного производства. Посмотрев на довольно разнообразный ассортимент, он так ничего и не выбрал, а лишь заметил в ближней части кухни, видимой через поём, очень сильно кипящее фритюрное масло. Казалось, что оно вот-вот и выпрыгнет из своей ёмкости, залив всё вокруг. Посмотрев в ту сторону ещё немного, Юра отправился в сторону холодильников с напитками, встретив по дороге грузчика, что чуть ли не сбил его своей пустой рохлей, успев остановить её перед самым его носом.

«Ой, извините пожалуйста, чуть вас не сбил», – начал извиняться грузчик, «Ничего страшного, просто будьте впредь поаккуратнее, и всё», – дружелюбно ответил тому Юра, как вдруг со стороны кухни донёсся оглушительный грохот, будто кто-то уронил огромную кастрюлю. Не успел Юра полностью развернутся, как увидел, что сзади со стороны кухни в его сторону, по полу течёт шкварча и пенясь, тусклая жидкость, покрывая весь пол полусантиметровым слоем. «Масло, то самое масло», – вскрикнул Юра, почувствовав, как начали нагреваться подошвы его ботинок, объятые этой самой жидкостью, и вместе с грузчиком вскочил на рохлю. «Вот беда», – сказал грузчик, когда они вместе с Юрой посмотрели на кухню, увидев там поваленную на пол фритюрницу, из которой продолжало литься масло, испуская пар.

Как вдруг из кухни выбежал повар, с горящим колпаком на голове. Казалось, что тот совсем ничего не соображал из происходящего, и его быстрые шаги по горячему маслу, разлитому по всему полу, не пугали его, как собственное положение. Повар пробежал мимо рохли, устремившись в зал, и в самый последний момент с него слетел колпак, горящий жёлтым пламенем, и упал прямо на масло, что тут же вспыхнуло. Огонь объял Юру и грузчика со всех сторон, из-за чего они тут же рванули в разные стороны. Грузчик прыгнул в сторону зала, а Юра кинулся на склад, где тут же столкнулся с грудой картона стоявшей за дверью, что полностью завалила его с ног до головы. Он еле выполз из-под картона, встав на обе ноги, и не успел опомниться, как и картон вспыхнул вокруг него. Ничего не оставалось, как только забежать в первую попавшуюся дверь, и захлопнуть её за собой. Техника безопасности была отработана до совершенства, но мысли Юры были о другом. Пройдя меж полок, Юра раздумывал о самом худшем, ведь он оказался на алкогольном складе, пожалуй, самая опасная зона во время сильного пожара.

Попытаться открыть дверь не было и смысла, раскалённый воздух тут же опалил бы ему лицо, ничего не оставалось, как просто звать на помощь и громко стучать. Но что было удивительно, никто не отвечал. Позже с низа двери начал идти сильный дым, мигом заполонивший всё вокруг.

На Юру нашёл сильный кашель. От нагнетающего бессилия он повалился на пол, и проползши в конец склада, сел, облокотившись спиной об металлическую стену. «Ну вот, сходил в магазин», – сказал он вслух, с лицом, выражающим одновременно и гнев и отчаяние. Вдруг к горлу подступила новая порция дыма, и Юра закашлялся ещё сильнее, упав на бок, скрючившись в три погибели. «Нет, я так просто не сдамся», – сказал он, вздохнув воздуха с низов, и резко встав, принялся искать что-нибудь слабоалкогольное. Он уже нашёл сидр, и собрался открывать, как к горлу опять подступила новая порция смертельного дыма, ещё более едкая и крепкая, от чего Юра опять упал на пол, и немного отдышавшись, продолжил своё спасение. Ударив об стеллаж, Юра сбил с бутылки горлышко, и немного отпив, намочил платок, тут же приставив его ко рту. Перед глазами всё плыло, из-за дыма почти ничего не было видно. Но Юра заметил, заметил самое главное, свой шанс на спасение. Это был вентиляционный люк, находившийся под самым потолком.

Ещё раз вздохнув воздуха с пола, он рванул туда, быстро взбираясь по стеллажам. Решётка к удивлению поддалась, так как была на задвижках, и уже через минуту Юра лез по вентиляции, стараясь как можно меньше вдыхать. Сложно было вспомнить, что было дальше, ясно одно, пришёл он в себя только уже на улице, лёжа в сугробе.

Он перевернулся на спину, принявшись разглядывать небо. «Стемнело», – произнёс он, вдыхая свежий воздух. Через секунду его взгляд остановился на вентиляционном люке, из которого видимо он и вылез. Оттуда ещё немного струился тёмный дым, перемешенный с чем-то похожим на пар. Юра резко вскочил, осознав, что если с того склада идёт пар, значит там уже кто-то тушит пожар.

Казалось, что он сошёл с ума. «Сколько можно, сколько можно? – кричал он, отбегая всё дальше и дальше, – сейчас возьмут ещё и обвинят в пожаре», – закричал он на всю улицу, что к счастью была пуста, и нервно засмеялся. «Хватит, хватит, хватит, хватит», – говорил он на каждом выдохе, не переставая бежать, уже немного успокоившись. Чуть позже, наступившее спокойствие сменилось на радость, из-за чего Юра уже не смотрел куда бежит, он просто всё-таки немного сошёл с ума, так, чуть-чуть, что присуще каждому.
<< 1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 >>
На страницу:
10 из 13