Шарик с воздухом

Читал он его безумно внимательно. Время от времени на его лице выступала улыбка, а бывало даже и глаза чуть не вылезали от удивления.

«Всё», – сказал Юра, весело бросив закрытую папку на стол, что даже пыль с него немного поднялась в воздух.

– Что всё?

– А ничего, вы сами-то это читали? Там написано о том, что этот самый Грязюков был знаком мне раньше, и что я толкнул его специально. Вы совсем идиоты или как? Глухаря закрыть пытаетесь, пожалуйста, вот он, мёртвый в магазине валяется, пусть он вашу филькину грамоту и подписывает, а я читать умею, и к счастью своему, может быть к вашему сожалению, пока не такой идиот, как вы думаете.

– Ну не стоит делать таких выводов, – сказал Алексей Петрович, с трудом сдерживающий себя от растерянности, – не я же протокол составлял, а наш секретарь, такое часто с ним бывает, что-нибудь неправильно поймёт, что-нибудь ни то услышит. Так что сегодня вам видимо ничего не придётся подписывать кроме вот этой подписке о невыезде, пока следствие идёт, без неё никак.

– Ладно, – ответил Юра, приняв свежий листок в руки, и также внимательно прочитав всё содержимое на нём, покрутил в руках в поисках наличия дополнительной информации написанной мелким шрифтом, и подписав отдал обратно.

– Вот и отлично, теперь вы свободны, и можете идти, – сказал Алексей Петрович, с наигранной любезностью, – вот ваша повестка, вашим делом будет заниматься другой следователь, и пока оно не будет завершено, вам следует являться к нему раз в неделю.

– Понятно, а когда наш магазин снова сможет открыться?

– Об этом я не чего не могу вам сказать, так как сам точно не знаю, мы будем на связи с вашим руководством, оно вам всё сообщит, – сказал следователь усталым голосом, после чего Юра наконец-то был свободен.

«Два часа ночи, брр, – сказал Юра, взглянув на часы, выходя из отделения, – пешком идти придётся». И вправду, общественный транспорт уже не ходит, а такси как-то не особо хотелось беспокоить, поэтому Юра пошёл пешком. Приблизительно через полчаса он был уже на половине пути, зайдя в один из тёмных переулков. Пройдя немного дальше, оказавшись в свете яркой луны, Юра заметил в дали два силуэта, сразу различив, что это были две молодые девушки. Подходя к ним всё ближе и ближе, он вдруг заметил как дорожка, по которой он идёт, становится всё уже и скользче. И вот в тот самый момент, когда их пути пересекались, Юра решил обойти их по краю дорожки, но тут же поскользнулся, упав прямо им под ноги. Казалось бы, ничего страшного, но тут вдруг одна из девушек сильно пнула Юру в спину, от чего тот даже застонал от боли. «Ты чего творишь?», – закричала на неё подруга. «А чё пьянь тут всякая ходит», – сказала она оправдываясь. «Я вообще-то не пьяный», – сказал ей Юра, принимая руку её подруги, что теперь помогала ему встать. «Да без разницы, какой, человек же не виноват, что поскользнулся, – сказала её подруга, и обратилась к Юре, что теперь уже стоял прямо, отряхиваясь от снега, – с вами всё в порядке? Вы извините нас если что». «Да всё в порядке, ничего страшного», – ответил Юра, быстро пройдя между девушками, зашагав дальше.

Глава 7. «Карантин»

Юра проворочился всю ночь, так и не сумев заснуть. Усталость давила на все участки тела, плотно прижимая его к кровати, но мозг воспалённый переживаниями и какой-то неопределённостью, никак не отпускал Юрино подсознание, мучая его до самого предела. И только часам к шести утра, его наконец отпустило, и провалившись в глубочайший сон, разум начал впитывать концентрат отдыха, того самого, что просто необходим каждому из нас, при сильной-сильной усталости.

В семь прозвенел будильник, что, даже очень сильно разрываясь, не потревожил, крепко спящего Юру. И только лишь через десять минут, запрограммированный повтор, наконец, пробудил ошарашенную натуру. Юра взглянул на телефон, и снова откинувшись на подушку, набрал администратора.

– Алло, Евгений Юрьевич, это Юра, сегодня приходить?

– Привет, сегодня не надо, они там всё опечатали, и как мне сообщили, неделю точно копаться будут, но не беспокойтесь, без работы не останетесь. Вас если что, всех на дежурства повызывают в соседние точки, сегодня пока не требуются, так что отдыхайте, завтра ещё позвоню, давай пока, – сказал администратор, положив трубку, после чего последовало три коротких гудка. Юра повернулся на другой бок и снова крепко уснул.

Проспал он часов до четырёх, после чего, вновь проснувшись, резко схватил телефон лежащий рядом с подушкой, и увидев что циферблат показывает пятнадцать часов, пятьдесят шесть минут, начал судорожно вставать. «Ничего себе поспал, уже ложиться скоро, а я только встаю», – подумал он вслух, одеваясь. Родителей дома не было, так как они ещё вчера вечером уехали гостить к далёкой родственнице из пригорода. Наконец одевшись, не застилая свою кровать, Юра подошёл к окну, и открыв шторы, посмотрел в уже уходящий закат, после чего неторопливо накинул уличную куртку, и сев на край своего письменного стола, открыл окно. Свежий уличный воздух, одним лёгким дуновением, ворвался в комнату, отдавая знакомым ароматом родного города, приправленный шумом проезжающих по дороге машин.

Юра ещё немножко посмотрел на небо, после чего опустил голову, будто ему было больно смотреть, и закрыв лицо руками глубоко вздохнул. «Как так? – сказал он тихо, – как так? Один вопрос и не больше, почему всё так отвратительно и безутешно? Лучше бы всё всегда было средне, чем пуд горя сейчас, и пуд счастья потом, что как раз и убивает в нас людей, делает нас жестокими, грустными, жадными, чёрствыми, извращенцами. Эх, нету счастья без печали, и почему нельзя отказаться и от того и от другого, лишив себя всех чувств и просто существовать, пока не умрёшь, или пока тебя не убьют, наверно потому что это уже и не жизнь получается».

Минуть через пять, после своих размышлений, Юра закрыл окно и пошёл прогуляться. Проходя по узкой тропинке, мимо заметённого снегом стадиона, Юра вдруг пересёкся с парой молодых людей. Весьма скромный молодой человек и девушка с золотистыми волосами в шапочке с помпончиком, что вдруг обратилась к своему молодому человеку, показав пальцем куда-то в сторону стадиона: «О, помнишь это место, и что было там этим летом?», «Да, – протянул тот в ответ, – ту пощёчину я не забуду никогда, ведь главное в том, для чего она была так необходима». После этих слов Юра даже слегка обернулся, взглянув на них мельком, так как они были уже за его спиной. «Счастливы, я тоже счастлив! Не счастлив, значит стану», – подумал Юра.

Через время он дошёл до остановки, на которой почти никогда не высаживался, когда ездил мимо, и сев на довольно не молодую остановочную скамью, сунул руки в карманы. Не прошло и пяти минут, как к остановке подъехала маршрутка, из которой вышло довольно много людей, человек с пятнадцать, и в следующий же миг почти все разошлись в разные стороны. Кто-то встал возле светофора, собравшись переходить дорогу, кто-то ушёл за остановку, а кто-то вовсе пересел на автобус, что шёл следом. Но вдруг один из этих людей пошёл в сторону Юры.

«Привет», – произнёс, подошедший к Юре парень, его возраста. Юра тут же поднял глаза, и узнал в нём своего бывшего одноклассника Артёма.

– Здорова, – сказал Юра в ответ, слегка привстав со скамьи, и пожал руку.

– Ты чего здесь? – спросил Юру Артём, сев рядом.

– Ну я ведь тоже местный, как и ты, чего бы мне здесь не быть?

– Да нет, я не про это, я про то, куда ехать собрался, или просто так гуляешь?

– Да, так, сижу, гуляю, настроение не очень, а у тебя как дела.

– Да нормально, только вот тоже честно, неспокойно всё в последнее время.

– А чё так?

– Да вот, – сказал он немного напряжённого, – неважно короче.

– Понятно. Кого-нибудь из наших видел в последнее время?

– Да, видел, Бориску Челкаева, Динку видел, а так всё.

– Да, я тоже Динку видел.

– И чё она тебе сказала?

– Мне интереснее узнать, что она сказала тебе!

– Да ничего особенного. Тяжело ей сейчас, на работе завал, родители разошлись.

– Стоп, про родителей она мне не говорила!

– Ну а мне рассказала, там такая история, вроде ничего странного в наше-то время, но тоже ужас.

– И что же там у неё?

– Тебе это так важно?

– Не знаю, но лучше расскажи.

– Отец у неё загулял, и даже главное не запил, вообще не пьёт, всегда трезвый как стёклышко, а ведёт себя хуже любого пьяницы. Ушёл к другой женщине, теперь наверно с концами. Ведь и до этого уходил, и возвращался, и мать его прощала, обратно принимала, а он как оклемается, возьмёт и опять уйдёт, бывает и замахнётся на них, а заступится некому. Понимаешь, я бы и сам заступился, только вот сам знаешь, что поймут неправильно. Он ведь ещё та падла, представляешь, взял кредит на её маму, и с денежками то и сбежал, они вместе еле расплатились. Теперь ему в их дом дверь закрыта. Честно говоря, я бы будь на их месте, тоже больше бы не впустил.

«Да как же, я же не знал, – подумал про себя Юра, – я совсем не знал, что ей на самом деле так сейчас хреново. Как же я её обидел наверно».

– Ладно, я вспомнил, пора мне, – сказал Юра Артёму, вскочив со скамейки и попрощавшись, направился переходить дорогу.

Как только Юра перешёл через дорогу и собирался переступить следующие за ней трамвайные пути, он вдруг услышал громкий рёв мощного двигателя автомобиля, несущегося с дальнего конца улицы. Посмотрев в его сторону, он сильно удивился, увидев, что это был Порше. Не прошло и секунды, как тот подъехал к светофору, на котором уже стояли другие автомобили, ждущие своего сигнала. Непонятно почему, но Порше не затормозил. Видимо оставшаяся дистанция оказалась слишком малой, даже для резкого торможения, из-за чего автомобиль повело по сторонам. Чудом объехав стоящую на правой полосе Десятку, он чуть не сбил Артёма, что еле успел отбежать за остановку, и заехав правым колесом как по трамплину в сугроб с придорожной оградкой, вылетел на встречку. Там он лоб в лоб столкнулся с тёмно-синей Короллой, проведя её по всей улице, и с дьявольской силой вдавил багажником в угловой уличный столб. Всё это произошло так быстро и неумолимо громко, что все мгновенно застыли на своих местах.

Юра тут же, как и все остальные, рванул к разбитым машинам. Как только ему оставалось до них бежать около пяти метров, Юре пришлось упасть в снег, так как Порше резко объяло огнём. Через мгновение сквозь непроглядное пламя стало заметно, как правая дверь Порше открылась, и из неё вывалился обгоревший молодой водитель, сразу ухнувшийся в снег. Юра продолжил свой путь уже ползком, не приближаясь к огню, что уже начал перекидываться на Короллу. Он почти добрался до пассажирской двери, как вдруг у Короллы начались лопаться стёкла совершенно со всех сторон, из-за чего Юра тут же отвернулся, закрыв голову руками. В следующую же секунду взорвался Порше, разбросав вокруг себя обугленные осколки. Водительская дверь Короллы открылась, и из машины вышел мужчина с полностью покрытым кровью лицом. Он держался за нос, что ужасно кровоточил, из-за чего тот, пройдя пару шагов, тут же потерял сознание. Юра хотел было попытаться подлезть к водителю, чтобы оттащить его подальше, но тут же услышал душераздирающий детский плач, доносившийся с заднего сиденья Короллы. Юра обмазался снегом, и рванул к двери, дёргая ручку, что сильно нагрелась, и совсем не поддавалась. Тогда он влез в окно, увидев семилетнего ребенка, туго застегнутого в детском кресле. Тот уже не понимал что происходит, а лишь хаотично тряс головой и руками. Юра почувствовал, как жар подходит к его ногам, и вырвал ребёнка из салона, отскочил вместе с ним от машины, что вскоре взорвалась прямо за его спиной. Толи снег, толи снова горячие осколки, либо и то и другое вперемешку, покрывали их. А что именно, не было понятно Юре, тот уже ничего не соображал, лежа на снегу и крепко сжимая в своих руках спасённого малыша.

Глава 8. «Сумасшествие»

Было опять два часа ночи. Юра, Артём и другие свидетели произошедшего ДТП сидели в коридоре дежурной части. Юра вновь пребывал в полном шоке, и просто смотрел вперёд перед собой, на обшарпанную стену, не издавая ни слова, с легко читающимся ужасом, ещё теплящемся в его глазах. В уме, как флешбэки, возникали и проносились события сегодняшнего вечера: столкновение, взрыв, столкновение, взрыв, огонь, крик, плачь, кровь. Всё смешалось перед его глазами в кучу, накладывалось друг на друга фильтрами, как при комбинированной съёмке, сопровождаясь звуком разрастающегося огня, и тихого плача ребёнка.

«Подумать только, погибнуть во столько лет, ни то что не пожить, это получается выходит даже не узнать, что такое жизнь, не успеть осознать кто ты, понять хоть на пол или четверть капли свой смысл жизни. Я предотвратил его гибель, а если бы нет, если бы я не успел, что стоила бы его жизнь, меньше или больше того ублюдка грабителя? Нет, мне не известно! И никому не известно! А если так, то никто и не может это как либо вычислить, понять или узнать», – думал Юра, пока его мысли не прервал вышедший из дрёма Тёма.

– Ты чё спишь что ли? – спросил Тёма, зевнув.

– Да нет, не сплю, – ответил Юра, придя в себя.

– Жалко.