Черное и Белое

Наконец за дверью послышались шаги, и в дверях провернулся ключ. Артур неспешно затушил сигарету и повернулся к стенке, положив руки на затылок. Эту процедуру он тоже знал и понимал, как лучше себя вести.

Уложив обоих участников драки на пол, менты как следует обработали их дубинками, пока в камере не настала абсолютная тишина. Потом, без ненужных в данном аспекте слов, они вытащили его в коридор и, щелкнув на руках браслетами, повели, по всей видимости, на допрос. Уставившись в пол, Артур мысленно поблагодарил павших братьев за то, что взяли на себя всю прыть этих двух крепких сотрудников охранки.

Наконец его посадили на стул, и перед ним оказался следователь, на столе у которого большими кучами лежали стопки бумаг. Артур косо глянул на своих охранников. Ребята были не в пример стройнее, выше, а главное шире него. Даже гордость за таких брала.

– Свободны, – сухо бросил сидящий перед ним следователь.

Оставшись наедине с этим важным человеком, Артур начал не спеша его разглядывать. Все как по шаблону: около сорока лет, усы, проступавшая щетина, уставший вид, мешки под глазами, мятая рубашка и даже след от кольца на пальце, свидетельствующий о большей любви к работе. Артур улыбнулся. Такие следаки ему нравились: с ними проще всего находить общий язык. И, что самое главное – следователь курил.

– Можно? – Артур указал скованными руками на пачку.

– Да, – всё также сухо бросил усатый.

Аккуратно вытащив сигарету, Артур, как и положено в его положении, вежливо подождал, пока его новый босс достанет зажигалку и положит её на край стола. Это, по сути, был самый настоящий священный ритуал, так как почти во всех участках был один и тот же. Только иногда были спички, и цвет у зажигалок менялся.

– Божественно, – тихо вздохнул Артур, кладя зажигалку обратно и морщась от небольшой боли, – просто прекрасно.

– Имя, возраст, дата рождения, – не обращая внимания на его слова, буркнул следователь.

– Артур Вениаминович Смирнов. 1983 год. Шестое сентября. Родился в селе Варнава, в Эвенкийском районе Красноярского края.

– В каком районе? – оторвался от компьютера следователь.

– В Эвенкийском, – важно стряхнул пепел Артур.

– Это где?

– Рядом с Подкаменной Тунгуской. Река такая.

– Это где метеорит упал? – морщась, словно пробегая по всему давно забытому школьному курсу, спросил следователь.

– Ага. Недалеко.

– Далеко же ты забрался.

– Не люблю холодный климат, – улыбнулся Артур.

– Боюсь, как бы теперь снова полюбить не пришлось, – опустил глаза следователь, продолжая набивать данные. – Знаешь, что тебе грозит за двойное убийство?

– Догадываюсь. Только ведь это доказать надо, верно?

– Это да. Надо, – следователь снова пробежал по нему взглядом. – Что в камере произошло?

– Да, так всегда бывает, когда я отключаюсь, – задумчиво сказал Артур, затянувшись очередной порцией никотина. – Сложно контролировать выброс, вот и получается, что кто- то вечно дерется. Признаюсь, вам очень повезло, что у них ничего кроме кулаков не оказалось, а то могли бы и ещё пару дел принести.

Усатый следователь поднял голову и откинулся на стуле. Потом задумчиво посмотрел на Артура. В его глазах играли странные огоньки. Вздохнув, он заметил: – Я так понимаю, по-хорошему мы говорить не хотим?

– Да я, собственно, все сказал. Это биополе какое-то. Я, если честно, до конца и сам не понимаю. Кто ж мне объяснять то будет? Между прочим, это всегда так, и пользы явно никакой. Потому священник и ходит. Они снимают это.

– Кто снимает?

– Священники. Но только истинные.

– Какие еще истинные?

– Кто по-настоящему верит. Иначе никак. Все должно быть натурально.

Следователь скривился, потом вздохнул. Почесал голову и снова уткнулся в монитор. Было видно, что его терзают какие-то мысли, из-за которых несколько меняется привычный метод работы. Артур искренне сочувствовал ему. Но увы, врать ему не хотелось.

– Понятно. Род деятельности. Где работаем?

– В РПЦ. Изгоняю нечисть.

Следователь снова посмотрел на Артура. Теперь более внимательно. Потом улыбнулся и взял сигарету, сам мягко прикурив зажигалкой. Артур улыбнулся в ответ. Судя по всему, в ближайшее время бить его не будут.

– Нечисть, значит. В РПЦ?

– Да.

– А татуировки зачем? Священники вроде таких не носят.

– А я и не священник. Я прокаженный. Я же сказал, что священники только со мной ходят. Но сам таковым я не являюсь.

– Прокаженный. Это ещё что?

– Что- то очень напоминающее демонические силы. Ну, знаете там, полно грехов, не любим свет, татуировки опять же и в целом склонность ко всему пагубному. Да, и от всего освященного сплошные проблемы.

– И потому работаешь в церкви? – осклабился усатый.

– В одном из структурных подразделений.

– Так как ты там живешь? Если к пагубному тянешься?

– А живу я на месте старого кладбища, как оказалось, это снимает все пагубные церковные воздействия. И, понятное дело, молиться я не хожу. А то того и гляди помру.

– Значит, священники взяли демона на поруки, против своих воевать?

– В точку, – улыбнулся Артур. – Только я не демон.

– А женщина?

– Какая?

– Вчера, возле которой тебя взяли.

– Ах эта. Она была одержима. Что-то вроде нечистой силы. Я хотел изгнать, но увы. Не вышло. Она была беременна, вот и не смог поймать источник. Когда два разума – это очень сложно: ты просто не можешь определить, откуда тащить, а тем временем силы тают.

– И потому ты её пристрелил, да?