Проблема 28

Ни вывески, ни российского флага.

Стоянка перед крыльцом была совершенно пуста.

– А здесь ни хера не меняется, – проворчал себе под нос Завьялов и открыл дверь остановившегося автомобиля. Он выбрался наружу, поправил пиджак и зашагал к массивному крыльцу. Шесть ступенек вверх. Деревянная дверь начала бесшумно открываться, как только он ступил на последнюю.

Перед тем как войти внутрь, Завьялов обернулся. Автомобиля, который привез его сюда, уже не было. Стоянка снова была совершенно пуста.

Хмыкнув, он шагнул в темную прохладу здания, в котором располагалась самая могущественная спецслужба на планете.

Агентство Технологической Безопасности. Или просто АТБ.

2.

– Добрый день, Константин Федорович. Как добрался? – директор Агентства технологической безопасности, генерал Бородин, даже не вышел из-за стола, чтобы пожать подчиненному руку.

– Здравствуй, Александр Николаевич. Добрался нормально, – ответил полковник, не удивленный таким холодным приемом, и без приглашения опустился в одно из кресел. Кресло было совсем новым, с системой самотрансформации спинки. Оно быстро и ненавязчиво подстроилось под фигуру полковника. Четыре года назад кресла были еще самыми обыкновенными, хоть и обтянутыми дорогой кожей.

– Догадываешься? – взгляд генерала в этот момент весил не меньше тонны.

– Если честно, не успел родить ни одной пристойной версии. Может быть, теряю хватку, – Завьялов расстегнул пуговицу и одернул полы приталенного пиджака. Он умел справляться с тяжестью начальственных взглядов.

– Слишком спокойно было в вашем искусственном раю последнее время, – директор выдавил из себя полуулыбку, – Но вот и дождались.

– Может, поделишься?! – визитер склонил голову уже совершенно уверенный в том, что произошло что-то на самом деле скверное. Что-то не имевшее никакого отношения ни к его повышению, ни к его увольнению.

– Непременно, – кивнул Бородин, продолжая пристально глядеть в лицо подчиненного, – Мы потеряли Селиверстова.

– Даже так?! – хрипло выдавил полковник, сквозь в один момент пересохшее горло.

Он должен был догадаться. Обязан был. Но, видимо, просто побоялся даже предположить подобное. Это было слишком…

Внутри у полковника АТБ разбилась вдребезги огромная витрина иллюзорного спокойствия, которая отделяла его от реальности уже несколько лет. Осколки больно впились в стенки желудка.

Когда началась вся эта затея со строительством автономной производственно-исследовательской зоны, которая тут же получила негласное название «Наногород», Завьялов, бывший тогда еще майором, отнесся к ней, как и многие, весьма скептически. Он был уверен, что это очередной искусственный насос для перекачивания бюджетных средств в чьи-то частные карманы. Но время показало, что он, как и все остальные скептики, сильно заблуждались. Причин у того, что все пошло не так, как обычно шло в России, было ровно две. Президент Левин, по мнению самого Завьялова и многих его коллег, как внутри страны, так и далеко за ее пределами, первый вменяемый президент за всю историю России. И Евгений Селиверстов, удивительный человек, совместивший в себе гениального ученого и талантливого бизнес-лидера. Их появление, их знакомство и их совместная деятельность стали настоящим благословением для измученной, обескровленной десятилетиями политического, экономического и культурного кризисов страны. Им удалось спасти «Нанотек» от глупости и коррупции. Вещей, которые так часто в России губили самые перспективные проекты.

Все, что было сделано Левиным и его кабинетом для реализации возможностей, которые предоставляла разработанная Селиверстовым технология, было правильным. Было логичным. Завьялов, по долгу службы непосредственно соприкасавшийся с некоторыми сторонами этой деятельности, чувствовал это почти интуитивно. Он порой просто не мог поверить, что это все делается русскими людьми. Делается в России и для России. На фоне того, к чему он успел привыкнуть за первые тридцать лет своей жизни, это выглядело подвигом, а может быть, даже чудом.

Ситуация не изменилась даже после того, как закончился второй срок президентства Левина. Селиверстов продолжал успешно руководить «Нанотэком», обеспечивавшим, по сути, благополучие целой нации.

А потому Константин Федорович безмерно уважал Селиверстова, с которым за время своей работы в Наногороде успел познакомиться достаточно близко. И теперь новость о его пропаже больно задела его за живое. Но дело было не только в его личных чувствах.

Одной из основ того процветания, неопровержимые доказательства которого, полковник мог только что наблюдать в окно автомобиля, был тот факт, что реакция наносинтеза была тайной для всего мира. Эта тайна была основой всего. Ее сохранение было основной, если не единственной, целью существования АТБ, и, естественно, его собственной работы в качестве начальника службы безопасности Наногорода. А Евгений Селиверстов был живым воплощением этой тайны. Его потеря была… Была… Полковник не смог бы выразить это словами.

Вдобавок к острой боли в желудке, у Завьялова закружилась голова. Он закрыл глаза и дважды с шумом вдохнул воздух.

Такой реакции хватило генералу, чтобы и самому перестать изображать спокойную рассудительность. Бородин обхватил лицо ладонями и потянул вниз, растягивая щетинистые щеки. Побриться с утра времени у Директора АТБ не было.

Селиверстов, обозначавшийся в служебных документах АТБ под псевдонимом «профессор», был единственным человеком, который имел право покидать Наногород. Примерно раз в полтора месяца Евгений Сергеевич летал в столицу, где встречался с президентом, членами бизнес-сообществ, выступал с лекциями, навещал родных. Перемещением «профессора» вне Наногорода занимался специальный отдел Агентства Технологической Безопасности. Константин Федорович лично передал Селиверстова в их распоряжение вечером вторника. Почти сорок два часа назад.

– Когда? – спросил Завьялов, тщетно пытаясь ухватить прыгавшие во все стороны мысли.

– Десять пятнадцать утра, – выдохнул Бородин.

– Обстоятельства?

– Он ехал в аэропорт из Кремля. На «Лужнецком» мосту два точечных взрыва отрезали машины сопровождения. Автомобиль «профессора», следуя инструкциям, рванул вперед в сторону туннеля под Сочинским шоссе. Через три с половиной минуты агенты были в туннеле. Автомобиль «профессора» торчал посередине туннеля пустой.

– Это был нормальный автомобиль? С водителем? – полковник поднял на шефа встревоженный взгляд, – Черт, генерал, не говори мне, что вы засунули самого охраняемого человека в стране в эту бездушную мыльницу с виртуальным управлением!

– Что сделано, то сделано, полковник, – поморщился Бородин.

– Уровень утечки? – резко меняя тему, спросил Завьялов.

– Нулевой, – поспешил успокоить его Бородин, – Информация по пассажиру внутри АТБ, это сто процентов. Машин теперь немного, сам знаешь. Да и взрывы были, так сказать, очень и очень аккуратными. Многие из тех, кто был рядом, даже не сообразили, что произошло что-то из ряда вон.

– Полиция?

– Не было обращений в полицию.

– Но они же не могут совсем ничего не знать? – усомнился полковник.

– Я позвонил кому надо, – отмахнулся генерал, – Они какое-то время с удовольствием побудут вне игры.

– А журналисты? – продолжал беспокоиться полковник.

– Была парочка. Особо ретивых, – поморщился директор АТБ, – Сдержали их интерес на низком уровне. Пара сообщений в дневных новостях. Что-то вроде «На мосту произошла небольшая авария. Жертв нет. Обстоятельства выясняются». Не более того.

– А президент, ФСБ, военные? – не унимался полковник, желая иметь перед глазами полную картину.

– Никто ничего не знает, – покрутил головой генерал, – Я решил, что дам нам время. Чтобы попробовать решить все по-тихому.

– И сколько именно времени? – по голосу полковника было понятно, что он не в восторге от идеи скрыть факт похищения.

– До рассвета, – твердо уверенный в правильности собственного решения, заявил генерал, – Если не найдем Селиверстова до шести утра, я еду с докладом к номеру один. И через пару часов после этого мы ощетинимся на весь мир экономическими санкциями и носами ядерных ракет.

– Ясно, – прищурился посетитель, – а пока, значит, вы осторожничаете?

– А ты не отгораживайся, дорогой! Не отгораживайся! Не получится, – недобро ухмыльнулся генерал, – нет для тебя никаких «вы» в этом деле.

– Ладно, – вынужден был принять замечание Завьялов, и тут же исправил свой вопрос, сделав акцент на первом слове, – МЫ пока осторожничаем?

– Если ты про то, что наши ребята еще не вытащили директора ЦРУ в его чертовых семейных труселях на улицу перед его дорогим домом, и не суют ему в затылок дуло Стечкина…, – генерал оскалился, словно на секунду и действительно представил себе описанную картину, – то, да! Мы пока осторожничаем.

– И что же мы успели наосторожничать? – Завьялов поправил и без того безупречный узел серого галстука.

– Собрана оперативная группа, – сообщил Бородин, – они обосновались в комнате совещаний на втором этаже. Все возможности агентства в их распоряжении. Все лучшие агенты, техники, аналитики. Уже больше часа как работают.

– Кто возглавил? – поинтересовался полковник.