Проблема 28

– Ну, Альберт по-прежнему полагает, что это организованная кем-то внутри провокация… А известие о привлечение нами межведомственной группы может не сыграть решающей роли…

Агент сделал паузу, чтобы посмотреть на реакцию генерала. Тот отмахнулся, даже не повернув головы.

– И что? – раздражение, поселившееся в груди полковника еще в тот момент, когда Альберт выставил их из здания без всяких объяснений, начало уступать место легкой растерянности.

– Возможно, после того, как Александр Николаевич снял с себя его подозрения, – объяснил Каспер, – у нашего друга появилась еще одна версия…

– Возможно, – дернул подбородком Завьялов, – И у тебя есть предположения? Кого может подозревать Альберт?

Не торопясь отвечать блондин снова бросил взгляд на генерала. В этот раз тот оторвался от созерцания красот ночной Москвы и повернулся к своим подчиненным. По его лицу Завьялов готов был предположить, что он очень даже хорошо догадывается, кого именно собрался допросить агент 28. Бородин едва заметно кивнул Касперу, призывая того не стесняться своих выводов и продолжать. Тот уловил знак и немедленно продолжил.

– Как думаешь, Константин Федорович, зачем Альберт отправил всех по домам? Почему не хотел, чтобы кто-то видел или слышал того, кого он собирается допросить на детекторе Клозе? – выдал агент, – От того ли, что он кого-то пытается от нас скрыть? Или потому, что хочет спрятать нас от кого-то? На всякий случай… Чтобы, если что, взять всю ответственность на себя.

Вопросы на несколько мгновений повисли в теплом воздухе августовского вечера, наполнявшем салон «Форда» через приоткрытые стекла. И за эти секунды ответы сами собой пришли к Завьялову.

Его плечи обессилено опустились. Он весь словно бы вжался в сиденье.

Одна большая, начищенная до зеркального блеска мысль вынырнула из глубины его перегруженного интеллекта, и, раскидав по сторонам все мелькавшие до этого соображения, как шар для боулинга раскидывает кегли, остановилась прямо посередине его сознания.

– Не может быть, – почти прошептал полковник. И этот шепот был немедленно подхвачен порывом ветра и унесен сквозь открытое окно в многоцветье закатного неба.

4.

Телефон, настоящий стационарный телефон, спрятавшийся в самом дальнем конце прикроватной тумбочки, противно зазуммерил. Спавший, зажав одну из множества подушек под мышкой, мужчина тревожно открыл глаза. Ему потребовалась пара секунд, чтобы сообразить что происходит, как человеку, только что облитому ледяной водой, требуется несколько мгновений, чтобы снова суметь вдохнуть. Осознав себя, мужчина еще какое-то время недоверчиво смотрел на нарушивший тишину аппарат. Этот монстр звонил на его коротком веку пребывания в этой спальне всего однажды. Около полугода назад, когда во время перелета в Испанию от сердечного приступа умер министр иностранных дел. Наконец, он решился. Протянул руку, стараясь не задеть лежавшие на той же тумбочке ультрафон, часы и «Властелина колец» в мягком переплете с закладкой на двести двадцать четвертой странице.

Поднял тяжелую трубку и поднес к уху:

– Слушаю.

– Доброй ночи, господин президент, – прозвучал в трубке мелодичный и совсем незнакомый ему голос.

– Доброй, – машинально буркнул главный чиновник страны, – с кем имею честь?

Альберт по достоинству оценил выдержку и вежливость президента.

– Агент Альберт, личный номер двадцать восемь…

– Протокол «Лондон», – за него закончил президент, уже сидевший в своей постели, – говори!

– У меня ваша дочь, – очень спокойно сообщил позвонивший, – И у вас есть всего один шанс увидеть ее живой.

Человек в постели закрыл глаза. Он прислушался к тишине апартаментов, нарушаемой только яростным клокотанием в его собственной груди.

Произошло что-то серьезное. Все же произошло…

Ему сообщили о введении протокола «Лондон» для одного из агентов АТБ примерно в половине девятого. Но он ужинал с канцлером Германии. Да и не помнил толком, в чем суть этого самого протокола. Все что он сделал – поручил своему личному секретарю узнать, в чем там было дело. Через полчаса, когда возникла естественная физиологическая пауза в их общении с канцлером

(канцлер отлучился в туалет)

секретарь быстро шепнул ему, что говорил с директором АТБ. Генерал сказал, что введение протокола связано с проблемой соблюдения режима технологической тайны представителями американского посольства. Что протокол будет активен не больше суток, а завтра к обеду у президента будет подробный отчет о ходе дела.

Ему этого показалось вполне достаточно. Тогда. Он попрощался с канцлером и отправился к себе. Президент привык ложиться рано.

Теперь было очевидно, что проблема не исчерпала себя. Теперь эта проблема вломилась в его спальню вместе с телефонным звонком. Теперь жизнь его дочери была в опасности. Он не верил в то, что звонивший блефовал. Слишком крутыми были эти ребята из АТБ. Особенно агенты с номерами из двух цифр… Глубоко вдохнув, не открывая глаз, мужчина проговорил:

– Вы шантажируете президента страны, агент. Ставите под угрозу жизнь мирного гражданина. Вы уверены, что действуете в интересах государства?

– Скорее в интересах сохранения тайны, – с готовностью поправил Альберт, – Я абсолютно уверен. Мы договоримся?

– Договоримся, – выдохнул президент.

Глава 12.

26 августа. 23:52.

1.

– Все готово? – обратился Альберт к технику, колдовавшему над пультом управления эргономичного кресла. В него был встроен терморегулятор и автоматический регулятор наклона сиденья, работавший с точностью до одной сотой градуса. В комплект входил набор электролитов, датчиков и камер. Все это вместе работники агентства называли между собой «детектором Клозе». По своей сути это был чертовски продвинутый детектор лжи.

Лежавшая в основе работы устройства технология, стала побочным продуктом исследований влияния внешних импульсов на различные отделы головного мозга, проводившихся в новосибирском Академгородке интернациональной группой ученой во главе с Клаусом Клозе. О ней, естественно, стало известно Агентству технологической безопасности. И кое-кому в Агентстве технология очень приглянулась. На исследования был сразу наложен гриф секретности, а доктор Клозе с двумя своими помощниками был в срочном порядке перевезен в Москву, где пользуясь неограниченными возможностями своего нового нанимателя, сконструировал первый полноценный детектор.

С того момента система пережила два обновления и в день похищения Евгения Селиверстова существовала в одном единственном экземпляре, установленном на четвертом этаже здания на Брущатой, в специально отведенном для этого помещении. За работу детектора отвечал один из помощников доктора Клозе, который, услышав вопрос Альберта, оторвал взгляд от экрана и посмотрел на дверь. Увидев высовывающуюся из подготовительной комнаты голову агента, технический работник в светло-голубом халате послушно кивнул:

– Готово.

Альберт обернулся к человеку, стоявшему позади него. Его спокойное лицо, и чуть насмешливый взгляд, были известны большинству населения страны, а может и всего мира.

– Пойдемте! – приглашающе кивнул Альберт, открывая дверь пошире и шагая в сторону.

Человек мазнул по нему взглядом, из которого даже в такой момент не мог полностью выветриться оттенок легкой иронии. Альберту показалось, что он ждет, что агент все-таки передумает, объявит все происходящее дурной шуткой, извинится и отвезет его домой. Однако лицо Альберта осталось достаточно серьезным для того, чтобы президент страны хмыкнул и шагнул в открытую дверь.

– Раздевайтесь! – скомандовал Альберт.

Техник изо всех сил старавшийся сохранить спокойствие и никак не показать, как сильно он ошарашен личностью его теперешнего подопечного, недоуменно посмотрел на агента. Раздеваться для прохождения теста на детекторе не было необходимости. Достаточно было закатать рукава рубашки и расстегнуть ее на груди. Но ответный взгляд Альберта красноречиво сказал технику, что ему стоит оставить свои сомнения и удивления при себе.

– Совсем? – уточнил Старков.

– Совсем, – подтвердил Альберт.

Глава государства, очевидно, заранее про себя решивший, что будет послушно и молча выполнять все требования агента, взявшего в заложницы его единственную дочь, снял с себя всю одежду и абсолютно голый подошел к креслу.

Как не старался техник сохранять самообладание, а руки его ощутимо подрагивали, а потому процесс подготовки, заключавшийся в присоединении электролитов и датчиков к соответствующим частям тела и головы, занял вместо стандартных двух минут, долгие три с четвертью.

– Можно начинать, – кивнул он Альберту, когда все-таки закончил подготовку, – сначала вопросы по сценарию, потом ваши. Я буду в подготовительной комнате. Вопросов и ответов я не услышу, но работу аппарата полностью проконтролирую.

– Отлично, – слабо улыбнулся Альберт.

Человек в халате поспешно зашагал к двери, чтобы поскорее скрыться из поля зрения неприлично знаменитого допрашиваемого.