Ночь распласталась на теле.
Разве ладони об этом так пели?
Едва ли.
Пережидаю ненастья в подвале.
За мной непомерный долг пред тобой,
Объект моего равнодушия пьяного.
Хрупкими мыслями сослан долой
От запаха осени пряного.
Столько как мрак чёрных птиц я не видел доселе.
Несколько перьев рисуют мне истину -
"Падать, но медленно, шатко" – На деле
Падаю выстрелом.
За мной неизменный клич холодов
И отзвуки рук твоих на фортепиано.
Вихри утихли под гнётом стихов.
Пускай незаконченных, рваных.
Столько людей без мечты я не видел доселе.
Дни полны шума, а он усыпляет.
Утром смеялся, как дети в плену карусели.
К вечеру собственный голос теперь угнетает.
Кроме того, что развешаны шторма картины
Криво на стенах моих коридоров,
Я бы украсил пол ультрамарином,
Даль предвещая и неба просторы.
Столько всего я не видел, не слышал доселе.
Были заменою миру души твоей краски.
Губы, что были обветрены – окаменели,
Не рассказав окончания сказки.
О чём же мне писать теперь, когда пожар потушен?
О том, что неизменна истина доселе?
Ты мне нужна, и я тебе нужен
На самом-то деле.
Бесконечная песня
Листья изнеженно алого цвета,
В даль поднимаясь рассказчиком-ветром,
В самых забытых признаниях лета
Рьяно купались, рыдая при этом…
Свет с маяка, окаймлённого тайной,
Листья зажёг, и всё лето сгорело.
Небо покрылось болезнью печальной,
В земли вонзив свои водные стрелы.
Пепел тех листьев рассыпали музы
Разным поэтам из разных эпох -
Руки их тут же робели в конфузе,
Разум бежал, в сердце переполох.
Пойман был пепел одним музыкантом,
Памятью листьев он душу пронзил.
И сочинял. И казалось – Атлант он,
Мир земных нот на себя взгромоздил.
И сочинил он чудесную песню,