Когда б могли, не ведая сомненья,
Вы все непостижимое понять,
Тогда бы для людского искупленья
Едва ли нужно было бы рождать
Спасителя Марии Благодатной…
Вы видите безумцев: все узнать
Они стремились с страстью непонятной,
Они желали тайны разгадать,
И в пытку обратились их стремленья:
Таков был Аристотель, и Платон,
И многие другие…» В размышленье
Поэт умолк, и, в думу углублен,
Свое чело склонил он в то мгновенье…
А между тем мы оба подошли
К подножию горы той и нашли
Дорогу в эту гору столь крутою,
Что голова кружиться начала:
Отвесна, неприступна так была
Она для нас. Едва ль дорогой тою
И путник самый смелый мог пройти.
Пути такого даже не найти
Меж Леричи и Турби`ей. В сравненье
С подъемом тем он лестницею был,
Которую пройдешь без затрудненья.
И спутник мой тогда проговорил,
Шаги свои невольно замедляя:
«О, если б я другой проход открыл,
Где крутизна была бы не такая
И где свободно шествовать мог тот,
Кто крыльев не имеет». И желая
Путь осмотреть, исполненный забот,
Он над дорогой тихо наклонился,
А я лицо не отводил с высот
Большой горы, и снова удивился,
Увидевши, что с левой стороны
Толпа теней шла возле крутизны.
Навстречу к нам те души подвигались,
Но тихо так, что издали они
Едва-едва заметными казались.
«Наставник мой, – я закричал, – взгляни:
Когда дальнейший путь тебя тревожит —
Вот кто нам указать дорогу может».
И, на меня бросая взгляд, тогда
С решимостью сказал он: «Торопливо
Должны свой путь направить мы туда,
Где эти тени движутся лениво,
А ты, мой сын, надеждою тверд будь».
Мы снова продолжали трудный путь.
Толпа теней была еще далеко,
На расстоянье наших ста шагов,
Так что с трудом могло заметить око