Цена желания

– Неужто кто-то пожелал себе такой же портрет?

– Что вы! Не мыслите слишком банально! На деле все получилось гораздо проще. Итак, эта история случилась уже через год после желания Гленна, который как раз только-только начал становится известным в Лос-Анджелесе.. Я это знал не только из газет и телевизора, но и просто из разговоров. На слуху у всех был самый богатый афроамериканец на свете. Я как раз только недавно закончил колледж, снова реквизировал денег.

– Украли?

– Реквизировал.

– Неважно, продолжайте…

Мы с Фэйт решили поехать и посмотреть на Большое Яблоко. Нью-Йорк оказался действительно огромным городом. В книгах, да и в фильмах невозможно было увидеть весь его масштаб. Но когда я оказался там… Когда я оказался там, я был просто поражен размахом его территории. Нам, выходцам из маленького городка, не бывавшим в больших мегаполисах, казалось, что это монстр среди всех городов. Высокие небоскребы, фешенебельные отели, роскошные супермаркеты и просто невообразимые пробки. Наверное, Нью-Йорк просто лидировал по количеству и продолжительности пробок. Путь из аэропорта до отеля занял довольно много времени. И оно казалось еще более долгим из-за постоянных язвительных замечаний неугомонного призрака рядом со мной.

Но вот мы приехали в один из самых фешенебельных отелей города. Бесспорно, это было самое роскошное место на Земле. Красивые золотистые колонны в вестибюле, блестящие стены, отражающие все и вся и, самое главное, милые и обходительные служащие. Я взял ключ от номера, поднялся, сбросил вещи. И тогда мне лучше бы было оставаться в номере в тот злополучный вечер. Но нет, желание погулять по вечернему мегаполису оказалось выше, чем мое обещание никогда никуда, кроме дома, не выходить. После того, как я увидел последствия желания Гленна, я сказал Фэйт, что буду теперь жить затворником, чтобы не причинить кому-либо несчастья. Та в ответ назвала меня «долбодятлом» и заявила, что я ничего так и не понял.

А теперь, в то время, как мозг мне кричал: «Что ты делаешь, чувак? Остановись!», ноги сами шли туда, куда указывали мои глаза. А они просто разбегались от ярких неоновых огней вечернего города. Я вышел из отеля и решил пройтись.

– Ну вот, конец затворничеству! – заключила торжественно Фэйт

– Заткнись! Я просто погуляю по улице и не буду прислушиваться к разговорам.

– Ну-ну. Удачи!

И я пошел в правую сторону от отеля и вертел головой с восхищенным взглядом, как обычно делают туристы. Тут все было так красиво. Чувствовал себя восьмилетним ребенком, которого в первый раз привезли в Диснейлэнд. Мозг просто взрывался от идей и мыслей, которые невозможно было воплотить в маленьком городке «Можно даже здесь остаться жить, найти работу, стать хорошим юристом…». Я шел и шел, и совсем потерял счет времени и чувство пространства. Фэйт летела в отдалении, и именно ее возглас заставил меня очнуться от чудесного забытья.

– Энджи! Зачем ты зашел в эту глухомань?

– И действительно, я стоял в каком-то глухом переулке, куда едва пробивал свет уличных фонарей.

– Ну ты, как маленький, прямо! Куда ты нас завел?

– Задумался просто… – попробовал оправдаться я.

– Думать вредно для здоровья, долбоклюй! Ладно, давай выбираться из этой клоаки. Я взлечу вверх, посмотрю…

И тут вмешалась судьба, не иначе.

– Мистер! Эй, мистер! Вы заблудились? – окликнул меня юношеский голос.

Я обернулся, передо мной стоял светловолосый парень в белой футболке и джинсах, лет шестнадцати и очень приятной наружности. Идеальное лицо с мужественным подбородком, среднего размера носом, благородными скулами и голубыми глазами. От таких в школьные времена мои одноклассницы сходили с ума.

– Какой красавчик! – восхитилась Фэйт.

– Мистер, здесь легко заблудиться. А выйти трудно, уж больно улицы извилистые. Давайте, я вас проведу!

Я решил, что помощь мне и в самом деле не помешает.

– Да, если тебе не трудно. Я буду очень признателен. Я заплачу.

– Хорошо, пойдемте. Только денег не надо. Здесь по ночам опасно очень! Вы нездешний, да?

– Да, только приехал.

– Понятно, мистер?

– Коллинз.

– Мистер Коллинз. Вы здесь проездом или переехали навсегда?

– Ну, планирую остаться и пожить.

– Это хорошо. Хороший город, но шумный.

– Это точно! – улыбнулся я. – А как тебя зовут, парень?

– Родриго. Я живу тут неподалеку. Шел мимо, смотрю – вы стоите и, судя по вашему виду, абсолютно не понимаете, где находитесь. Вот и решил помочь! А кем вы работаете?

– Я… страховым агентом – соврал я.

Родриго, в отличие от Фэйт, ложь не распознал.

– Хорошая работа, прибыльная. И людям помогаете?

– Да, это точно.

Родриго помолчал, немного задумавшись о том, стоит ли задавать следующий вопрос.

– Скажите, мистер Коллинз. А вот вы, когда учились в школе, сами решали, какой у вас будет путь, чем хотите заниматься? Или родители Вам навязывали свое мнение?

– Нет, мои родители никогда не пытались навязать мне то, как жить и кем быть. Они были довольно милые и позитивные люди. Я решал сам, да и девушка моя мне помогала.

Я буквально спиной почувствовал холодный, пронзающий насквозь взгляд призрака «своей девушки».

– Девушки, значит. Это в какой Вселенной я ей была? – ехидно усмехнулась Фэйт.

Я не подал виду, а меж тем Родриго продолжал.

– Знаете, родители меня всегда ругают, что я безответственный, ленивый. Заставляют по дому убираться и все время недовольны.

– Ну, тебе только кажется, что они придираются. Ответственность, и даже уборка по дому – очень важные в жизни вещи.

– Да дело не только в этом, мистер Коллинз. Отец хочет, чтобы я стал тем, кем не хочу быть. Он все время твердит мне: «Сейчас ты еще молодой, сын. Ты жизни не знаешь! Но вот вырастешь, тогда поймёшь!».

– Да они тебя пугают просто! Хотят, чтобы из тебя хороший человек вырос…

– Тогда я не понял, к чему ведет этот разговор. Не распознал симптомы будущего желания.

– Может быть, но знаете, я не хочу быть таким, как мои родители. И если старость – это причина подобного отношения к своим детям, то я хочу всегда оставаться молодым!

«Да будет так.». Я не успел бы все равно ничего сделать или сказать. И снова картинки чужой судьбы замелькали у меня перед глазами. И снова я словно оказался вне времени, пока перед моим взором проматывалась жизнь человека, начало и конец.