Новые истории на старый лад

Новые истории на старый лад
Дара Бояринова

Наследство бывает разное. Кто-то получает миллионы, а кто-то миллионные долги. Мне выпал второй вариант. Но для умной девушки, пусть даже для леди, всегда найдется работа. Пусть и в архиве, пусть пыльная, но работа. Что? Леди не могут работать? Нельзя уронить честь рода? Благодаря мамушке, отдавшей всё состояние графов Сторнов, пройдохе, который, и убил её в итоге, ниже ронять уже некуда. И по прошествию нескольких лет, когда ты думаешь, что жизнь наладилась, в твоём архиве погибает ночной смотритель, и тебе поступает заманчивое предложение от инспектора, расследующего это дело. Да и сам инспектор, весьма обаятельный. Хотя, манеры варварские конечно… Но я же леди! А значит, и из варвара сделаю нормального человека. Или нет…

Дара Бояринова

Новые истории на старый лад

Глава 1.

– Ох, миледи! Чтобы сказала ваша матушка, узнай она что вы…

– Моей матушке, нужно было тщательнее выбирать сердечные привязанности, – перебила я Сэма. – Прости, мне пора бежать. Сегодня трудный день.

Намотав шарф на шею, выскочила на улицу, с неба сыпалась снежная крупа, а промозглый ветер, от которого казалось, нет спасения, тут же попытался пробраться сквозь пальто, залетая в рукава и капюшон. Надвинув капюшон поглубже, быстрым шагом пошла по тротуару. На душе было пакостно, не стоило грубить Сэму, он не виноват в то, что случилось. Быстро оглядевшись по сторонам, поспешила перейти улицу. Через несколько десятков шагов нос уловил вкусный запах сдобы и карамели. Темно-зелёная дверь открылась как раз в тот момент, когда я проходила мимо.

– Доброе утро, леди Сторн, держите, сегодня ваши любимые, с карамелью. – Весело улыбнулась госпожа Бон.

– Огромное спасибо, вы просто чудо госпожа Бон. Чтобы я делала, в это холодное утро без вас?! – улыбаясь в ответ, сказала я, принимая теплый бумажный пакет.

– Да бросьте, – отмахнулась с улыбкой она, – Если бы не вы…

– Госпожа Бон, ну сколько раз нужно говорить, это случайность, я просто была рядом, вот и всё, – перебила её я.

– Ну, просто, не просто, а вы спасли моего мальчика! И не спорьте со мной, я всю жизнь молить Богиню буду за вас…

– Ещё раз спасибо госпожа Бон, – опять перебила я словоохотливую женщину. – Мне пора, простите, сегодня предстоит трудный день, новое поступление, так что я побегу, пока не остыло всё.

– Конечно-конечно! Бегите-бегите. А я Майка пришлю к обеду. – Всплеснула руками госпожа Бон, и скрылась в дверях.

Вздохнув, прижала теплый пакет ближе, посмотрела на часы, уже почти восемь сорок, день действительно предстоит не простой.

Через пять минут я стояла пред дверью, отряхивая с плеч и шарфа снег. Толчок, дверь распахнулась без скрипа, пропуская в тёплое и освещённое нутро коридора. Быстро развесив одежду, поспешила на кухню, вернее даже не кухню, а маленький закуток, снабженный столом, тремя стульями, и тремя навесными шкафчиками, за дверцей одного был прикреплён маломощный морозильный артефакт, за второй, наоборот тепловой. Так что, если надо можно как разогреть готовую еду, так и охладить. За третьей дверцей стояли сахар, чай, кофе, кружки, чашки и блюдца. А ещё всяческие конфетки, печеньки, пряники, и другие весьма полезные для настроения, но вредные для фигуры, вкусности. Достала свою кружку, и одно блюдце, на которое выложила ещё теплые булочки, политые карамелью. А в кружку перелила ещё горячий ароматный кофе. Ну не любила я пить из тонких бумажных стаканов. Кофе, особенно такой вкусный, нужно пить из кружки, согревая продрогшие пальцы о теплые стенки. Вдохнув аромат кофе и сдобы, на мгновение прикрыла глаза. С запахами нахлынули воспоминания…

Пансион госпожи Зари. Три года назад.

– … Примите мои соболезнования леди Сторн, – глухо, как через вату доносился до меня голос поверенного нашей семьи. – К сожалению, полиции не удалось найти господина Доусона. Следствие установило, что он сбежал, в тот же вечер, когда обнаружили тело вашей матушки. Как ясно из протокола, погибшая леди Сторн, ваша матушка, обнаружила его в объятиях одной из дам полусвета в вашем особняке. Случилась неприятная сцена. Как показали свидетели, ваша матушка была в сильном гневе. Были слышны крики, и звон бьющегося стекла, ссора продолжалась недолго. Со слов вашего дворецкого, спустя несколько минут после появления вашей матушки, из особняка выскочила та самая… гм… та дама, а потом, буквально через пять минут, и господин Доусон. Горничная, решив, что леди понадобятся успокоительные капли, вошла в гостиную, и обнаружила тело вашей матушки… что касается финансового состояния дел… К сожалению, ваша матушка была слишком беспечна… она всецело доверяла господину Доусону… и скрывала до последнего…

– Что вы хотите сказать, господин Патерсон? – сухо спросила я.

– Мм-м.… понимаете, ваша матушка… она давала очень большие суммы своему жениху, господину Доусону, а все его проекты на поверку оказались только красивыми обещаниями…

– Как я вас поняла, мать отдала ему всё наше состояние? – прямо глядя в глаза мистера Патерсона, спросила я. – Насколько всё плачевно?

– Очень, леди Сторн, драгоценности, экипаж, особняк, поместье, всё заложено. На счетах несколько сот золотых. Через неделю истекает срок по закладным. Мне очень жаль, простите, но я ничего не мог сделать. Ваша матушка, она … – он вздохнул.

– Спасибо, господин Патерсон, я всё понимаю, не стоит винить себя. Когда похороны?

– Завтра… -тихо сказал поверенный. – Я взял на себя смелость всё подготовить…

– Ещё раз спасибо, вы меня простите, но мне нужно идти…

– Да, конечно, леди Сторн, позвольте мне прислать за вами экипаж?

– Да, это было бы прекрасно, а сейчас, с вашего позволения…– Развернувшись, вышла из кабинета госпожи Зари.

Под сочувствующими взглядами прошла в свою комнату. С глухим стуком закрывающейся двери, пришло понимание. Всё. Точка. Я осталась одна, совсем одна.

– Ты потом подумаешь об этом Сандра, сейчас надо действовать… – громко сказала сама себе.

Подошла к зеркалу, поправила выбившуюся из пучка прядь, разгладила складку на юбке форменного блекло-коричневого платья. Да уж, даже это строгое платье и прилизанные волосы не придавали мне вид истинной леди. Так и слышу голос матушки: – Слишком вульгарна, вся в прабабку… Ладно, не того сейчас. Вышла из комнаты и вернулась в кабинет госпожи Зари. Разговор получился занятный, меня уговаривали остаться в пансионе, обещали и должность, и кров, но я точно знала, что не останусь. Получив свой диплом, и все сопутствующие бумаги, собрала вещи, поймала экипаж, и отправилась в свой, пока ещё свой, дом. Из прислуги остались только старый дворецкий Сэмюэль, и самая младшая из горничных, Тина. Им просто не куда было идти… И всё же я была им благодарна. Наутро, как и обещал господин Патерсон, прибыл экипаж. Церемония прощания была скромной и малочисленной. Кроме нас троих и господина Патерсона, присутствовал только клерк из банка, и то только для того, чтобы напомнить мне, что через неделю я должна или покинуть дом, или внести около трёх миллионов золотых, это с учётом процентов… Я заверила его, что переживать не стоит, и через неделю покину дом. И до окончания срока просила не беспокоить. После похорон, я отправилась в банк. Получив на руки оставшиеся семьсот золотых, наняла пять огромных фургонов, пять бригад грузчиков… и за три дня, вывезла из особняка и поместья все вещи! Абсолютно всё! Оставив только голые стены! Лица клерков из банка, были малой наградой за все мои мытарства.

– Но позвольте! – вскричал самый старший из них, господин Трайн. – Где вся обстановка? Где вещи? Где экипаж? Драгоценности? Картины? По договору…

– Согласно договору, – не вежливо перебила я его, – пункта пять точка семнадцать, на странице двадцать семь. Банку отходит только, земля и поместье в Уотшере, дом шестнадцать, по улице Белой Ночи, в городе Санитра. Личные драгоценности, принадлежащие леди Эолантре Виктории Сторн. И четыре скакуна вороной масти, общей стоимостью, два миллиона восемьсот сорок тысяч золотых. Сумма кредита, предоставленного вашим банком леди Эолантре Виктории Сторн, составляла два миллиона пятьсот тысяч золотых. Сумма процентов за четыре года составила триста тридцать девять тысяч восемьсот девяносто пять золотых. Что же касается экипажа, обстановки, вещей, произведений искусства, и родовых драгоценностей графов Сторн, нет ни одного упоминания об этом, ни в одном из пунктов договора, я права господин Трайн? Насколько я поняла, личные драгоценности принадлежащие леди Эолантре Виктории Сторн, уже находятся в ячейке банка, что подтверждает опись и приложение номер три к договору. – закончила я.

Скрежет зубов господина Трайна был слышен, наверное, даже во дворце.

– Ну, так что? Мы подписываем документы?

– Какие документы? – возмутился господин Трайн.

– Ну как какие? – изумлённо приподняла брови я. – Акт передачи указанного в договоре имущества. Расписку от банка, что я, леди Лисандра Аурелия Танаис Сторн, графиня Сторн, погасила все обязательства покойной леди Эолантры Виктории Сторн. И так же чек на оставшиеся пятнадцать золотых. Мой поверенный, господин Патерсон, как раз успеет заверить все документы в магистратуре, и внести соответствующие записи в реестре и сдать в архив. Я права господин Патерсон?

– Конечно, леди Сторн, вы правы. Сегодня мы всё успеем. – довольно кивал головой поверенный.

Если бы взгляды убивали, я бы уже несколько раз была мертва, столько ненависти было в глазах господина Трайна. Но… чего нет, того нет. Господин Трайн был самым обычным человеком, без малейшей искорки силы. Наше появление в банке вызвало не большой переполох, но всё уладилось достаточно быстро. Как только мы покинули банк, я отослала господина Патерсона в магистратуру и архив, а сама отправила несколько теневых вестников. Тем же вечером, я, Тина и Сэм, уехали из столицы. НАВСЕГДА. Жалела ли я? Нет. Ни одного дня не жалела… Наутро все газеты взорвала новость «Невероятная история! Юная графиня Сторн утёрла нос Имперскому Банку! Отдав по закладной поместье, дом, скакунов и личные драгоценности покойной леди Эолантры Виктории Сторн. Наследница продала в самые дорогие антикварные магазины всю огромную коллекцию антиквариата, живописи, мебели, драгоценностей, и даже столового серебра, по самым скромным подсчётам, это около полутора миллиона золотых, а все вырученные от продажи денежные средства, были переведены в один из фондов помощи сиротам! Дорогие читатели, это беспрецедентный случай! Юная графиня Сторн поразительная девушка! Давайте же пожелаем ей удачи!»

– О! Леди Сторн, доброе утро. Вы, как всегда, раньше всех, – прервал воспоминания голос Лоры. – И опять с булками! Леди Сторн! Я иногда жутко вам завидую! Ну как так можно?! Лопать булки и не толстеть?!

– Булки я ем только утром, плотно обедаю, и на ужин ем только фрукты или овощи. И никак не наоборот. Вот и весь секрет. – в очередной раз напомнила я Лоре свой рацион.

– Ох, да ну леди Сторн… – отмахнулась Лора, и вздохнула. – Я даже когда смотрю на булку, толстею.

– Не смотри, – улыбнулась я. – Пойдём, работы много.

Тут дверь распахнулась, и в дверях появилась Линдси, ещё одна из моих коллег, весьма и весьма примечательная особа. Примечательна она была не только внешне, миниатюрная, сероглазая блондинка, с оригинальной манерой речи. Я могу запомнить любую информацию и воспроизвести её с точностью до запятой, а Линдси уникальна тем, что может даже самое простое словосочетание произнести так, что становится не понятно абсолютно ничего.

– Доброе утро, Линдси. – поздоровалась я.

– C точки зрения банальной эрудиции невозможно отрицать тенденций парадоксальных иллюзий, так как каждый неадекватный индивидуум имеет свою точку зрения. – набрасывая на вешалку пальто ответила в своей неподражаемой манере Линдси.

– Мне иногда кажется, вы обе даны мне во искупления каких-то, ну о-о-очень тяжких грехов в прошлой жизни. – горестно вздохнула Лора.

– Если рассуждать логически, то, в наш сугубо коммуникативный век, в силу развития концепции ниcyaзмa, каждый индивидуум не может игнорировать тенденцию парадоксальных эмоций и чувственных имитаций. – Ответила Линдси.

– Ой, Лора, перестань, – махнула я рукой переваривая очередную фразу Линдси. – Если честно, то манера выражать свои мысли, таким образом, свойственна Линдси только в определённых жизненных ситуациях. И это, лично меня, держит в тонусе. И, если я правильно уловила минорность интонации, наша Линдси опять в соре с господином Пайтом.

– О чем вы? Если, мужчина не понимает, что смысл жизни не в познании объекта как субъекта, а в