Новые истории на старый лад

– Да, и кристаллы тоже.

– О! А как…

– Вопросы оставьте при себе, если вы, конечно, хотите получить эти копии.

– Хорошо, молчу, – он поднял руки вверх, освободив, наконец, дверь.

– Тогда, жду вас вечером, около восьми. А сейчас мне пора идти. Всего хорошего инспектор Донер.

– С нетерпением жду нашей встречи леди Сторн. – церемонно поклонился инспектор.

Пффф… клоун. Хороший актёр, ловкий манипулятор, и отличный следователь. Да-да, отличный. Хотя и с очень своеобразной манерой ведения допросов. Но весьма эффективной. Вывести собеседника из себя, выбить из колеи, и выудить у него все, что нужно умело, жонглируя вопросами, фактами, интонацией. Тот ещё фрукт… да уж, страшное сочетание, умный и обаятельный варвар с лёгким налётом цивилизованности…

Отбросив мысли об инспекторе, направилась к главному знанию магистратуры. Калле всегда жил в абсолютно другом ритме, нежели другие города нашего королевства. Любое учреждение работало по единому графику с девяти утра и до семи вечера. ВСЕГДА! Только два раза в год, деловая жизнь в Калле замирала. Неделя новогодних празднеств, и неделя летних празднеств в честь Богини. В это время не работало ни одно учреждение, кроме экстренных служб. И так уж повелось, что в любой день недели можно было решить любой вопрос. График работы у всех сотрудников был разный, кто-то работал неделя через неделю, кто-то два через два, три через три, кому как удобно. Только малая часть служащих могла себе позволить график четыре-три. И всё это лорды, занимающие высокие руководящие посты, но чаще всего, это были люди, бесконечно преданные своему делу, и они, как водится, пропадали на службе практически круглосуточно. Я же, была исключением из всех правил. Единственная работающая леди в Калле, могла себе позволить любой график. Чем скажу откровенно, я пользовалась без зазрения совести. Все запросы, поступающие в закрытую секцию, я обрабатывала моментально, да за последние три года их стало больше, но всё же основную часть моей работы составляли переводы, и переписка с коллегами языковедами и переводчиками. Были в архиве и напряженные дни, когда поступало очень много запросов, или разбор поступающих дел, и я, конечно, помогала девочкам. В начале девочки с настороженностью общались со мной, и всячески старались оградить от работы, но поняв, что я не собираюсь кичиться родословной, и отношусь ко всем уважительно, подобрели. И пусть мы не стали подругами, что к лучшему, хорошими коллегами я могла их назвать не капли не преувеличив.

Дорога заняла не больше десяти минут. Весеннее, почти по-летнему припекающее солнышко и запах душистой сирени манил на прогулку в парк. Отличная идея, но не сегодня, не сейчас. Есть более важные дела. Поднявшись по широкой лестнице, ступила в гулкий холл магистратуры.

– Добрый день леди Сторн. – радостно улыбнулась «королева» магистратуры госпожа Дарси.

Госпожа Дарси была действительно королевой магистрата. Она знала всё, всегда, и обо всех. К кому надо идти в той или иной ситуации, что, как, и кому говорить.

– Добрый день, госпожа Дарси, вы, как всегда, в самом прекрасном расположении духа, признавайтесь, господин Дарси сегодня утром опять преподнёс букет черных лилий?

– Леди Сторн, вы невероятно проницательны, господин Дарси напомнил, что сегодня тридцать лет как мы познакомились. Представляете, я-то совсем забыла, а он нет. Хотя мне кажется, это всё же его помощник ему напомнил, но всё равно приятно, слов нет, – махнула рукой госпожа Дарси. – А вы, по какому поводу леди Сторн, что-то случилось?

– Да, госпожа Дарси. Вы уже наверняка слышали, что произошло в архиве?

– Это ужасно, леди Сторн, просто ужасно…

– Согласна, так вот, я случайно узнала, что у нас на одну сироту стало больше…

– Да, леди Сторн, у Дариса Гроди осталась внучка, бедная девочка… – всхлипнула госпожа Дарси.

– Вот об этом я и хотела поговорить, госпожа Дарси…

Госпожа Дарси, услышав мою просьбу, развила бурную деятельность, и через два часа я выходила из магистратуры с пакетом нужных мне документов. Дорога до приюта заняла около тридцати минут. В кабинет господина Мора, директора приюта, меня проводили незамедлительно.

– О! Леди Сторн! Как я рад. Бесконечно рад вас видеть! – рассыпался в любезностях господин Мор. – Присаживайтесь леди, чаю? Или может быть кофе? Мне привезли новый сорт, такое прекрасное ореховое послевкусие… мм-м-м.…, я знаю, вы оцените!

– Ох, господин Мор, вы прекрасно осведомлены о моей слабости к этому напитку, кто ваш источник, признавайтесь? – лукаво улыбаясь, спросила я.

– О, леди Сторн, пусть это останется моей маленькой тайной, – не менее лукаво улыбался директор приюта. – Так что же вас привело ко мне? – Ставя на стол две кофейные пары, спросил господин Мор.

– Ох, господин Мор, меня привела к вам людская жестокость, – сделав первый глоток, действительно прекрасного напитка, сказала я.

– Да, леди Сторн, воистину, людская жестокость причина многих бед, и всё же можно чуть подробнее?

– Да, конечно. Сегодня к вам привезли девочку, Элеонору Гроди, – ответила я, делая ещё один глоток.

– Это ужасная трагедия леди Сторн, просто ужасная, – покивал головой господин Мор. – Такая хорошая и умная девочка, такая милая…

– Господин Мор, прошу вас, взгляните на эти бумаги, – протянула конверт.

– О.… миледи… вы…

– Да господин Мор, я не смогла остаться безучастной.

– Это так благородно с вашей стороны… я не ожидал право слово… но я безмерно рад, рад что в людях ещё осталось благородство. Не это напускное и показушное, а вот такое, настоящее леди Сторн.

– Господин Мор, ну что вы… – смутилась я. – Право слово…

– Леди Сторн, вы ещё молоды, поверьте, то, что вы сделали, это действительно благородно. Среди леди высшего света модно заниматься благотворительностью, покровительством, есть даже патронессы. Но стать полноценным опекуном, взять на себя ответственность за маленькую жизнь, это очень сильный и благородный поступок леди Сторн.

– Господин Мор, вы меня заставляете испытывать чувство стыда за наше общество… – уткнувшись в чашку, пробормотала я.

– Ох леди, вам ли стыдится, нет этот им должно быть стыдно, – гневно сверкнул очами господин Мор, и как будто опомнившись сказал, – простите ворчливого старика леди Сторн. Я знаю вашу историю, все знают… и то, что вы помогаете нашему приюту, тоже знаю.

– Но…

– Поверьте, леди Сторн, я ни в коем случае не стану раскрывать ваше инкогнито, что вы, – замахал руками директор приюта. – Вы самая благородная и настоящая леди. И уж простите за откровенность, но, никакие досужие разговоры о вашем гардеробе, внешности, и вашем милом хобби, никогда не изменят моего мнения. Важно то, что внутри, а не то, что снаружи… Вы очень похожи на вашу прабабушку, истинная Сторн. Да-да, не удивляйтесь, я был знаком с вашей прабабушкой, и даже влюблён, самой первой мальчишеской влюблённостью, – поймав мой недоуменный взгляд, пояснил. – Это было давно, мне только исполнилось семь лет, когда погиб мой отец, он был там, на Северной заставе… мамы не стало за год до этого… лихорадка… меня отправили в этот самый приют. Да-да, не удивляйтесь, именно сюда. Я сбежал через месяц… Я и ещё несколько мальчишек, не буду утомлять вас рассказами о наших злоключениях, но через два месяца мы всей компанией оказались в столице… Улица быстро расставляет всё на свои места… мы научились воровать… попрошайничать… меня поймал ваш прадедушка, я пытался стащить у него кошелёк… не знаю, как он меня узнал, в том зачуханном оборванце, но узнал… сына своего бывшего подчинённого и сослуживца… закинув меня за шкирку в карету, привёз в свой дом… Стоило нам только переступить порог, как в холл, в мелодичном перезвоне десятка браслетов влетел разноцветный яркий вихрь. Она тоже меня узнала… через неделю, я, вся наша шайка и ещё три сотни мальчишек привезли в странное место под названием кадетский корпус… она приезжала к нам каждые выходные, рассказывала удивительные истории, о дальних странах, волшебных и прекрасных, и называла нас «мои маленькие суворовцы», и помнила нас всех по именам… Мы все, каждый раз с нетерпением ждали её приезда… она была самой удивительной леди на всём свете. Она спасла тысячи, десятки тысяч обреченных на безрадостную участь мальчишек и девчонок… после выпуска я узнал, что наш корпус не единственный… была ещё гимназия для девочек. Вы знали, что эта её идея?

– Да, господин Мор, знаю. – Тихо ответила я.

– Ох, простите леди Сторн, что-то я разболтался. Поскольку вы теперь опекун Элеоноры Гроди, я выдам разрешение на выход девочки в город на выходные…

– Вы не поняли, господин Мор, Элеонора не будет жить в приюте.

– Вы уверены леди Сторн?

– Да, господин Мор. Уверена.

– Ваше право, леди Сторн. Когда вы хотите забрать девочку?

– Сегодня, если можно, то прямо сейчас.

– Хорошо, сейчас я попрошу её привести.

Через десять минут в кабинет вошла худенькая бледная девочка с копной каштановых волос, собранных в низкий хвост, и пустыми шоколадными глазами. Увидев меня, она присела в приветственном книксене.

– Добрый день, миледи. – тихим, сухим голосом поздоровалась она.

– Здравствуй, меня зовут леди Лисандра Сторн. – улыбаясь, сказала я.

– Я знаю миледи, госпожа Клотильда мне всё рассказала. – не поднимая головы ответила девочка.

– Ну раз так, тогда беги, собирай свои вещи, и поедем отсюда.

– Леди Сторн, я уже отдал распоряжение, и позволил себе нанять для вас экипаж. – Не громко сказал директор приюта.