Дневник одиночки

– И какой же грезится тебе эта Мадонна из Сикста? – спросила заинтересовавшаяся предметом разговора сеньора Гортензия.

Рафаэль помолчал немного, затем заговорил так, будто уже видел перед собою Её.

– У неё непременно должны быть голубые глаза чистого небесного цвета, волосы русые с золотым оттенком, словно само Солнце поселилось в них, тонкий стан, чистая кожа и нежный взгляд, каким смотрит Богиня, спускающаяся на Землю.

Сеньора Гортензия вздохнула:

– Увы, у тебя слишком большие запросы, Рафаэль. Но не думаю, что положение твоё так безнадёжно, как говорит Микеле. Завтра вечером твой дядя Фернандо приглашён на званый бал к одному известному городскому магнату Франческо Феллини. Наверняка, в его доме будут красивые женщины со всего Рима, и ты непременно встретишь ту, что ищешь. Во всяком случае, я желаю тебе удачи.

Рафаэль наколол на вилку несколько сочных оливок, но так и не съел их, он всё ещё пребывал в своей задумчивости. Ему так хотелось поверить словам тётушки, несмотря на сомнения. Неужели действительно такое совершенство существует?

…Карнавал у Феллини наскучил Рафаэлю, хотя дядюшка был очень добр. Буйство красок, наряды и высокомерие придворных дам лишь оттолкнули его, здесь он не нашёл ни одной, кто мог бы привлечь его внимание. Дамы видели в нём довольно странного молодого человека с больным воображением, впрочем, они списывали это на избыток таланта. Некоторые даже открыто выражали ему презрение, ибо он отвергал всех, кто нарочито набивался ему для позирования. Рафаэль знал об этом, поэтому он шумному обществу предпочёл уединённый уголок под самыми дубами вместе со старшим кузеном Алехандро. Сад роскошного особняка сеньора Феллини выходил на городскую улицу, и оттуда практически оставаясь незамеченным, можно было наблюдать за поздними прохожими. Алехандро был увлечён оживлённым монологом об университете, Рафаэль слушал его в пол-уха, рассеянно следя за городским пейзажем. Молодая женщина в ярко-голубой накидке, из-под которой выставлялись её длинные золотисто каштановые волосы, с полной корзиной винограда, бросила беглый взгляд на господский дом и медленно зашагала вдоль мощёной улочки. Рафаэль остановил рассказ Алехандро, подошёл к воротам и долго глядел вслед удалявшейся фигурке в синем.

– Что с тобой? – удивился Алехандро, – Ты не дослушал меня, а сорвался с места, как ненормальный.

– Кто она?

Алехандро огляделся, ночной воздух был наполнен свежими ароматами, из дворца Феллини раздавались чарующие звуки музыки, виднейшие семейства Рима, начиная с Пуазони и заканчивая Бавердино, праздновали сегодня свою честь и славу, выставляя напоказ золото фамилий. По сути, все эти балы устраивались ради этого, ради желания блеснуть, доказав остальному миру свою власть и принадлежность к элите и королю.

– О ком ты, брат?

– О той девушке, что только что прошла мимо.

– Честно говоря, я не успел заметить.

– Всё пропало, она была тем самым Ангелом, которого я мечтал запечатлеть на своём полотне. Понимаешь, в тот момент, когда она остановила на мне свой ангельский взгляд, я почувствовал, что это – знамение.

– Она так хороша?

– Она – Ангел.

Алехандро посмотрел вдоль улицы, пожал плечами.

– Если она гуляет в такой час одна без сопровождения, скорее всего, твоя избранница – простолюдинка. Если она действительно жительница Рима, я найду её. Право, мне даже самому стало интересно.

– Это было видение, – прошептал Рафаэль, – видение….

…Утром его разбудила Амелия – служанка.

– Сеньор Алехандро велел передать Вам, что в гостиной Вас ждёт одна особа. И ещё – прочтите это.

Амелия вложила в его руку маленькую записку, Рафаэль узнал почерк Алехандро:

«Дорогой Рафаэль, она действительно хороша, и найти её оказалось совсем нетрудно. Эта девушка – единственная, что проживала на улице сеньора Феллини, но она очень бедна и нуждается в деньгах. За умеренную плату она согласна позировать тебе».

…Он замер, когда она посмотрела на него ясными лучистыми глазами, от которых исходил неземной свет. Сердце Рафаэля сжалось, однако он сдержал свой порыв.

– Как тебя зовут?

– Розалия, господин.

– И ты давно живёшь в Риме?

– Нет, сеньор, я приехала сюда с отцом из Флоренции.

– Отчего ж? Разве во Флоренции дурно?

– У отца здесь лавка.

– У тебя красивые глаза…

…Он нанёс последний мазок на холст. Мадонна из Сикста всё так же глядела на мир лучистыми глазами Ангела. Её губы сложились в доброй полуулыбке, какая вряд ли встречается у обычного земного человека. Голубое одеяние переливалось перламутровыми оттенками.

– Мой Ангел… – прошептал Рафаэль.

10.06

Закрой глаза, тебе нужно стать сильной, как танцовщице, лишившейся ноги. Она танцевала на протезе. Душа твоя давно изранена, но всё равно, держись.

– Стань сильной! – кричит тебе Небо.

– Не могу, – отвечаешь ты, – силы мои истощены, и сердце давно молчит.

…Разве единожды горе бывает,

Горе не днями меряет шаг,

Только о нём ты слегка забываешь,

Снова с тобою твой доблестный враг.

Многие скажут: «Страдания лечат».

Увы, не со мной и, увы, не меня.

Не разгорелись в душе моей свечи,

Солнце не греет, лучами маня.

Невезучего, друг мой, могила исправит,

Многие скажут такое в ответ,

А счастье свой свет на тебе не оставит,

Ответишь судьбе своей горестно: «Нет!»

Снова с тобою, мой друг, сожаленье,