Эпоха Ворона 2. Сын Ворона

Думаю, подобное вокальное выступление можно было сравнить разве что со швейцарским йодлем.

Под звуки музыки и пения гости дружно повскакивали с мест и, отодвинув в сторону столы, пустились в пляс.

Поварята выкатили из погреба, находящегося рядом с кухней, несколько бочек с пряным элем и принялись угощать им танцующих гномов.

Несколько цвергов скинули с себя одежу и, перевоплотившись в воронов, стали кружить над пляшущей толпой, выписывая в воздухе самые неожиданные пируэты.

Даже стражники на стенах притопывали в такт мелодии, исполняемой музыкантами. Глядя на происходящее веселье, воины радостно скалились во весь рот, и было видно, что им не терпится присоединиться к остальным.

Наконец-то я ощутил атмосферу праздника.

Никто не вспоминал о скором походе или возможной войне с кланом Волка. Цверги просто наслаждались моментом, совершенно выкинув из головы мысли о будущем.

Веселье продолжалось до глубокой ночи, а самые стойкие даже дотянули до рассвета.

Мы с Эмой отправились спать, когда торжество было ещё в самом разгаре. За день, предшествовавший свадьбе, произошло столько событий, что в какой-то момент мы оба почувствовали сильную усталость.

Поднявшись в свои покои, мы сразу же завалились на кровать и, несмотря на шум вечеринки, раздающийся снизу, заснули глубоким беспробудным сном.

Ну а такого понятия, как первая брачная ночь, у цвергов всё равно не было…

Глава 3 Секретное оружие

Разбудил нас, конечно же, вездесущий Аи-молотобоец. В общем-то, другого я и не ожидал.

Старик нарочито громко постучал в дверь и, не дождавшись ответа, вломился к нам без приглашения.

– Хватит спать уже! – громко заворчал он. – Скоро полдень, а вы тут валяетесь, словно мёртвые! Неужели на вас так повлияла женитьба?!

Я лениво приоткрыл один глаз и, увидев хитрую ухмылку цверга, решил на него не сердиться.

– Ну чего тебе, старик? – потянувшись, зевнул я.

– Аи… – вторя мне, так же зевнула моя жена. – Мы так поздно пошли спать…

– Это меня не касается! – бесцеремонно перебил её цверг. – Я принёс инструменты и краску. Вы же знаете заветы Дьюрина! Первое, что надо сделать, вступив в род, это татуировка! А вы вместо этого первым делом поженились! Просто безобразие какое-то!

Аи был прав. В заветах Дьюрина говорилось, что сразу после принятия в члены клана гному должны были сделать ритуальную татуировку на предплечье. Вчера всем нам было не до этого. Ну а сегодня об этом вспомнил не кто иной, как наш новый метрдотель. Видимо, по совместительству являвшийся татуировщиком.

– Оказывается, ты многогранен и талантлив, Аи! – поглядел я на инструменты в его руках. – И часто ты выполняешь такую работу?

– Часто! – гордо кивнул пожилой гном. – Всем взрослым воронам в этом замке татуировку делал я! Не бойся, повелитель! Коряво получилось всего лишь один раз. Да и то только потому, что парень дёргался как ужаленный!

– Мы будем сидеть тихо! – пообещала за нас обоих Эма. – Это такой волнительный момент…

– А ты так не переживала, даже когда стояла перед Вороном! – заметил я.

– И то верно! – кивнула она, улыбнувшись. – Просто я тогда не ведала, как всё пройдёт, и поэтому старалась держать себя в руках. А то, что Аи когда-нибудь придёт делать мне татуировку, я знала всегда. Я ждала этого момента с тех пор, как в раннем детстве поняла, что она означает принадлежность к роду!

– Ну что ж, – согласился с её доводами я. – Теперь я тебя понимаю.

Пока мы разговаривали, старик разложил свои инструменты на столе и буркнул:

– Давайте приступим уже! Я, между прочим, ещё не завтракал! Кто желает быть первым?

– Пусть сначала получит рисунок Рино, – уступила мне первенство гномиха. – Он будущий король и властелин цвергов!

– Лучше начинай ты, – возразил я. – Ты так долго ждала этого, дорогая!

– Да решите вы, наконец, или нет?! – снова пробурчал Аи. – Я, между прочим, могу с голоду помереть!

– С голоду не помрёшь! – наконец не выдержал я. – А вот от моей руки – это очень может быть…

– Помилуй, господин! – сделал большие глаза старик, ничуть не испугавшись. – Кто же тогда будет делать татуировки всему клану?!

– Во-первых, насколько я понимаю, ты не единственный татуировщик в роду! – заметил я. – А во-вторых, тебе самому прекрасно известно, что незаменимых гномов не бывает!

– Ты всё верно говоришь, Рино, – не стал спорить цверг. – Из тебя выйдет очень мудрый король. А теперь давайте приступим к делу. А то у меня уже брюхо сводит от голода!

– Ах ты льстец! – усмехнулся я. – Ну, так и быть, начинай с Эмы! Я буду вторым.

Ничего не ответив, Аи кивнул и, усадив мою жену на табурет перед собой, принялся за дело.

Должен сказать, что со стороны процесс татуировки смотрелся диковато. До этого мне ещё ни разу не приходилось видеть, как наносится традиционный рисунок.

Блаин получил свою татуировку Ворона ещё до того, как я завладел его телом. Ну а после я никогда не интересовался, каким образом «клеймят» всех остальных. Теперь же мне представилась возможность вволю поглазеть на невиданное до этого действо. А затем и самому буквально испытать его на собственной шкуре.

Инструменты мастера состояли из миниатюрного обоюдоострого долота, небольшого молоточка, пары кусков ткани, бинта и двух глиняных посудин. Одна была наполнена краской, а другая специальной мазью для заживления ран.

Краску добывали из чернильного мешочка рыб-брызгунов. Эта крошечная рыбёшка обитала в реках и озёрах по всей стране и была совершенно не съедобна. Сплошная чешуя, плавники да кости. Брызгуны добывали себе пищу очень оригинальным способом. Рыбки сбивали крупных насекомых, иногда превышающих размером их самих, чернильной струйкой ядовитой краски. Брызгун видел цель, сидящую на листе или на ветке над водой, и буквально плевал в неё мощной стрелой едких чернил. Насекомое падало в воду, а рыба получала свой обед.

Говорят, в древности один рыбак из рода Змеи выловил такого брызгуна и уже собирался отпустить его на волю, как тот плюнул в цверга тонкой струйкой краски. Для гнома яд оказался неопасным, но несколько капель попало в ранку на его руке. Цвергу так и не удалось вывести с собственной кожи эти чернила. Но рыбак оказался смекалистым парнем и, выловив несколько таких рыбок, добыл из них краску и стал ею торговать. Гном разбогател, а страна получила чернила для письма и татуировок.

Мне также был известен рецепт мази, заполнявшей вторую посудину. Её делали из толчёной ивовой коры, сока свежих листьев крапивы и небольшого количества сливочного масла. Такая мазь действовала как обезболивающее, быстро останавливала кровотечение и способствовала заживлению ран. Один из кусков ткани в арсенале татуировщика был пропитан ею, а второй предназначался для того, чтобы просто вытирать краску и кровь, сочащуюся из ранки.

Мастер выбирал место для удара на предплечье своей «жертвы», макал долото в краску и, приставив его к коже, наносил удар молоточком по рукояти. Получалась небольшая рана с краской внутри. Затем он вытирал края раны куском ткани, обрабатывал её вторым куском с мазью и продолжал наносить рисунок.

Судя по выражению лица Эмы, процесс был довольно болезненным, но терпимым.

Аи работал споро и закончил рисунок примерно за двадцать минут. Затем он снова покрыл весь участок кожи, на который была нанесена татуировка, слоем мази и перевязал предплечье моей жены принесённым с собой бинтом.

– Твоя очередь, господин! – бросил он мне, как только гномиха поднялась со стула.

– А ты уверен, что в состоянии сделать две татуировки не отдыхая? – с сомнением в голосе спросил его я.

– Обижаешь, повелитель! – насупился старик. – Я как-то сделал пять таких рисунков за раз! А тут всего два! Садись уже, Рино!

Послушавшись пожилого гнома, я закатал правый рукав и уселся на табурет рядом с ним.