Банка сновидений прозапас. Книга 1

– Нанне, милая, скоро у меня будет отпуск и у папы тоже, вот и побудем все вместе, – заметив явное огорчение дочери, произнесла женщина, – не расстраивайся так.

– Я хочу быть с вами каждый день, мам, а не раз в год, – не открывая глаз, ответила Нанне. – Да и то, все ваши обещания про отпуск я слышала в прошлом году, что толку?

– В этом году всё будет по-другому, – уверенно ответила ей мама, – хочешь, съездим куда-нибудь. А вот и школа…

***

Занятия в школе закончилась раньше, чем работа у мамы, поэтому домой Нанне отправилась на школьном автобусе. Не то, чтобы у нее было плохое настроение, скорее, просто настроения не было. Никакого, совсем. Новая школа не произвела на неё впечатления – всё было, как и в старой. Та же строго функциональная планировка, скучные цвета, те же учителя и ученики. Имена немного поменялись, вот, пожалуй, и всё. Серо, скучно, посредственно.

На одной из перемен, когда все дружно отправились дышать свежим воздухом, новенькая осталась в классе. Её никто не позвал «дышать», а навязываться Нанне не хотелось. Чтобы было не так тоскливо, она достала из портфеля несколько цветных мелков, что остались от старых запасов, быстро набросала на доске небольшой яркий букет цветов. И отправилась смывать следы преступления с рук. Когда вернулась в класс вместе с последним звонком, она поняла, что совершила самое настоящее преступление, судя по ажиотажу, устроенному учителем вокруг несчастного букета. Все подозрительно косились на новенькую, но кидать камни бездоказательно никто не решился. В результате им была прочитана длинная нудная лекция о вреде несоблюдения дисциплины в школе и недопустимости такого хулиганства, как рисование на учебной доске цветными мелками. Откуда тут взяться хорошему настроению?

Квартира встретила тишиной и наполовину разобранными коробками. Мама планировала всё-таки в эти выходные быть дома, а не на работе и разобрать, наконец, вещи. Пообедав и помыв посуду, Нанне побродила между коробок, не зная, чем себя занять. На улицу не хотелось, телевизор и компьютер ещё стояли упакованными, выполнение уроков перед выходными тоже не казалось хорошей идеей. Повертев в руках остатки мелков, она с отвращением осмотрела стены «украшенные» светло-кофейными обоями с мелким, почти незаметным рисунком. Кто мог такие выбрать и как здесь, в такой невыразительной скуке можно жить? Квартиру продали, потому что прежние владельцы померли со скуки, вероятно. Мама ещё говорила, что они купили её по подозрительно и поразительно низкой цене. Ну и что, что под самой крышей – зато по голове никто не будет ходить! И нет, она решительно не согласна жить в этой убогой серости!

Переворошив коробки со своими вещами, она нашла новую коробку мелков и пастельные карандаши. Нанне начала рисовать на стене от самого пола, затем, когда рисунок вырвался выше и устремился к потолку, ей пришлось подтянуть коробки с книгами и взгромоздить их одну на другую. А потом залезть на шаткую пирамиду.

Можно было только любоваться отточенностью движений и правильностью линий, гармонией цвета – девочка начала рисовать раньше, чем научилась говорить «мама». Правда, маме этот талант дочери совсем не казался перспективным. Ну чего может добиться художник, натура исключительно творческая, в их рациональной и прагматичной жизни? Но она ничего не могла поделать с этой страстью, только надеялась, что с возрастом дочь найдет себе увлечение получше. Но крылья – не рога, по весне не отпадают, а это чувство свободы и легкости полета, испытываемое девочкой за любимым занятием, Нанне не променяла бы ни на что. Такие крылья можно было только обрезать или вырвать силком. Вырвать вместе с куском души. Иначе никак.

Она закончила рисунок, когда уже было почти совсем темно. С трудом спустившись по пошатывающимся коробкам, Нанне, оттащив их от стены, залюбовалась своим произведением. Через всю стену простиралась радуга, начинаясь у самого пола и постепенно тающая в ночном звездном небе. Луна, почти как настоящая, смотрела вниз – под радугой вставало солнце, яркое и теплое, заливая цветущие луга светом. Там резвились странные животные, похожие то ли на пегасов, то ли на грифонов. Вдалеке тёмно-зеленой грядой вставали горы, и от плинтуса к ним бежала желтая песчаная дорожка, извиваясь среди полей, маня за собой…

Подумав, что следует поужинать, Нанне села прямо на пол – сил идти на кухню не осталось. Несколько часов проведя за перетаскиванием тяжелых коробок, а затем почти неподвижно и подолгу балансируя на шатких сооружениях, она очень устала. И тем не менее, настроение за целый день у неё впервые было радостным.

Нет, она, конечно, устала, но ведь не настолько, чтобы поймать галлюцинацию! В сгущающейся за окном темноте нарисованные солнце и луна словно бы становились настоящими. Всё ярче освещали они радугу, которая обрела собственную пространственную перспективу и дорогой пролегла в звездную даль. Нанне рисовала её совсем не так…

Девочка потерла глаза кулачками, пощипала себя за руки – в общем, провела все необходимые операции, когда человек хочет убедиться, что он не спит. Ничего не поменялось. Тогда она подошла к своему рисунку и нерешительно потрогала его – под рукой ничего не оказалось – Нанне словно протянула руку в открытое окно, за которым простирался другой мир. Тогда, зажмурившись, она шагнула вперед. Ведь это не может быть ничем иным, кроме как сном! А для сна вполне нормально летать без всяких самолетов или же ходить по радуге…

***

– Кажется, это я…

Я развернулся на детский голосок и увидел невысокую ярко-рыжую девчонку за своим собственным креслом. И как я её не заметил сразу?

– Ты? – от удивления переспросил я.

– Да, я, – она шагнула вперед и вцепилась в спинку моего любимого, мягкого, кожаного кресла, – мое имя Нанне. Ой!

Н-да, действительно «Ой!». Под её ручками, прямо у меня на глазах кресло претерпело несколько метаморфоз, сменив с десяток форм. От кресла в стиле «а-ля Цезарь» и стула времен короля-солнца, до ротангового кресла-качалки, но остановилось отнюдь не на этих приятных глазу и пятой точке моделях. В конце концов, за моим столом оказалось ультрасовременное хай-тековское сооружение, с прямой стеклянной спинкой, стальными подлокотниками и жестким сиденьем из блестящего кожзама. Стильно, но крайне неудобно и абсолютно нефункционально.

– И зачем ты это сделала? – поинтересовался я, мысленно гадая, кто она такая и откуда тут взялась. Был у меня знакомый… ну, скажем, кобольд, который мог принять облик любого человека и искусно скопировать всё: от голоса и интонаций до движений и ужимок. И гостей я тут не ждал и особенно не любил, когда они появлялись непрошено. Такие «гости» всегда приносили с собой ворох неприятностей. Эта рыжая девочка, похоже, не исключение. А жаль: всматриваясь в бледное лицо с серо-зелеными глазами и редкими веснушками, я подумал, что мне не хватает общения с людьми. Просто людьми. Когда я последний раз бывал на улице, смотрел в лица мальчишек и девчонок, мужчин и женщин, спешащих по своим делам? Разговаривал с ними? Эх, ностальгия. Иногда крайне не хватает простой человеческой жизни. Такой, например, чтоб зайти в любимую пекарню и спросить свежей выпечки, а потом пройтись по набережной, жуя ванильную булку, останавливаясь и спрашивая у рыбаков, как клев… Ну ладно, это всё лирика.

– Я… я не специально. Нечаянно. Вот…

Она дотронулась до занимающего полкомнаты стола, который я притащил из родного мира и времени. И стол, вырезанный из цельного массива дуба, подскочил как испуганный кролик и приземлился уже непонятным чудо-юдом из хромированных трубок, металлических ящиков и стеклянной столешницы.

– Я уже давно жду, что кто-нибудь придет и поможет мне вернуться домой. Дверь была заперта…

Я взглянул на дверь: да, видно, что девчонка коснулась и её. Если бы я не телепортировался, а пришел «как обычный человек», то сразу бы заметил нелады. Но я предпочел сэкономить время, а в результате мы имеем то, что имеем. Ох, ну и дам я чертей этим триглавам. Тоже мне, охраннички! «Мы видим прошлое, настоящее, и будущее, мимо нас коловершик не проскочит»! Хвастуны. Тут не коловерша и даже не кошка – тут целый ребенок мимо прошел, а они ни сном, ни духом.

– И откуда же ты взялась в моем кабинете, Нанне? Садись, не стой уж.

Она уселась в «мое» кресло, я примостился на углу стола. Мы смотрели друг на друга с одинаковым любопытством, ну ещё – некоторой опаской. Если она обычный ребенок, то ее тревога понятна и естественна. Ну а я, я слишком часто видел, как абсолютно безобидные на первый взгляд существа превращаются в нечто прямо противоположное и начинают шкодить. Да ещё и как! Чего стоил последний, к-хм, гремлин, назовем его так, порушивший мою лабораторию! Сны ему, видите ли, не по нраву. Не нравятся ему счастливые дети и взрослые. Паразит ушастый.

– А я не сплю?

– Это тебе виднее. Но что-то ты уж слишком реально для сновидения мне обстановку поменяла. Судя по стилю – ты из техногенного мира. Так как ты попала сюда?

– Скорее, из серого и скучного мира… – отведя взгляд, ответила она, – а пришла я сюда по радуге. Которую нарисовала. Если это всё-таки не сон.

Вот так. Чародей. Точнее – ведьма. Из техногенного мира.

– И ты хочешь вернуться назад?

Она пожала плечами, подумала некоторое время. Я её не торопил.

– Там мама, папа… – последовал, наконец, ответ.

Понятно, обратно не хочется. Но надо. Ладно, раз любовь, привязанность и ответственность ещё имеют вес в том мире, не всё потеряно. Можно попытаться найти его и отправить девчонку обратно.

– Как называется твой мир?

– Земля.

– Земля?

– Ага.

– Ну привет, землячка, – улыбнулся я, – я тоже с Земли, но, судя по всему, из твоего далекого-далекого прошлого. Можешь звать меня Карлом.

Да-да, первое, что приходит на ум, это старая скороговорка: Карл у Клары украл кораллы… Судя по тому, как заулыбалась моя нежданная гостья, именно это ей и вспомнилась. Настороженность исчезла из взгляда, она смело пожала протянутую руку. Н-да, лучше бы я этого не делал. Мало того, что кожу пощекотало статическим электричеством. Мой элегантный чёрный костюм с шикарным жабо был заменен на какую-то канцелярски-минималистическую двойку серо-стального цвета.

– Ой! – расстроено произнесла Нанне.

– Ой, – со вздохом согласился я, – ничего, придумаем что-нибудь.

Эмоции в таких случаях не помогали, только знания. Мой форнит тихонько помалкивал где-то в уголке, ожидая, пока я доберусь до Большой Книги Заклинаний. Пора звать Мирту, а она, наверное, до сих пор бродит по подвалу…

– Пойдём, поищем мою помощницу.

Телепортировать гостью я не рискнул, поэтому пришлось искать ключи и идти, по старинке, через двери. Распахнув их, вздрогнул от неожиданности. И, прежде чем успел осознать, что делаю, бросил в стоявшего за дверью заклятием оцепенения. Мирта так и застыла с выражением крайнего удивления на лице.

Вздохнув, я провел рукой по лицу: старею, видимо, раз стал таким нервным. Если появление маленькой ведьмы может настолько выбить из колеи, что заморозил собственную помощницу. Может, в отпуск махнуть, а? Ну да, кто ж меня отпустит – замены-то нет…

– Кто это? – протиснулась вперед девочка, которой надоело ждать, пока я перестану стоять столбом в дверном проеме, – что это с ней?

И, прежде чем я успел остановить её, потыкала пальцем в живот моей помощницы.

– Как деревянная, – резюмировала она.

А я смотрел на Мирту и думал, что же мне теперь делать? Как объяснить помощнице, что случилось с её любимым алым платьем? И почему на ней теперь такого же цвета костюм, как на мне, только вместо брюк – юбка-карандаш длиной чуть выше колен? Кстати, ноги, которые она вечно скрывала юбкой в пол, очень красивые, особенно подчеркнутые туфлями на высокой шпильке.