Ангелы

– Что? – сухо ответила она, положив ручку в рот и принялась ее грызть.

Алые губы нежно обхватывали ручку, а белые зубы покусывали колпачок, изредка показывался язык. Все мое мужское начало затряслось, страшно желая, чтобы в ее чудесном ротике была не грязная ручка, а кое-что другое. И это-то в процессе мелкой ссоры, ее обиды и во время лекции про обиду. Как не вовремя!

– Гавриил! – протянула она и помахала рукой перед моим лицом.

Я зажмурился и опустил глаза, чтобы чертова ручка во рту вышла из головы.

– В чем я провинился перед тобой, Роза? – спросил я, не поднимая глаз.

– Ты что, действительно ничего не понимаешь? Твой поступок просто омерзителен…

– Да какого хера, Роза? – во весь голос спросил я, и почему-то выхватил у нее ручку из рук и застыл.

– Выйдете вон! – профессор Кретч гаркнул на меня.

Я же смотрел на Розу, не шевелясь и жутко злился. Мне хотелось разбить морду скотскому профессору, схватить обиженную девушку и…поцеловать.

– Прей! – профессор снова крикнул на меня.

В аудитории послышался смешок, который, естественно, принадлежал моему брату.

– Я сказал: вон отсюда! – повторил профессор свою занимательную просьбу.

Я схватил сумку, встал, еще раз окинул Розу взглядом и выскочил из аудитории.

У меня было еще две пары помимо этих двух, но сидеть на них и смотреть на надутые губы Розы, настроения у меня не было. Я отправился домой. Люцифера ждать не стал – до дома где-то около часа пешком идти.

Я шел, курил сигарету за сигаретой и ненавидел тот день в целом. Неуместная чушь, которая так громоздко влезла в голову Розе, и этот факт сводил меня с ума. Что я сделал плохого? Я защищал свою честь! В конце концов, почему получить по шее – это круто, тебя жалеют, делают жертвой и все такое, а дать сдачи – «ведешь себя, как мерзкое животное»? Бестолковые девки! Что они знают о ребячестве и о наших проблемах, обязанностях и правах? Они ни фига не знают, только обижаться могут! Конечно, они никогда этого не поймут, не примут, как должное! Какая неслыханная честь, ведь только мужчины должны и только им! Я ненавидел ее в тот момент, искренне ненавидел. Она снова ждала от меня извинений. Но за что? Я не мог понять, и решил не приносить своих глубочайших извинений. А самый виноватый человек сидел и улыбался, как обычно, в общем-то – это мой брат. Странно, тогда я все-таки больше ненавидел Розу, чем его. В любом случае он бы меня понял и извинился.

Я зашел в дом, навалил полную тарелку еды и грохнулся на диван в гостиной. Передо мной стоял древний телевизор, но мне не хотелось смотреть эту помойку с прогнившими продуктами и антиквариатом, который никак не успокоится и продолжает лазить по сцене. И все это телевизионное дерьмо, видимо, тоже заканчивало подобный мерзкий университет, из-за которого мне опять надо извиняться…

Пока я думал об окружающей меня гнусности, не заметил, как уснул. Впервые, с момента начала учебы я провалился в сон, о котором мог только мечтать. Впервые я не назначил встречу Розе. Это был мой первый вечер, который я собирался провести, как раньше. К моему великому счастью все мерзкие переживания я проспал. Мне даже ни хера не снилось, видимо университетские гоблины сильно измучили меня своими дешевыми философиями такого же дешевого бытия.

Меня разбудил открывающийся замок и заманчивое гоготание брата. Он явно был не один, как всегда, везунчик чертов. На самом деле ему повезло вдвойне, потому что, пока я спал, ненависть и злость вышли из меня, и мне уже не так хотелось его убивать.

– Прошел психоз? – спросил он, выглядывая из-за двери.

Я посмотрел на него и кивнул головой. Я расстраивался потому, что начал понимать, что девушка, в которой я действительно нуждался в тот момент, была обижена и ее не было рядом. Зато был самодовольный ублюдок Люцифер с очередной шлюхой. Какая же все-таки замечательная штука эта жизнь: мой брат проживает и протрахивает свою молодость, а я получаю по морде за его шлюх. Завидная у меня была участь! Кому не предложи, все согласятся, только вот я мудак, не додумался предложить.

– Слушай, на самом деле я хотел извиниться! – сказал он и заскочил в комнату. – Тебя не должны были трогать. Порой я забываю, что мы близнецы и из-за моих оплошностей можешь пострадать ты. Но сегодня я гордился тобой, даже не думал, что ты можешь настолько озвереть! Это было круто! Знаешь, что мне больше всего нравится? Ты чуть голову не оторвал тому уроду, а к нам обоим будут бояться подходить, потому что лица одинаковые! В некотором роде ты обеспечил нам безопасность!

– Отвали! – улыбнулся я хвалебным дифирамбам брата.

Я-то отлично знал, что ему, по большому счету, насрать на нашу репутацию, он просто хотел хоть как-то поддержать меня.

– Слава Богу! – он тоже улыбнулся и расслабился. – Я уж думал, что придется просидеть с тобой полночи. Ладно, я отваливаю, но тебе мой совет – поднять свою задницу и сходить…ну, к себе в комнату, например! Пойдем, милая! – позвал он своего залетного ночного мотылька и скрылся из вида.

Его настоятельный совет немного смутил меня, но решив, что хуже не будет и к тому же там, на кровати, спится значительно лучше и удобнее. Я отправился наверх, к себе в комнату.

– Привет… – раздался тихий голос.

Я, со скоростью света, включил свет и наткнулся взглядом на Розу. Она была слегка бледна, но на фоне ее волос бледности было почти не видно. Оказывается, у нее были еще и бледноватые губы, и снова, еще накрашенные брови. Роза была печальной или отменно прикидывалась печальной.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я, нахмурившись, убавляя освещение.

Нет, нельзя сказать, что я был не рад ее видеть, наоборот, даже очень рад, все было так волнительно. Понемногу тело опять начало вздрагивать: желанная девушка в моей комнате, около моей кровати, и она печальна. А ведь не секрет, что пьяные и печальные девушки намного быстрее соглашаются на секс, чем другие. Все было в моих руках. Похоть рвалась из ширинки и мне пришлось сесть, чтобы Роза ничего не заметила. К ужасу я обнаружил, что помимо того, что я безумно хотел овладеть ею, я еще и злился, сердился на нее.

– Я искала тебя в нашем баре, встретила Люцифера. Он был с какой-то девушкой и уже собирался уходить, а затем пригласил меня, зная, что ты дома…

– Роза, я не собираюсь извиняться…

– Я знаю, Гавриил! Я не для этого пришла! – опустив глаза, сказала она.

Тут я все понял, и оттого, что я понял, в венах, с каждой пятой секундой носились шаровые молнии. Они просто потрясающе вонзались в сердце и тазовую область. Я чувствовал это электричество…ток. Вот так безумие! Обычно мне не хотелось ощущать в своем теле ток, но не в тот раз. Я понимал, что мне надо подойти к ней и что-то сделать. Дьявол, но меня парализовало. Ладони моментально вспотели, как будто под водой побывали, голова закружилась, а пальцы на ногах свело. Она так и стояла, опустив глаза, и ждала меня. Господи, сколько же мне понадобилось усилий, чтобы оторвать свою задницу от стула и, передвигая ногами, донести тело к ней. Женщины рожают проще, чем я переставлял ноги. Как только я оказался около нее, я понял, что роды, ноги, страхи, головные боли после алкоголя, рвоты, обмороки – все это фигня – самое страшное на тот момент для меня было – обнять ее. Я знал, чувствовал и понимал, зачем Роза появилась в моем доме! Зачем она стояла и играла в невинность с горящими глазами! Зачем она их прятала, скромно опуская голову, тем самым подманивая меня к себе! Я все знал, блин, но у меня не получалось ее обнять! Я, как пугало Франкенштейна, дергал пальцами на руках, чуть ли весь судорогами не покрывался, стоял и пошатывался. Наконец, заявив себе, что если я не начну действовать, то окажусь полным мудаком, и это будет окончательно и бесповоротно! Поэтому в полном отчаяние я схватил ее за талию, притянул к себе, в бреду, в утопическом забытье нащупал ее губы и прикоснулся к ним…

Как-то раз я читал забавную книженцию, не помню, как называется, но суть была в рассказах людей, переживших клиническую смерть. В общем, по моему мнению, именно тот, описанный параноидальной бред приключился со мной, когда наши губы соприкоснулись. Я понял, что все эти байки стали такой чушью по сравнению с тем, что я испытывал. Яркий, как божественный, свет окружал и освещал нас. Мне даже показалось, что он поднимал нас вверх, как будто сраные пришельцы поднимали нас своими лучами на корабль. Да мне вообще было наплевать, что за субкультура окружала нас тогда, и окружала ли вообще, или это все было мое подсознание. Мне было наплевать на богов, на пришельцев, на дьявола и его друзей, для меня ничего больше не существовало, кроме света и губ, мягких губ Розы. Я могу смело сказать, что для меня тот поцелуй был поистине божественным, сказочным, наркотическим, нереальным, неземным, обескураживающим и адским! Тот первый поцелуй…

Когда ее маленькие руки начали расстегивать пуговицы и ширинку на моих штанах, а ее губы не отрывались от моих, внутри меня все ликовало, орало, рубило меня на части, и я наслаждался этим. Я чувствовал ее насквозь, сходил с ума, сжимал ее сильнее и сильнее. Мне казалось, что мои руки просто разорвут ее тельце. Роза была такая нежная, маленькая, чертова дюймовочка, лишала меня рассудка. Я не смог больше совладать с собой и накинулся на нее, срывая одежду, не переставая обнимать и целовать.

В какой-то момент Роза просто обмякла у меня в руках. Поначалу в ней было неизмеримое количество страсти, которую она выплескивала на меня ведрами. Но как только она прочувствовала всего меня, то видимо решила отдать все в мои руки, как девушки всегда и делают! Но я не растерялся и мне, наверное, только этого знака и надо было, говорящего о том, что я свободен в своих действиях.

Как только мы оказались в кровати, я совсем обезумил. Каким чудом я не разорвал эту девушку, не знаю, но она снесла мне голову. А уж наши звуки, возможно, побеспокоили моего братишку и его одноразовый презерватив. Но мне было наплевать.

В тот момент, когда белоснежная головка уснула на моей руке, в моей кровати, я был самым счастливым человеком. Наконец-то я смог дотронутся до нее, почувствовать ее. Я был самым счастливым, потому что она была моей!

Почему все устроено в жизни не так, как та ночь? Как же я хотел, чтобы она никогда не заканчивалась. Хрен с солнцем и теплом, зачем мне все это, когда у меня на руке спал ангел, который давал мне свет и тепло? С ней я был готов хоть в ад лезть и жариться на сковородках, лишь бы только рядом. Внезапно я почувствовал к ней любовь, о которой мог говорить только Данте.

Роза спала, а я не мог… Я чувствовал себя мерзким слизняком, куском упавшего на асфальт мороженного. Пытаясь заставить себя уснуть, я думал о себе кучу гадостей, и ведь на то были причины. Ну что такого в сексе? Подумаешь, покувыркался с девчонкой, что теперь лежать, как джокер и улыбаться до утра? Роза спала, как убитая. В какой-то момент я подумал, что может, правда, убил ее. Но я чувствовал, как по коже бегал теплый воздух. Потихоньку я начал осознавать, что вокруг нас все еще существует какая-то жизнь, что мы все-таки находимся на земле, что никакой дьявол не появлялся. Да черт его побери, это был просто секс! Но никакие доводы, факты, россказни и всякая другая чушь мозгу не помогли. Тело никак не хотело успокаиваться, периодически подергивалось, вздрагивало, а по роже плавала идиотская улыбка, от которой я никак не мог отделаться.

Под утро я уснул, но ненадолго. Где-то через час-полтора я снова открыл глаза и поплелся вниз, на кухню. У меня был жуткий сушняк, словно я пил до этого. Хорошо, что голова не болела.

– Хо, хо, хо…Братец! – полушепот раздался за моей спиной.

Я улыбнулся и облился молоком. «Сын зари» проснулся и собирался в университет.

– Не начинай, Люц! – пробубнил я, стирая молоко с живота.

По каким-то причинам, моя половая жизнь для брата была чем-то удивительным, как захватывающий фильм-ужасов или брачные игры среди животных. Ведь для него секс – нечто обычное, как в туалет сходить. Я даже не совсем был уверен, получал ли он хоть какое-то удовольствие от этого или просто играл в терминатора. То есть меня он не очень понимал в этом плане. Как так, у меня то же самое, что и у него на роже и в штанах, а я не тащу к себе в постель всех подряд, как он? Я же не понимал его. Естественно наслушавшись звуков из моей комнаты, ему надо было обязательно поржать надо мной. Люцифер, по-моему, всю свою жизнь выказывал через смех и улыбку. Но после того, как я вылез из постели после долгожданного рандеву с желанной девушкой, я любил даже Люца.

– Собирайся, через полчаса выходить! – забирая у меня пакет с молоком, Люцифер окинул меня взглядом.

Я был в одних штанах и то с расстегнутой пуговицей и ширинкой.

– Хорошо она тебя отделала!

– Чего? – не понял я, вытаращив глаза.

– Иди в зеркало посмотрись! – посоветовал брат, развернулся и ушел с молоком.