Легенда о Великой волне

Ущелье слишком узкое.

Темное и…

Здесь невозможно пройти.

Она это знала. Видела.

Найла металась по кровати вся в поту, пытаясь прогнать картины, встающие перед глазами. Может, не стоило столько пить. И так переживать, что ее корабль решил стать женщиной.

Вот она стоит на песке в самой низкой точке Великой низменности Ашавара, обнимая подушку. Одна. А впереди – то, что мешает пройти Сиракк…

Вдруг Найла проснулась. Это Сарган зашел без стука, чтобы ее позвать.

– Гребни готовы, Найла. – Он потряс девушку за плечо. – Как ты просила. Заодно и проветришься…

Ясир запрокинул голову: лезвие сверкало в считаных сантиметрах от шеи.

Он сглотнул, вытаращив глаза.

От нападавшего разило бхетом. У него были разноцветные зубы: одни белые как слоновая кость, другие совершенно лиловые.

– Не ори, а то убью!

Ясир медленно закрыл глаза и открыл их снова: «Понял я, понял».

Напавший взял мальчика пальцами за подбородок и повертел голову, чтобы проверить уши и рот.

– Зубы хорошие, оставлю тебя себе.

Ясир кивнул. Значит, этот парень – не похититель детей. По крайней мере, он не из тех, кто поставляет человеческую смазку военным кораблям.

Они стояли на одной из крыш, нависавших над рынком, в стороне от черного дыма, поднимавшегося с тротуара. Теперь кричали не только продавцы, но и спасатели, пытавшиеся потушить пожар.

– Ну и дурдом ты тут устроил, – сказал парень, пряча нож. – Как тебя зовут?

– Ясир.

– Есть хочешь?

Мальчишка кивнул и с усмешкой посмотрел на свои липкие от сахара руки – конфету он так и не попробовал.

– Ты не похититель детей? – спросил он незнакомца. – В смысле, ты не снабжаешь человеческим мясом какой-нибудь военный корабль?

Парень словно бы раздумывал над ответом.

– Не совсем, – сказал он наконец. – А ты кто такой, черт подери? Посыльный, подмастерье, воришка?

– Я – полировщик.

Незнакомец нервно расхохотался и принялся разглядывать Ясира, будто только что его увидел.

– По-ли-ров-щик, – повторил он, взвешивая каждый слог. – И что же ты полируешь, позволь узнать?

– Железо, латунь, медь, цинк, бронзу, чугун, свинец, олово… – Ясир старался произнести весомо каждое слово. – Я натираю их до блеска.

Парень сжал губы. Казалось, он разочарован.

– А ржавчину счищать умеешь?

– Это моя специальность, – с гордостью ответил Ясир.

– Посмотрим, на что ты способен, – отозвался незнакомец. Его правая щека была обезображена большой бляшкой из почерневшего металла, выглядевшей особенно уродливо, когда он смеялся. Глаза налиты кровью, а зрачки огромные как пуговицы.

– Меня зовут Мелакко. Я наркоман, сижу на бхете, поэтому мальчишка, способный соскребать ржавчину, очень мне пригодится.

Ясир хотел что-то сказать, но прикусил язык.

– Давай-давай, ты теперь тоже в деле. Можешь свободно говорить со своим боссом.

– Ты действительно сидишь на бхете? – Ясир не раз слышал истории об этом наркотике из ржавчины. Но никогда не встречал людей, которые бы его пробовали.

Мелакко искоса на него посмотрел.

– Тебя что-то не устраивает?

Ясир поспешно замотал головой.

– Вот и правильно, а то ты еще «да» не успеешь сказать, как я тебе все кишки выпущу.

Мелакко вытянул шею, пытаясь разглядеть, что происходит внизу, на улице. Точно так же сделал и Ясир. Толпа расходилась, осталось только несколько торговцев, которые собирали упавший товар, стараясь спасти то немногое, что уцелело в огне. Пламя почти потушили. Везде блестели лужи.

– Значит, ты нигде не работаешь?

Мелакко резко обернулся.

– Бхет и есть моя работа. Он мой хозяин, слуга, собутыльник. Бхет говорит мне, что я должен сделать, и я повинуюсь.

– А при чем тут я?

Мелакко вытянул руку и ткнул пальцем в грудь Ясира.

– Ты мне нравишься, мальчик. Наглости тебе не занимать.

И ухмыльнулся.

– Полировщик, говоришь? Значит, будешь искать куски железа и соскабливать ржавчину так, чтобы мне хватило на дозу. А теперь пойдем ужинать.

Конечно, подумал Ясир, каждый имеет право заниматься тем, чем хочет. Но это было как-то чересчур. А он? Только что получил работу или стал заложником какого-то психопата?