(НЕ) ИЗМЕНА Момент истины. Забывая наши ошибки

Слезы застилали ей глаза, и она крепко обняла его ногу, чтобы не упасть в обморок.

– За что ты меня так ненавидишь Камал?… Чем я провинилась перед тобой, что ты мстишь мне, желая уничтожить… Лучше, убей меня, но не проси подписать эту отказную…

Камал замер в замешательстве, но слова, сказанные в порыве, что Римма предоставила доказательства, вырвали его из состояния шока.

Какие еще доказательства, что она имела в виду?

– Не пытайся меня разжалобить. Встань немедленно, иначе ты шокируешь тех, кто может войти, – процедил Камал.

Отпустив его ногу, Сони не смогла встать с колен, лишь прикрыв лицо ладонями, пыталась унять слезы.

– Ты прав, я виновата в твоих глазах… и что тебе до моих слез, до моих страданий… ведь ты именно этого и добивался… я всего лишь отсрочила момент… и вот, я у твоих ног, униженная и убитая горечью своих потерь… я твоя раба по контракту… я никто и ничто в твоей жизни… падать ниже уже некуда… и сил у меня больше нет, даже чтобы удавиться… Разве ты не этого хотел?

Камал не в силах был больше наблюдать за ее унижением, от чего схватил и силой поставил ее на ноги.

– Прекрати немедленно! Невыносимо слышать твои причитания. Если тебе есть что сказать, я слушаю. Что ты имела в виду, о каких еще доказательствах идет речь?

Непослушные ноги не держали ее, и Сони пришлось прислониться к окну, чтобы вновь не распластаться перед ним на коленях. Но она поспешно начала пересказывать происшествия, сподвигшие её на необдуманные поступки, её скоропалительные решения… пока он готов выслушать её и даёт шанс оправдаться перед ним…

– Днем раньше до того, как мы расстались… – все еще всхлипывая и утирая слезы, которые непослушно продолжали лить ручьем, Сони вернулась мысленно в тот роковой день, – я была у гинеколога. И узнав о своей беременности, мчалась к тебе в офис поделиться новостью… но, у входа я повстречала Римму…

Слова с трудом давались ей, и Сони, стряхнув последнюю слезу, что прокладывала влажную дорожку на щеке, откинув голову к стенке и, прикрыв глаза, продолжила:

– Она уговорила меня найти тихое местечко, где мы могли бы переговорить. Однако… я не поверила ни единому слову Риммы, пока…

Камал внимательно слушал и не перебивал ее, но Сони внезапно остановила свой рассказ, и тишина поглотила их обоих. Не в силах переносить эту угнетающую тишину, Камал требовательно произнес:

– Пока… продолжай.

Воспоминания причиняли ей невыносимую боль, а еще больнее было признавать и оглашать то, что на самом деле пришел конец всему: их совместному счастью и той безграничной любви, которая заставляла биться их сердца в унисон. И все же ей было необходимо произнести это вслух и, в конце концов, поставить жирную точку на их отношениях. Недосказанность и слабость, которую проявила Сони в тот день, привела к плачевным последствиям. И теперь пора расхлебывать результаты своих страхов и трусости.

Сделав глубокий вздох, Сони продолжила:

– Она предоставила доказательства. Я отказывалась верить в твоё коварство по отношению ко мне, но она включила диктофонную запись, где ты красноречиво излагал свои намерения, – сделав акцент на последних словах, она посмотрела в глаза Камалу.

Он стоял непоколебимо, как скала. Сони хотела разглядеть какую-либо зацепку, подтверждающую истину ее слов в его взгляде, в самом виде… но он был недоступен ее разуму… однако, она заметила, как блеснула искорка удивления в его глазах, но не смогла понять ее значения и тогда продолжила:

– Римма записала ваш разговор, ты даже не подозревал об этом, отчего так красноречиво изложил весь свой коварный план. Чем же я тебя так сильно занозила, что ты вынес мне страшный приговор?

Она страсть как желала узнать причину его ненависти, и с мольбой в глазах ждала, надеялась получить ответ. Но Камал не ответил, а лишь пожелал продолжения:

– И что же я там говорил?

– Тебе доставляет удовольствие терзать меня?… – Сони глядела ему в глаза, вопросительный взор, направленный на Камала, остался без ответа, и она продолжила, – что ж… Твоя ненависть так сильна, что ты не успокоишься, пока не уничтожишь меня основательно. Пока не увидишь униженной, разбитой, раздавленной у твоих ног, покоренной твоей воле… И твое главное оружие – любовь.

Камал усмехнулся:

– Что за дикость? Любовь – оружие…

– Моя любовь к тебе… – разочарованно прошептала Сони и безнадёжно вздохнула, – усыпив мою бдительность и убедив, что ты меня любишь. А влюбленную женщину так легко убедить в своей любви… я и не подозревала об обмане, ты так искусно играл в любовь…

Сони не в силах была продолжать смотреть ему в глаза, так как его каменный вид, не проявляющий никаких подтверждений или опровержений ее словам, убивал ее. Уронив голову на ладони, она чуть всхлипнула.

– Боже! Как это унизительно! За что, Камал? За что?

– Сомневаюсь, что на данный момент какие-либо слова дадут положительный результат. Поговорим об этом завтра.

И не дожидаясь ее ответа, Камал бесцеремонно удалился, оставив ее в одиночестве со своими размышлениями. Сони даже не успела возразить.

Заметив папку с документами у окна, Сони медленно взяла ее в руки, проведя по ней с опаской, приоткрыла, и взгляд упал на злополучный документ. Резко брезгливо отбросив ее, она вновь зашлась в горьких рыданиях, склонив голову на колени.

***

– Николя, алло… Ты меня слышишь, Николя?

Мобильный телефон почему-то барахлил, и Камал с трудом смог дозвониться.

– Да-да, слушаю тебя, – услышал он голос Николя.

– Николя, слушай меня внимательно. Срочно найди Римму.

– Ты что, брат?! Она же уже месяца два-три как исчезла, не звонит, не появляется,– перебил его Николя.

– Меня не волнует, как! Но чтобы завтра ты привез ко мне Римму и того щегла с редакции. Помнишь его?

– Ты имеешь в виду Джона?

– Да, кажись, его имя Евгений. Ты меня понял? Завтра к полудню, эти двое должны быть у меня. И никаких оправдании!

Камал отключил телефон, не дожидаясь ответа.

К вечеру следующего дня, но не к полудню, Николя постучал в дверь гостиничного номера. Камал открыл дверь и с порога пробасил:

– Где они?

– Они слегка брыкались, но мы справились…

– Где они? – нетерпеливо повторил Камал.

– Ребята сейчас поднимутся с ними, – спокойно ответил Николя, не отреагировав никак на его грубость и похлопав его по плечу, спросил, – что за спешка, брат? Не желаешь объяснить, в чем дело?

Глава 5 – «Самосуд»

Сони очнулась от беспокойного сна, терзаясь мучительными и тревожными предчувствиями. Ночь не приносила облегчения в сетях забвения сна, а дни предвещали ежедневную бурю склок и перебранок. Отчего Сони мысленно металась из стороны в сторону в надежде найти хоть малейший просвет в решении этих наваливших проблем. Но каждый последующий день словно продлевал агонию и наказание…

… кара небесная!…

Внезапная догадка о каре небесной застала ее врасплох, и Сони вскочила с постели. Рука машинально потянулась к сигаретам. До рассвета оставалось не более часа, медперсонал еще отдыхал. Сони была уверена, что до обхода больных, она успеет сделать пару спасительных затяжек и вдобавок проветрить свою одиночную палату.