«Не знаю, будет ли хоть какая-то польза от этой памяти… Эдидж, наверное, сумеет подсказать, где в городе можно найти какую-нибудь работу – ухаживать за садом или мыть окна за несколько долларов…»
Когда женщина у кассы расплатилась и забрала покупки, Кира шагнула вперед. Опустила голову, выгружая из корзинки пачки риса и надеясь, что продавец обойдется без светской беседы.
Не повезло.
– Новое лицо! – фраза была произнесена с любопытством, почти с удивлением, и Кира подняла глаза.
Внешность девушки, сидевшей за кассой, не соответствовала образу диккенсовского городка. Ярко-красная помада и темная подводка для глаз подчеркивали черты ее лица, коротко подстриженные волосы были неестественно черными. Она была примерно одного с Кирой возраста, ее широко распахнутые карие глаза сверкали.
– Что за ужасный поворот судьбы загнал тебя в Блайти?
Именно такого разговора Кира и пыталась избежать. Она натянуто улыбнулась:
– Я тут проездом.
– А вот и нет. – Девушка подалась вперед, сложив руки на пачках с рисом, и стала разглядывать Киру с куда большим интересом, чем той хотелось. – Это Блайти. Тут никто не бывает «проездом». Рядом вообще ничего нет, Блайти не связан ни с каким другим городом. Вся его слава и гордость заключается в том, чтобы быть жалкой дырой, где гибнут мечты.
Кира потеряла дар речи. Бросила взгляд в сторону выхода, потом обернулась. За ней уже собралась небольшая очередь, но люди отворачивались, явно не желая быть втянутыми в беседу. Кира прочистила горло:
– Э-э… Мне кажется, тут довольно мило.
Кассирша подалась вперед еще сильнее и, перегнувшись через прилавок, вторглась в личное пространство Киры. Постучав пальцем по нижней губе, она прищурилась и сказала:
– Прошлой ночью я видела за окном спальни мертвеца. А теперь, всего двенадцать часов спустя, в моем магазине стоишь ты, первая незнакомка за несколько месяцев.
– Что? – уставилась Кира на продавщицу, затем обернулась к другим покупателям, но те продолжали делать вид, что ничего особенного не происходит.
«Это что, шутка такая? Она сумасшедшая? Или на самом деле видела мертвеца? А не связано ли это с…»
Глаза кассирши загорелись фанатичным блеском, и она ухитрилась придвинуться еще на дюйм.
– Давай начистоту, – перешла она на театральный шепот. – Мы что, часть правительственного эксперимента?
«Только не это. У меня и так хватает сложностей. И мне не платят, чтобы я имела дело с… чем бы это ни было».
– Ладно, ладно, понимаю. – Девушка уселась обратно за кассу и подняла руки, но тут же подмигнула Кире, как заговорщик: – Ты не хочешь, чтобы тебя услышали. Знаешь что? Я угощу тебя кофе, и мы поговорим там, где поспокойнее.
Она ткнула в выцветший бейдж у себя на груди.
– Зои!
– Что? – спросила Кира.
Ей казалось, будто она внутри картины Пикассо, где ничего не понять.
– Кофе. Прямо сейчас. У меня вопросы. У тебя ответы. Идем! – Зои уже снимала фартук.
Мозг Киры пытался угнаться за происходящим. Ей с трудом верилось, что Зои видела в окне настоящего мертвеца, однако за окном домика, где она провела ночь, маячило вполне реальное привидение. Кроме того, не в ее положении отвергать помощь, и неважно, насколько причудливой была форма, в которой ее предлагали.
– Ладно, хорошо. Кофе. Но сначала я должна заплатить.
– Да, да, конечно. – Зои схватила корзинку, перерыла ее содержимое и, прежде чем Кира поняла, что происходит, цапнула из ее руки двадцатку и сунула взамен пару монет. – С вас девятнадцать пятьдесят пять. Спасибо, что выбрали «Блайти-Дженерал». А теперь идем! Если поспешим, успеем, пока народ не повалил на обед.
– Но…
Зои сложила пакеты с покупками обратно в корзинку и сунула ее под прилавок.
– Заберешь на обратном пути. Эй, Лукас, подмени!
– Чего? – вздрогнул, услышав свое имя, тощий подросток в очереди.
Зои дернула его за воротник и втащила за прилавок.
– Прикрой меня на полчасика, ладно?
Подросток в ужасе вытаращился на нее:
– Но я здесь не работаю!
– Да все нормально! Сканируй товары, забирай деньги.
Зои схватила Киру за рукав и поволокла наружу. Солнечный свет ударил по глазам, заставил сощуриться. Кира едва успела сделать глоток свежего воздуха, как ее потащили к перекрестку.
Зои даже не посмотрела, есть ли на дороге машины, и заставила водителя резко вильнуть в сторону, чтобы не сбить их. Кире пришлось почти бежать за ней. Зои была на голову ниже, но запросто могла бы принять участие в Олимпийских играх – в состязаниях по спортивной ходьбе. Когда они добрались до тротуара, Зои одарила Киру широкой улыбкой, в которой пополам смешались маниакальное возбуждение и бешеная решимость. Кира попыталась улыбнуться в ответ, но у нее ничего не получилось.
Кажется, она просто сумасшедшая.
Глава 6
Кафе находилось на углу напротив магазина. Ярко-желтая вывеска «На бобах» ровно на секунду мелькнула перед глазами Киры, и Зои рывком втащила ее в заведение. Уютное кафе оказалось уютным, с большими мягкими стульями в нишах. Книжный шкаф у окна был наполовину заполнен потрепанными книгами в мягких обложках.
– О, хорошо, в углу свободно, – сообщила Зои. Кафе еще не было забито, но посетителей уже собралось немало. Жужжание кофемолки смешивалось с гулом голосов. – Лучший столик. Что хочешь? Угощаю.
– Э-э…
Кира прищурилась, пытаясь разглядеть меню на покрытой разводами меловой доске над стойкой. Зои предлагала кофе, но ведь ничего страшного не случится, если Кира выберет что-то другое, правда? Что-нибудь очень сладкое и жирное, чтобы пополнить энергию.
– Горячий шоколад?
– Эй, Марлен! – крикнула Зои через головы посетителей, ожидающих своей очереди сделать заказ. Смуглая женщина за стойкой подняла голову: – Принеси нам, пожалуйста, горячий шоколад и карамельный латте! И пару этих ваших отвратительных дорогущих кексов. Заплачу потом.
Марлен подняла вверх большой палец. Зои подтолкнула Киру к столику на четверых между окном и книжным шкафом, пихнула в кресло. Такое обращение действовало Кире на нервы, однако она заставляла себя сохранять спокойствие.
«Держись естественно. Она не сможет доказать, что я не туристка. И если я сумею разговорить ее о том, что она видела за окном, возможно, она забудет о куче вопросов, которые собирается задать».
Зои села напротив и придвинула кресло как можно ближе к столу.
– Ладно, колись. От кого убегаешь?