Шепот мертвецов

– Ничего страшного.

Мейсон с щелчком открыл одну банку и вернулся к чашкам.

– Кира, попробуйте еще порыться в памяти. Помните что-нибудь из своей жизни?

– Нет. – Она уж пыталась. Множество раз. – До прошлой ночи сплошная пустота.

– Хм-м. – Мейсон несколько раз окунул чайные пакетики в кипяток, потом бросил их в раковину. Кира забралась в кресло, и он поставил одну кружку на пол рядом с ней. – Буду с вами честен. Я не знаю, что делать. Да, полная потеря памяти встречается, пусть и не так часто, как показывают в кино. Обычно люди лишаются только части воспоминаний – из их памяти исчезают несколько минут, месяцев, десятилетий, – но они все равно помнят более ранние периоды, особенно детство. Чем старше воспоминание, тем оно прочнее.

– Ага. – Кира указала на свою голову: – Вам не кажется, что вот этого достаточно для полной потери?

Мейсон почесал затылок.

– Не думаю. Рана нанесена не прямым ударом, а скользящим. Возможно, это был нож, стекло или что-то в этом роде. Кожа повреждена, но рана недостаточно глубокая для того, чтобы предполагать более значительный ущерб.

Это было неожиданно. Кире казалось, что ее потеря памяти связана с травмой.

Мейсон развел руками.

– Потерю памяти может вызывать многое. Даже что-то вроде травмы при резком сгибании или разгибании шеи способно на краткое или более длительное время прервать поток воспоминаний. Но, как я уже сказал, полная потеря памяти встречается редко. Я ожидал увидеть тяжелую черепно-мозговую травму…

Кира подняла кружку с пола, чтобы чем-то заполнить паузу. Мейсон ее ни в чем не обвинил, но трудно было не занять оборонительную позицию.

– Я ничего не выдумываю.

– О, нет… Я не это… – Мейсон искренне смутился. – Простите, я не это имел в виду. То, как наш мозг хранит воспоминания, – невероятно сложный процесс. До сих пор неизвестно, как он устроен. Можно только догадываться, выдвигать теории, но вся эта область усеяна знаками вопроса.

– Воспоминания возвращаются?

– Как правило, да. – Мейсон взял кружку и, уставившись на поднимавшийся над ней пар, откинулся на спинку стула. – Как правило, воспоминания возвращаются – либо частично, либо полностью. Мозг невероятно устойчив. Вероятно, вы сумеете помочь ему восстановить связи, если найдете визуальные подсказки, звуки, запахи, вкусы, которые имели для вас значение в прошлом. Даже крошечная ассоциация, например любимый напиток, способна что-нибудь вернуть.

Кира посмотрела на кружку. Чай был все еще горячим. Она понюхала его, сделала глоток. Мейсон следил за ней, подняв брови, и Кира, не сдержавшись, фыркнула, а потом покачала головой.

– Думаю, что чай мне нравится. Но ангельский хор с небес не грянул.

Мейсон улыбнулся, его взгляд потеплел.

– Что ж, продолжайте в том же духе. Процесс займет некоторое время. – Улыбка померкла, и Мейсон подался вперед. – Но должен добавить, что вообще-то я еще не врач. Могу давать общие советы, но пользы не так много, как от специалиста. Наверняка, в результатах томографии и рентгена тоже найдутся какие-то ответы, ведь ваш случай достаточно необычен. В Блайти нет больницы, но я с радостью отвезу вас в больницу «Челтнем-Медикал».

Кира продолжала улыбаться, но костяшки пальцев, сжимающих кружку, побелели. Накатила тихая, удушающая паника.

«Никаких больниц. Никаких врачей».

– Все не так плохо, честно. Я, э-э… подожду еще несколько дней. Думаю, все наладится само собой.

Мейсон склонил голову. Пристальный взгляд зеленых глаз скользнул к напряженным пальцам Киры, затем на его губах снова появилась улыбка.

– Конечно, это только ваше решение. Обследование поможет исключить некоторые причины амнезии, но в качестве лечения в больнице предложат только психотерапию. Если не хотите ехать, то и не нужно.

«Он, наверное, думает, что я боюсь больниц… И это, кажется, довольно близко к правде».

– Побольше отдыхайте, – продолжал Мейсон. – Ешьте питательную пищу, особенно полезные жиры и зеленые овощи. Пытайтесь освежить память, но не увлекайтесь. Велика вероятность, что ваш мозг восстановит нейронные связи в течение следующего дня или двух.

– Спасибо.

– Порез на голове неглубокий, не думаю, что понадобится зашивать. Просто держите его чистым. – Мейсон провел рукой по своей голове, взъерошив волосы. – Других травм нет?

Рана на руке теперь лишь слабо ныла. Кира хотела ответить, что все в порядке, и разобраться самой.

«Это прежняя Кира наверняка знала, как избежать заражения. А ты – нет», – внутренний голос попытался воззвать к логике.

Она медлила с ответом, и Мейсон поставил кружку на пол.

– Что у вас там?

– М-м… порез на плече.

– Позвольте взглянуть.

Кира сняла куртку, и Мейсон тихо зашипел сквозь зубы.

– Скверно. Что же вы ничего не сказали…

– Мне казалось, все не так уж плохо.

Он наклонился и осмотрел порез, не прикасаясь к нему.

– Почти до кости. Могу промыть и заштопать, но лучше бы вам обратиться к нормальному врачу.

– Нет, спасибо.

– Я могу отвезти…

– Нет, – произнесла Кира с чуть бо?льшим нажимом.

Мейсон сжал губы, но через секунду кивнул.

– У меня нет обезболивающих, придется потерпеть. Согласны?

У потери памяти были и преимущества: например, у Киры сохранилось очень мало опыта, который заставил бы ее бояться боли.

– Приступайте.

Мейсон придвинул стул ближе, поставил портфель к себе на колени и достал набор медицинских инструментов.

– А я думала, что вы вообще-то не врач, – заметила Кира, пока Мейсон натягивал перчатки.

Он сухо улыбнулся.