Холодная, хрупкая, нежная

Я видела, как здоровяк, хмурясь, точно так же присел перед Витой. Подруга слегка смутилась и потупилась, но возражать не стала.

– Тапочки такие же, но ноги тёплые, – доложил тот. Но почему-то тоже поднял Веритэль на руки.

– Тогда какого же… почему ты мёрзла?!

Я упрямо молчала, глядя в стену, а не на раздражённого оборотня, но за меня ответила Вита.

– Не ругайтесь, это просто магия. Её высочество не может себя греть, а я способна держать чары на ком-то, только касаясь его, на расстоянии не получается.

– Точно, малахольная, – проворчал Подпалый. – На кой вообще князь затеял эту историю?!

– Он, подозреваю, задаётся тем же вопросом, – со смешком предположил тот, кого назвали Златом. У этого голова была целиком серебристо-серой – кажется, попросту седой.

Дальше оборотень понёс меня на руках. А я лишь молча стискивала зубы и – терзалась противоречивыми чувствами.

Грубость и беспардонность оборотня, тон и сказанные слова были откровенно оскорбительны и добавляли злости и обиды. И сами обстоятельства, и то, как он сейчас тащил меня – пленница же, чего церемониться! А с другой стороны, так на самом деле было гораздо теплее. И я не спорила с мужчиной не только из понимания бессмысленности всех пререканий, но и отчасти – благодарности. Потому что ушибленная нога всё ещё болела, и это при том, что пальцев я по-прежнему не чувствовала от холода.

Идти в этот раз пришлось дольше, чем мы добирались до княжеского кабинета, и, кажется, в другую сторону, но поручиться за последнее я не могла: коридоры были совершенно одинаковыми. Оборотни вообще, кажется, не испытывали потребности украшать своё жильё, везде темнел один и тот же грубый камень, не за что зацепиться взглядом. В результате эти одинаковые пещеры производили гнетущее впечатление, несмотря на то, что мне нередко приходилось жить и в более стеснённых условиях.

Встречные глазели на нас безо всякого стеснения. Обычно с любопытством и недоумением, реже с лёгкой неприязнью, но откровенно враждебных взглядов не встречалось. Некоторые, в основном мужчины, насмешливо скалились и громко высказывали замечания – к счастью, на родном языке, которого я не понимала. Однако несложно было догадаться, какого рода шутки отпускают оборотни.

Миродар чаще просто игнорировал высказывания, кого-то приветствовал, пару раз, кажется, пошутил в ответ, встретив знакомых, – в таких случаях нас провожал смех.

Чтобы отвлечься от этих взглядов и не задумываться, в насколько нелепом положении нахожусь, я сосредоточилась на самом нейтральном, что смогла придумать: разглядывала оборотней и их наряды.

Не считая тех, кто носил откровенно форменную одежду, вроде моих конвоиров, звери явно ценили свободу в одежде. Мужчины предпочитали широкие штаны, стянутые у щиколоток, и свободные рубашки. У некоторых имелась и верхняя одежда в том же духе – большой отрез плотной ткани с дырой для головы и рукавами, намеченными лишь защипами на «манжетах». Однотонные или с геометрическим орнаментом, порой довольно ярким; попадались и вязанные, причём я бы не удивилась, что – вручную. В этом оборотни, кажется, походили на нас больше, чем на людей, которые давно уже отказались от самодельной одежды. Женщины носили почти то же, разве что расцветки были посветлее и некоторые предпочитали штанам длинные юбки с запахом.

Обувь тоже отличалась мягкостью и свободой, больше напоминала толстые человеческие носки – я видела такие в книгах. Как, впрочем, и подобие остальной местной одежды…

Главное принципиальное отличие заключалось в умении оборотней принимать промежуточный облик, которым они активно пользовались. Ни одного жителя полностью в звериной шкуре мы так и не встретили, зато шерстью обрастали многие, а некоторые и вовсе шагали на звериных ногах, балансируя длинными лохматыми хвостами – уж не знаю, какое им в том было удобство.

А вот крылатых крошек вроде того, что сидел на столе князя, не попалось ни одного.

Что до причёсок, виски брили, кажется, все мужчины, и все носили татуировки, и я окончательно убедилась, что это не просто украшение. А вот женщины, к моему облегчению, подобным образом себя не метили.

За всю дорогу оборотень не выказал ни малейшего признака усталости, словно моего веса не ощущал вовсе. Это впечатляло. Я, конечно, слышала о невероятной силе и выносливости этих существ, но такая наглядная демонстрация вызывала оторопь. Хорошо, что у них вдобавок к этому нет ещё и магии, иначе вряд ли в этой галактике осталось бы место кому-то ещё…

Дорога наша закончилась в пещере колоссальных размеров, буквально кишащей летательными аппаратами уже знакомого вида. На полу были нарисованы белые линии, делившие всё пространство на зоны. Мы двинулись вдоль одной из них, помеченной какими-то символами – я узнала местную письменность, но прочитать, конечно, ничего не могла.

Из кабинета князя оборотни вышли втроём, только «свои», члены команды. Наверное, именно поэтому машинка, в которую мы погрузились, была заметно меньше прошлой. Два ряда по три сиденья сзади, лицом друг к другу и боком по ходу движения, и место пилота, которое занял Злат.

Миродар усадил меня с одной стороны, сразу на два места, а сам сел рядом, в ногах. Стащил с меня туфли, заставив вздрогнуть – руки его показались обжигающе горячими, – плотно спеленал стопы полой шубы и только после этого заговорил.

– В следующий раз просто говори, если что-то не так.

Привалившись плечом к спинке сиденья, я обняла колени.

– Не так – вы и весь этот мир. Но это ведь не изменится, так какой смысл?

Должно было прозвучать резко и даже зло, а получилось – устало и почти равнодушно. Начал восстанавливаться ток крови в ногах, а это для меня, неспособной облегчить собственное состояние магией, весьма неприятно и болезненно. Да и сил злиться или обижаться не осталось, я даже не попыталась попытаться принять более пристойный вид, не говоря уже о том, чтобы держать лицо.

– То есть ты предпочтёшь лечь и умереть, вместо того чтобы спокойно и без мучений дожить до собственного возвращения домой? – Жёлтые глаза оборотня насмешливо поблёскивали. Про вежливость он окончательно забыл, и я не стала на это указывать. Какой смысл обижаться теперь, после всего? Зато хотя бы оставил это странное обращение «луноликая».

– Никакого возвращения домой не будет, – отмахнулась я, прикрыв глаза. Смотреть в лицо зверю было неприятно, сил на это тоже не осталось, поэтому я просто сделала вид, что устала и решила подремать.

– Напрасно ты так думаешь, – возразил Миродар. – Если твой отец решит не начинать войну, никто не станет тебя здесь держать, зачем?

Спорить с ним и доказывать что-то не стала. Не слепые же они и не идиоты! За время, которое осталось до встречи двух лун, мой дар успеет проявить себя в полной мере, я уже сейчас чувствую, что Жемчужина охотно на него отзывается – она не так уж крепко спит. А когда растает снег и на совсем недавно голых скалах распустятся цветы, связать всё это с моим присутствием будет несложно. Удивительно, что они до сих пор не выяснили, кого именно похитили! Кажется, оборотни знают о нас даже меньше, чем мы о них.

Впрочем, вдруг они просто не поверят, что такое возможно? С людьми мы общаемся гораздо ближе и дольше, а они по-прежнему ищут сложные рецепты, которыми мы пользуемся при изменении планет под себя, и считают первородный дар жизни просто красивой сказкой.

Интересно, верят ли оборотни в сказки?

Глава 3. Родина

Миродар Подпалый

Разговор Мечислава с ушастым правителем оставил странное впечатление. Эльфы хорошо держат лицо, поэтому о том, насколько император расстроен или разгневан пропажей – или даже смертью! – принцессы, судить было сложно. Но даже с учётом этой особенности он принял известие со впечатляющим равнодушием или уж как минимум – фатализмом.

Это ведь дочь, не безделица! Неужели она на самом деле и не нужна ему вовсе? Но почему тогда не избавился раньше? Ведь от чего-то важного и нужного не отказываются так легко, важные решения не отдают на откуп каким-то жрицам из замшелого храма!

Я уже почти разделял вскользь высказанное Мечиславом опасение: такое ощущение, что мы все совершенно потеряли нюх. Мы – это голоса, то есть представители всех княжеств при верховном правителе, которых он призывал для решения каких-то важных вопросов. В случае с эльфийской принцессой пятнадцать опытных носов единогласно подтвердили, что мера оправдана и нужна. Ошиблись? Или просто упустили какую-то деталь?

Последнее было вероятней. Всё же, несмотря на поведение императора, не столь уж чужды нам ушастые. Я предполагал это раньше, нашёл подтверждение этому и совсем недавно, когда в перелётке без зазрения совести подслушивал болтовню эльфиек, явно недооценивающих наш слух, и с трудом давил улыбку.

Взгляд на жизнь княжеской подруги-служанки оказался на удивление близким и понятным: лёгкая, весёлая, любознательная, но при этом достаточно разумная, она удивительно походила на наших женщин. Да и княжна показала себя гораздо более живой, чем это виделось в первый момент, и тоже – понятной. Этакая «книжная девочка», тихая и скромная, но, главное, совершенно понятная.

В том разговоре меня ещё всерьёз зацепила вскользь брошенная фраза о каком-то особом даре княжны, которому Веритэль совсем не завидовала, даже наоборот. Чутьё сразу подтвердило, что это важно, но никаких внятных объяснений я не придумал. Что поделать, магия, тем более эльфийская, это совсем не то, в чём я хорошо разбираюсь.

– Мир, а теперь-то что? – окликнул меня Горислав на родном языке.

– Домой едем, – я пожал плечами.

– Да не, я про девицу. Выходит, Мечислав ошибся? Слухи пойдут.

– Он найдёт способ их пресечь, – отмахнулся я: это меня действительно сейчас не беспокоило. – Ты понимаешь, какая штука… Решение похитить княжну поддержали все. И мой нос по-прежнему говорит, что поступили мы верно. Если великий князь потерял чутьё, то и я, выходит, вместе с ним. Так, что ли?

– И что тебе чутьё говорит? Война-то будет?

– Иди вон у Предков спроси. Или у этой, как её… эльфийской матери, вместе с ушастым императором, – проворчал я.

– Ну… ладно. Может, и впрямь пригодится, – он с сомнением окинул взглядом прикорнувшую на креслах княжну, которая, завёрнутая в шубу, казалась сейчас особенно маленькой, слабой и… бесполезной.

На этом разговор о будущем закончился; Гор упрям, но только в том, что касается его лично. В общих делах он, как и все остальные, доверяет старшим. Не в смысле возраста, конечно.

Всё же мы отчасти волки, и это сказывается: общество строится по принципу волчьих стай. Есть вожаки, которые зовутся «носами», – осторожные и дальновидные оборотни, обладающие отличной интуицией и обычно довольно высоким интеллектом. Именно такие решают за всю «стаю» – маленькую команду вроде моей или весь народ в случае Мечислава.

А Гор – типичный «клык». Он силён, очень силён, отличный воин – они все такие. Идут вперёд, прокладывая кулаками путь для всех остальных. Когда надо, он может проявить инициативу, но в общем-то не рвётся командовать и предпочитает всем планам и рассуждениям хорошую драку. Горислав отличный друг, всегда поддержит и поможет, но обсуждать с ним политику – гиблое дело. С этими вопросами лучше подождать до дома и до отца, который и сам захочет подробностей.