Железный регент

– И в чем различие? То есть в Верхнем живут дети кесаря, а в Нижнем?

– В Нижнем… – он запнулся, по лицу пробежала тень недовольства, но дальше мужчина продолжил тем же ровным тоном: – В Нижнем дворце проживает регентский совет полным составом, другие должностные лица, но главным образом – придворные бездельники. Сейчас, пока нет твердой руки кесаря, это своеобразное место. И если госпожа пожелает услышать мое мнение…

– Пожелает, – кивнула я.

Подобное обращение и отношение были непривычны, но я не стала спорить и настаивать на другом: если назвали госпожой – значит, так положено. Не оскорбляют же, наоборот.

– Молодой особе не стоит появляться там без сопровождения.

– А то что? Могут убить? – опешила я.

– Нет, что вы. Просто нравы там царят излишне вольные, и молодой достойной девушке не нужно лишний раз общаться с этими людьми.

– Спасибо за предупреждение, – проговорила я озадаченно, раздумывая, могу ли считаться достойной девушкой – как сама по себе, так и после своеобразной поездки на коленях у постороннего мужчины. Так и не придя ни к какому выводу, решила спросить о другом: – Скажите, а много сейчас детей кесаря? И есть ли какие-либо правила, о которых мне нужно знать?

Райд по дороге успел рассказать многое, в том числе об обычаях Верхнего дворца и распорядке дня, но уточнить еще раз было нелишне. Высокородный мог что-то упустить или не придать значения чему-то, очевидному для него, но неожиданному для меня.

– Детей кесаря сейчас, если не ошибаюсь, восемьдесят четыре. Правила… стоит соблюдать правила приличия, а если вы говорите о каких-то внутренних тонкостях, то здесь я не советчик. Я просто слуга. Попробуйте спросить у госпожи портнихи.

– Спасибо, – я вновь поблагодарила провожатого.

Сад мне понравился. Да и кому бы он мог не понравиться? Тенистые дорожки, яркие красивые растения, душный запах южных цветов и влаги от прошедшего дождя, беспечная тишина, наполненная голосами птиц. В роскошную зелень сада аккуратно вписывались фонтаны и пруды, скамейки и статуи. Наверное, именно так на Железных облаках выглядит место, где отдыхают от земной жизни достойнейшие из достойных.

Дворец своему окружению полностью соответствовал. Здесь тоже было много зелени, попадались даже фонтаны. Никакой кричащей претской роскоши: строгие линии, лишенные вычурности узоры, сдержанные цвета, великолепные фрески на стенах.

Чем дальше мы шли, тем более неловко я ощущала себя среди этого великолепия. В грязной с дороги поношенной одежде, пропахшая потом и грозой… Да не в одежде дело! Стены смотрели на меня и вежливо недоумевали, откуда здесь взялась эта бродяжка. В конце концов я даже немного втянула голову в плечи и перестала глазеть по сторонам.

А потом вдруг разозлилась. Почему я должна чувствовать эту неловкость? Я не совершала ничего плохого, я не пробиралась сюда украдкой. Меня пригласил хозяин всего этого, пусть временный, но – хозяин. И побираться или бездельничать я не собиралась, я приехала сюда учиться, и буду учиться, и даже, как это принято, пойду на государственную службу, если вдруг у меня обнаружится талант к ней, и отработаю положенный срок! А что разместить меня решили не в скромной комнатке, снятой за ежелунную плату у честной горожанки, но в самом дворце – так это тем более не мое решение. И спорить с Железным регентом об этом я точно не собиралась. В конце концов, какой нормальный человек откажется пожить среди такой красоты?

Поэтому остаток пути я шла с решительно расправленными плечами и с легким сердцем.

Покои, в которые проводил меня слуга, оказались… идеальными. Анфилада из трех комнат: передняя – для встреч, приема гостей и завтраков, средняя – спальня, и последняя – ванная. Все достаточно небольшие, в той степени, чтобы перестать быть тесными, но оставаться уютными. Обстановка не слепила глаза роскошью и казалась даже скромной, но, возможно, именно казалась: я не знала, из чего и кем была сделана немногочисленная мебель.

Узкие арочные окна, по прохладе распахнутые настежь, давали достаточно света и воздуха, впуская внутрь запахи сада и птичий гомон, а при необходимости их можно было затворить непрозрачными темными ставнями: в частности, так обычно делали в жару.

Что действительно поражало воображение, так это маленький бассейн, занимавший почти всю площадь ванной комнаты, прочая обстановка которой скромно теснилась по углам: туалет за ширмой и небольшой открытый шкафчик сразу при входе. Сюда свет попадал через маленькие оконца под самым потолком, забранные матовыми стеклами, но солнца вполне хватало. Здесь, на юге, его вообще в изобилии.

Размеры ванны, конечно, впечатлили, но ничего удивительного в этом не было. Вираны очень чистоплотны, у нас считается, что грязное тело несовместимо с чистой душой и помыслами, поэтому даже самые бедные жители скорее лишний раз откажутся от куска хлеба, чем от мытья. Впрочем, для таких людей еще лет триста назад начали строить бесплатные общественные купальни. Прета близка нам в этом смысле, а вот Альмира искренне презирает наше «чрезмерное чистоплюйство», считая его признаком слабости. Не могу сказать, что они не моются совсем, но и такого культа чистоты не имеют.

Перед уходом слуга показал, как здесь что работает, и предложил отдыхать, ни о чем не беспокоясь. «Не беспокоиться» у меня никак не получалось, но отдохнуть действительно было нелишне. Конечно, за время пути по облакам я явно устала не так, как Ив или Райд, и даже почти выспалась, но не воспользоваться ванной было глупо.

Пока я отмывалась в горячей воде, пыталась осмыслить последние события. Когда отряд регента двигался к столице, изредка останавливаясь в придорожных гостевых домах, все было просто и понятно. Даже нападения не вызывали особенных вопросов. Наверное, в те дни я толком не осознавала, что происходит, с кем я связалась и что ждет меня в будущем.

А вот путешествие по облакам выглядело настолько странным, что уже сейчас, через пару часов после окончания пути, виделось сном. Да, богиня фиров – Идущая-с-Облаками, но… все равно это очень, очень странно! Даже несмотря на то, что исключительной особенностью обласканного богами Железного регента это умение не являлось и Райд воспринял прогулку как нечто обыденно-неприятное.

А вместе с дворцом, этими покоями, ванной и предстоящим визитом портнихи со странным именем Паучиха все складывалось и вовсе в невообразимую картину, вызывало чувство полного ошеломления, даже бессилия, и одновременно чудилось, будто происходят эти события не со мной, с кем-то другим.

Я намыливала волосы, рассматривая украшенные тонкой серебристой и голубой росписью стены, и все ждала, что это исчезнет, растает туманным видением. А оно не исчезало. Ни шероховатая плитка ванны, ни пахнущий скошенным лугом шампунь, ни горячая вода, ни настырные мысли о невозможности лететь над облаками на крыльях грозового ветра.

Впрочем, к лучшему, что они не хотели идти из головы, потому что, стоило взять себя в руки и успокоиться, прогнав ощущение нереальности, как освободившееся место занимал Железный регент. И это было во много раз хуже, поскольку страх мой перед ним слабел с каждой минутой, растворялся в теплой воде, таял под лучами яркого южного солнца, уступал место желанию узнать этого необычного человека поближе. Проклятое любопытство распирало изнутри, Искра сияла ярко и восторженно, а окружающий мир решительно подталкивал вперед, подзуживая и подговаривая с головой нырнуть в эти загадки. Такое со мной тоже было впервые, и объяснить себе причин этого состояния я не могла.

Глава 4

Малый регентский совет

Ив Ярость Богов

Рабочий кабинет встретил неподвижным сумраком, запахом пыли и сладковатым, едва ощутимым привкусом тлена. В мое отсутствие никто не рисковал заглядывать сюда, чтобы убраться: выполняли приказ. Но часто, особенно ночами, мне казалось, что никто не осмелился бы добровольно сунуться сюда в одиночестве, даже не будь этого распоряжения. Потому что темноту рассеивали солнечные лучи или огоньки светильников, пыль отступала под напором влажной тряпки, а вот запах тлена не пропадал никогда.

Еле заметный или, вернее, заметный только мне, он пришел сюда вместе с болезнью Алия Сохранившего Жизнь, двадцать третьего кесаря Вираты. Зараза получила свою жертву и убралась восвояси, а запах остался. Больше всего мне хотелось дотла сжечь все, что находилось между этих четырех стен, до последнего клочка бумаги, чтобы вытравить мертвенную сладость пепельной горечью, но приходилось терпеть.

Да что там, я даже не смел перебраться в другое помещение. Не боялся, просто чувствовал, что это не поможет: запах двинется следом и будет ползти по пятам, пока не окутает весь дворец. Нет уж, пусть лучше живет здесь.

Именно из-за него я любил поездки по стране и радовался, что мои обязанности требуют регулярно покидать это место. И каждый раз мелочно злорадствовал, потому что я мог уйти из дворца и умчаться на другой конец Вираты, а он – нет.

– Ну что, теперь-то мне позволено узнать, куда мы вообще ездили и кого привезли? – полюбопытствовал Райд, с брезгливым видом кончиками пальцев собирая покрывало, защищавшее от пыли одно из кресел.

– Вы знакомы, – спокойно ответил я, кивнув третьему присутствующему, и тоже стащил покрывало с кресла.

– Как мне оржавела уже эта маскировка! – ругнулся человек в плаще, откидывая капюшон.

– Траз? – вытаращился на бывшего соученика мой помощник.

– Да сейчас, ага, два раза, – огрызнулся тот и, растопырив полы плаща, присел в поклоне, пародируя альмирских барышень. – Отшельница, самая преданная жрица Идущей-с-Облаками, – представился он тонким кривляющимся голоском. – Ив, ну какого ржавого гвоздя это должен делать именно я?

– Потому что это приказ, – ответил я коротко и резко, не желая тратить время на его дурачество. – Впрочем, если желаешь подробностей… Ты единственный из всех достойных доверия людей с подходящим складом ума и характера, который предпочел столице глухой угол. Ты единственный, чье отсутствие не вызовет подозрений у заинтересованных лиц, потому что они понятия не имеют, где ты должен сейчас находиться. Кроме того, ты можешь долгое время молчать, в отличие от, например, этого трепла, – я кивнул на Райда, тот состроил обиженную гримасу, но спорить не стал. – А теперь верни все как было, пока сюда не заявились какие-нибудь посетители.

– Ладно, а второй вопрос? Что все это значит?

– Идущая-с-Облаками должна снять чары, которыми укрыты сейчас дети кесаря, – монотонно начал я. – По ряду причин проводником ее воли может служить только жрица, которая прошла определенный ритуал в определенных местах силы. Я не вдавался в подробности, но, насколько помню, боги не имеют права надолго являться на земле и представать перед людьми в исконном облике.

– Ну да, считается, что люди от этого сходят с ума, – перебил Райд. – Это все я знаю, при чем тут Траз?

– Почему-то обыватели уверены, что столичное жречество, особенно из главных храмов, сплошь и рядом шарлатаны; другое дело – всяческие отрешенные особы из удаленных от цивилизации святилищ. Вот они-то, по мнению большинства, гораздо ближе к богам.

– Но это, судя по скепсису в твоем голосе, не так? – спросил он.

– Полная чушь, – поморщился я. – Богам неинтересны полуразрушенные хибары в лесу. Пища богов – вера людей, чем больше людей – тем больше пищи. И ни один безумный фанатик не верит так, как верит, скажем, мать, пришедшая просить здоровья для своего ребенка.

– Интересно, никогда не задумывался об этом, – протянул Райд с таким видом, как будто он всю жизнь провел в теологических измышлениях и только этот вопрос по неведомой причине упустил. – И что?

– И все. Траз изобразит такую жрицу и будет отбиваться от желающих устранить ее, пока настоящая спокойно сделает свое дело.

– И ты думаешь, что на это все купятся?

– Не все, а те, кто должен. Не зря же я лично сопровождал эту жрицу, охраняя и оберегая, ухлопав на подобную ерунду больше луны.

– Тогда почему мы столь внезапно свернули нашу поездку?