Абордажная доля

– Ты сидишь в полумраке, пялишься на звезды и слушаешь Баха. О чем еще можно думать в такой ситуации? – засмеялся он. Свет в каюте загорелся ярче, а туманность, напротив, погасла.

– Ну, не знаю. – Почему-то я почувствовала смущение. – Знакомой музыки у тебя не нашла, только вот эту. Мне показалось, она хорошо сочетается с видом туманности, да и не такая уж мрачная. Разве нет?

– Пожалуй, – кивнул Клякса, отклеился от стены и начал раздеваться. Процесс оказался недолгим: кроме комбинезона, на нем ничего не было. – Но атмосфера суицидальная. Впрочем, я вообще не люблю звезды, так что, наверное, сужу предвзято.

– Не любишь звезды? – озадаченно переспросила я и кивнула на стену. – А зачем тогда это?!

– Чтобы не забываться, – спокойно пожал плечами мужчина, бросил одежду в чистку и ушел в душ, явно давая понять, что продолжать разговор не намерен.

А я проводила Кляксу растерянным взглядом. С самого начала толком не понимала поведения этого человека, а теперь, кажется, окончательно отчаялась разобраться…

Вернулся мужчина быстро, я успела только добраться до терминала, решив выбрать какую-нибудь еду из местного синтезатора, и накрепко застопорилась: глаза разбегались от широты выбора. До сих пор я пользовалась только «избранным» хозяина, не до разносолов было, а теперь решила проверить, что здесь вообще есть. И стало интересно уже другое: существует ли в природе блюдо, которого нет в списке?

– Решила поесть? Прекрасно, и на мою долю что-нибудь прихвати, – попросил Клякса. – На твой вкус.

Пират нашел нужным одеться и щеголял в свободных светлых штанах. То ли он не всегда расхаживал нагишом, то ли специально для меня сделал исключение. Я в любом случае была благодарна за эту малость.

– Судя по всему, мой вкус во многом совпадает с твоим, – пробормотала, заставила себя прервать поиски и вернулась к «избранному». Разберусь с этим многообразием как-нибудь в другой раз.

Аппарат сработал быстро, в многоэтажной нише через пару мгновений появились тарелки с едой и напитки. Мгновение я поколебалась, но потом решила быть хорошей девочкой и немного подлизаться к мужчине, так что сначала отнесла на стол ужин для него, а потом вернулась за своим.

Клякса все это время полулежал на кровати, подпирая голову ладонью, и наблюдал за мной с веселыми искорками в глазах. Однако насмехаться не стал, даже, усаживаясь за стол, кивком поблагодарил за заботу. Кресло в каюте было всего одно, так что мне осталось присесть на край кровати, держа одной рукой свою тарелку.

– Я понимаю, что вопрос, наверное, прозвучит слишком нагло, но… что это за корабль? – нарушила я тишину, когда пират расправился с большей частью еды и явно утолил голод.

По своим родным знаю, особенно по отцу: пока мужчина голоден, к нему не стоит лезть. Зато после еды – лучший момент о чем-нибудь попросить или сообщить неприятную новость. Сытые мужчины слегка осоловелые и весьма благодушные.

Так! Не думать о доме! Не хватало еще снова расклеиться…

– Что значит – «что за корабль»? – уточнил Клякса.

– Ну… Взять хотя бы вот этот синтезатор или систему доставки. Как это работает? Насколько я знаю, обычные синтезаторы выдают только питательную бурду: невкусную, зато полезную, а тут еда неотличима от нормальной, приготовленной из настоящих продуктов, причем хорошо приготовленной. Или еще вопрос – нападение на грузовик. Как получилось, что вы сумели выдернуть его из гиперпространства? Разве это возможно?.. – Поскольку мужчина не пытался меня прерывать, вопросы потянулись друг за другом. Но потом я осеклась: – Что я такого веселого сказала?!

– Не бери в голову, – отмахнулся пират, пряча улыбку. – Если бы я знал ответы на эти вопросы, я бы, может, и ответил. Но, увы, я не хозяин этого корабля и даже не капитан, просто наемный работник. Живое оружие. И в такие тонкости меня не посвящают.

С этими словами Клякса поднялся с кресла, сладко потянулся и пошел за добавкой. Я проводила его взглядом, почти не удивляясь, что в полном смысле этого слова любуюсь пиратом. Все же, если забыть, в каком качестве я здесь нахожусь и кто этот человек, наблюдать за ним было приятно: уж очень красиво он двигался.

Интересно, что заставило его пойти в пираты? Или он всегда был таким – хладнокровным убийцей, не ценящим человеческую жизнь?

Этот вопрос я, конечно, озвучивать не стала, памятуя о нежелании Кляксы говорить о личном. Расчетливый циник все же лучше порывистого садиста, а без информации я прекрасно проживу.

– То есть корабль на самом деле необычный и странный? Это мне не почудилось от безграмотности? Просто я совсем в них не разбираюсь…

– Более чем, – кивнул мужчина, усаживаясь в кресло с напитком в руках и отвечая мне задумчивым взглядом.

– Но ведь здесь, наверное, и какая-то медицинская аппаратура есть. Наверное, весьма совершенная. Зачем тогда на корабле нужен врач? – нахмурилась я. Чувствовала, что ступаю по тонкому льду и провоцирую собеседника на шуточки по поводу моих талантов, но неопределенность слишком тяготила, чтобы забыть о ней хотя бы на минуту.

– Не нужен, – спокойно согласился Клякса. – А вот лично мне вполне пригодится. Например, надо оценить последствия изменения, я же не знаю, что могло проявиться за эти шесть лет. После операции мне рекомендовали наблюдаться у хорошего врача. – Он усмехнулся скептически, явно имея в виду свой образ жизни и количество «хороших врачей» вокруг. – Ну и протез не мешало бы проверить. А доверять себя непонятной автоматике неизвестного происхождения я не готов, не говоря уже о костоправах с левых станций. Ну, так что, по рукам? Или у тебя есть другие предложения?

– Отпустить меня домой? – сказала заискивающе с неуверенной улыбкой. Конечно, предложение Кляксы было не просто щедрым, оно было лучше всего, на что я смела здесь рассчитывать. Но…

Все-таки жизнь среди пиратов – не то, о чем я мечтала. Даже в такой роли.

Собеседник в ответ рассмеялся, отсалютовал мне своим напитком и неожиданно сказал:

– Почему бы и нет? Только задай мне этот вопрос через три недели, тогда я смогу ответить точно. Тем более что до тех пор мы все равно не попадем в места, откуда летают рейсовые корабли в сторону Солнечной империи. Нет, я могу оставить тебя на первой попавшейся очистной станции, но вряд ли ты под «отпустить» имела в виду именно это, да?

– Нет! То есть да! То есть я согласна, – заверила его и поспешила переключиться на деловой тон, пока Клякса не передумал. – Сделаю все, что сумею. Теперь хотя бы понятно, какие нужны препараты и приборы. Только я ведь не генетик, а «дикий» специалист, и не очень-то хорошо разбираюсь в мутациях…

– Всяко лучше меня, – отмахнулся Клякса. – Тем более что тебе не гены мои потрошить надо, а оценить нынешнее состояние организма. И не ограничивайся только этими проблемами, мало ли что еще может пригодиться.

– Хорошо, не буду. А почему у тебя такое прозвище – Клякса? – спросила, меняя тему. – Из-за того, что ты быстро двигаешься, словно расплываешься перед глазами?

– Нет, – улыбнулся он. – Просто один бывший… коллега долго трепал мне нервы, и в какой-то момент я пригрозил, что, если он продолжит в том же духе, от него останется неопрятная клякса.

– За это и прозвали? – уточнила я.

– Не совсем. Клякса получилась аккуратной, – спокойно пояснил он. – Больше меня цеплять не пытались, но прозвище приклеилось. Да, в общем, нормальная кличка, бывает и хуже.

Разговор оборвался. Мужчина с отсутствующим видом размышлял о чем-то своем, а я пыталась поверить в честность его слов – и про врача, и про три недели. Потом потихоньку начала прикидывать, что именно мне нужно для проверки здоровья своего неожиданного пациента.

Мысли о побеге еще бродили в голове, но скорее как мечты, а не как планы. Нужно здраво оценивать собственные силы и умения: хоть я и провела целую вахту на малообжитой планете и доказала, что самостоятельная, но быть тихой домашней девочкой от этого не перестала. Сейчас я как будто попала в другую реальность, о которой знала только из обрывков новостей и разных развлекательных источников – книг, вирткино и прочих. Так что сложно придумать большую глупость, чем отказ от опеки и защиты Кляксы. Независимо от причин его странной снисходительности.

– А как вы вообще тут развлекаетесь? – наконец не выдержала я тишины.

– Вешаемся с тоски, – хмыкнул Клякса. – Думаешь, просто так твое появление вызвало ажиотаж? Космические перелеты – тоскливая штука, а «Ветреница» хоть и необычный корабль, но даже она не способна мгновенно перемещаться в пространстве. Многие спасаются виртом, но я его не люблю. Ты играешь в шахматы? – вдруг спросил он.

– Ну как – играю? – отозвалась осторожно. – Знаю, как ходят. Отец любит, пытался всех приобщить, только я как стратег не очень. Необучаемая. Но если тебя это не смущает, то я сыграю с радостью!

Шахматы или нет – мне сейчас было все равно, лишь бы не сидеть в тишине. Терпеть не могу неловкое молчание, а с Кляксой легко болтать обо всем на свете не получалось. Может быть, я привыкну и освоюсь в его обществе, но пока слишком боялась ляпнуть что-нибудь не то и разозлить свою единственную надежду на спасение.

Шахматы оказались настоящими, то есть не виртуальными – складная доска с небольшими фигурами самой простой формы, отлитыми из какого-то твердого тяжелого пластика. Разместились на кровати – больше негде. Клякса вытянулся на боку, подпер голову ладонью, а я села напротив, скрестив перед собой ноги.

То, что неизбежный мат я получала от пяти до пятнадцати ходов, в зависимости от настроения соперника, не явилось новостью: человек, у которого на космическом корабле есть шахматы, просто не может не уметь в них играть. Но это был еще один характерный штрих к его портрету.

– Ты что, совсем не видишь, что делаешь? – на пятой партии не выдержал Клякса. – Зачем ты слона взяла? Еще два хода, и тебе мат.

– А чего не съесть, если дают? – философски ответила я.

– Слушай, ну ты же неглупая девушка, это не так сложно. Как-то не верится, что у тебя на самом деле так плохо с головой, причем избирательно, – сказал он, с сомнением меня оглядывая.

– Да не хочу я думать и планировать, кем и куда идти, – проворчала в ответ.

– А зачем согласилась играть? – Светлые брови удивленно выгнулись.

– Так других развлечений все равно нет. – Я пожала плечами. – Ладно, доедай уже мои фигуры, давай начнем заново.

– Ай, вин! Знаю я игру, которая тебе понравится, – усмехнулся он. – Шашек нет, давай сюда пешек. С вами свяжешься, сведешь благородную игру к бедламу…