Любовники

Пытается шутить. Тут уж закусывать внутреннюю сторону щеки бесполезно. Улыбка такая мощная идет изнутри. Теперь неизвестно, что расслабило больше: вино или сам Игнат.

Огонь разгорается внутри и так греет приятно. Его аромат, который окутал, что я больше никакие запахи не ощущаю, улыбка, смех, сам он. Чистый грех сидит передо мной, а я как дура ведусь на него вместо того, чтобы прийти домой, хорошо прореветься в последний раз и начать собирать вещи в новую жизнь.

Игнат кладет на язык красную таблетку и тянется к моему бокалу вина. Там еще несколько глотков плещутся на дне. И смотрит на меня так пристально, под кожу проникает, мысли по буквам и слогам раскладывает.

Подносит к губам в том месте, где пила я. Даже вижу след помады. Он же не собирается?..

– Стой!

– Все-таки не обезболивающее?

Шутник, блин.

Интимность момента просто зашкаливает. Сложно теперь говорить, во рту стало сухо, хоть выхватывай из его рук бокал и опрокидывай в себя. А не могу. Глаза кофейные держат, на допинг подсаживают.

– Таблетку нельзя алкоголем запивать, – голос стал низким и хриплым. Это не остается незамеченным.

Господи, что я в самом деле творю? Я его не знаю, а готова сидеть напротив него, нести всякую чушь и плавиться от его взгляда. Он же косточки мои практически обгладывает. Настоящий охотник.

– Хм… Никогда не верил в этот бред, – и делает последние глотки из моего бокала.

– Если таблетка не подействует, я не буду в этом виновата. Или если что-то заболит… Или… Я тебя предупреждала!

Он что, улыбку прячет за рукой? Опускает, только когда я прекращаю болтать очередную фигню.

Взгляд постоянно опускается на его губы. Шальная картинка проносится в голове: он целует меня ими, ведет вдоль шеи, задевает мочку уха…

Ежусь так, что стряхиваю эти непрошенные мысли. А они не бьются, как пластиковый шарик отскакивает от кафеля и с глухим звуком отпрыгивает.

Игнат будто и правда проник в мои мысли. Горячим взглядом обводит линию моих губ, спускается к шее. Задерживается на ней, печь нестерпимо начинает. «Касается» груди, в ложбинку «ныряет». И возвращается к колечку в носу.

Отворачиваюсь, смахиваю с себя этот омут, в который меня затягивает.

Колотит, как в чан с родниковой водой с головой опустили.

Какой-то бред творится. Либо я вконец опьянела, либо между нами и правда какие-то взрывы постоянно искрят.

А Игорь… я о нем и не вспоминаю.

– Тая. Меня зовут Тая, – сипло говорю. Нервы трескаются.

Он двигается ближе. Сердце трудится в бешеной скачке. Удары объемные, глухие, отражаются эхом в голове. Никогда прежде я такого не испытывала. Пугает. Но я делаю шаг навстречу, открываюсь.

Я не такая, как сказала сегодня Игорь. Я могу нравиться мужчинам. Меня могут желать.

– Охуенное имя, Тая, – почти шепчет.

Сама тянусь на его голос. Только он и слышен у меня в голове. «Тая… охуенное имя, Тая…»

Моргаю часто, смахиваю этот мираж. Потому что верить в его симпатию хочется, очень хочется, но противное и скользкое чувство по капле травит: а если мне все только кажется, его симпатия лишь придуманная мною иллюзия?

– Ты хочешь меня? – спрашиваю быстрее, чем в мозг поступает эта ядовитая мысль. Черными всполохами накрывает сознание. А я жду. Черт возьми, я правда жду его ответа.

Он подозрительно сощурил глаза. Всматривается в меня так, что дыхание рвется. Он рвет его как старую половую тряпку, я слышу треск ткани и вижу трухлявые нити. И дрожу.

Хочу. – Без тени улыбки. Просто «хочу». Как будто топором по дереву. Раз, и я щепки. – И что будем делать?

Взглядами бродим по лицам друг друга. Моя смелость плещется в крови, подстрекаемая остатками алкоголя. Протягиваю руку к нему и касаюсь губ, щек, они уже покрыты щетиной. Кончики пальцев покалывает как сотни маленьких иголочек. Его кожа горячая, жжется до неприличия.

Игнат отводит мою руку и стискивает ее у себя в кулаке. От ладони исходит напряжение. Оно пульсацией проходится по всем венам, жилам, мышцам и стремительным потоком перебирается вдоль телу.

– Идем!

Глава 4. Тая

В такси едем молча. Я стискиваю ладони и тру их друг об друга с каким-то остервенением. Каждый вдох пропитан нервозностью.

Может, к черту все? Что я делаю? В голове не укладывается.

Левую сторону лица печет. Игнат сидит рядом и даже не стесняется нагло меня рассматривать и ухмыляться. Меня прошибает озноб, а следом разливается по коже тепло. Тело не знает, как справиться с такими чувствами. Это все в новинку. Дико, но интересно.

– У меня голова прошла, – говорит между делом.

Точнее, между моей шеей и грудью. Я сплошь покрыта мурашками. Коснись он их сейчас, уколется.

– Можно сказать, мы в расчете…

– Хм… – его колено касается моего. Неслучайно, разумеется.

Меня сверху донизу простреливает разрядом.

– Я разбила тебе телефон, но спасла от этого раздирающего чувства, – пытаюсь еще флиртовать. Как бы закрепляю полученный результат.

– Та-я… – вспоминает он мое имя, растягивает его как карамель.

Пальцами забирает выбившийся локон мне за ушко. Смотрю в глаза Игната, они плавят меня.

– Приехали, – голос водителя грубый, царапает слух и заставляет обхватить себя руками.

Игнат расплачивается. Я не выдерживаю, выхожу первой и вдыхаю полной грудью. Сознание расплывчато. Еще полностью не поняла, на что решилась. Только сердце приятно сбивается с ритма, и я стараюсь распознать его новую музыку.

– Идешь? – протягивает мне руку. Его вопрос звучит мягко. Знаю, стоит мне сделать шаг назад, передумать, он держать не станет.

А я не хочу делать этот шаг. Выпрямляюсь и с ровной спиной иду в сторону входа в отель.

– Догоняй! – кричу не оборачиваясь.

Слышу густой смех позади.