Месть Аники дес Аблес

– Но почему именно сейчас? – отвратительно-дрожащий от слёз голос, самой противно.

– Наверное, за обман, – пожимает плечами. – Когда я говорил с ней пять лет назад, она не была с ними, в этом я уверен. Но, похоже, планировала и решила избавить от этого тебя. Вот таким вот странным способом… – Небольшая пауза, затем хмыкает и добавляет. – Или же от меня избавить… но способ всё равно странный.

– Но почему она мне ничего не сказала?! Не объяснила?!

Вообще-то, Император Ашш-Ольгар – совершенно не тот, у кого это стоит спрашивать, но я всё равно спрашиваю, и, что самое удивительное, он отвечает.

– Думаю, не видела в этом никакого смысла, потому что на тебе было отсроченное заклятие забвения. И если бы ты не отправилась в тот же день в училище, то всё бы и забыла, максимум через пару дней. – Короткая пауза, и тон меняется с повествовательного на требовательный. – Я ответил на кучу твоих вопросов, Аника дес Аблес, Ика Стайер. Ответь и ты на один мой.

Он вроде бы ничего не делает, но мне тут же становится тяжело дышать, словно на плечи навалилась огромная тяжесть и давит к земле, а взгляд Императора ощущается теперь физически, он пригвоздил меня к разом потерявшему своё удобство креслу и не даёт даже моргнуть, не то что отвести глаза или пошевелиться.

– Я могу тебе верить? – спрашивает он.

– Нет, – вырывается у меня быстрее, чем я успеваю хотя бы попытаться промолчать или соврать. И так еле выносимый взгляд темнеет, а сам Ашш-Ольгар словно бы подбирается, как перед прыжком.

– Хочешь меня убить? – почти весело спрашивает он, и я, чувствуя себя самой тупой и бездарной убийцей на свете, но откуда-то зная, что лгать нельзя, признаюсь:

– Иногда я думаю об этом, мой Господин.

– У тебя нет сообщников! – скорее сообщает, чем спрашивает Ашш-Ольгар.

– Нет, мой Господин, – подтверждаю я, и он начинает смеяться. Тяжесть с моих плеч тут же исчезает, и даже словно бы вокруг становится чуть светлее.

– Маленькая, наивная Ика, – говорит он, поднимаясь из кресла и делая шаг ко мне. – За что ты собралась мне мстить? – Протягивает руку, и я, словно загипнотизированная, вкладываю в неё свою и встаю. Теперь между нами слишком мало свободного пространства, и, когда я делаю вдох, наша одежда соприкасается. И я бы отошла, если бы не кресло, подпирающее сзади. – За своих братьев, которых ты толком и не знала, и которые и людьми-то уже не были? Или за глупость, устроенную твоей тётей? Это не твоя ненависть, моя маленькая стражница, это последствия ритуала, проведённого твоей тётей. – Он проводит ладонью по моей щеке, и я совершенно не понимаю, как реагировать. – Училище сослужило тебе как хорошую, так и плохую службу, Ика. Оно не дало исполниться заклинанию забвения, но не дало и рассеяться вложенной в тебя чужой ненависти.

Я слушаю и, кажется, верю, но всё-таки не до конца. Слишком много всего произошло, я не успеваю это переварить и уложить в голове, мне нужно время, хотя бы немного времени, побыть одной и подумать…

– Мне не хочется тебя убивать, – говорит Император, и тут я с ним полностью солидарна – мне тоже не хочется, чтобы он меня убивал. А вот по другому вопросу наши мнения категорически расходятся – левой рукой он обнимает меня за талию, а правой проводит от шеи к груди – проклятое декольте! И в том, что именно ему хочется со мной сделать, нет никаких сомнений, но этого как раз я совершенно не желаю и даже боюсь.

– Это условие, чтобы остаться в живых, мой Господин? – прямо спрашиваю я, правда, не выдерживаю, и опускаю глаза, и голос мой звучит как-то слишком звонко в окружающем нас полумраке. Император молчит и снова гладит меня по щеке, а я лихорадочно пытаюсь решить для себя: вот сейчас он скажет «да», смогу ли я? Надо хотя бы попытаться…

– Нет, конечно, – совершенно спокойно произносит Ашш-Ольгар, приподнимает моё лицо за подбородок, медлит пару секунд и даже не целует, а просто обозначает поцелуй – лёгкое и быстрое касание, я и понять ничего не успеваю. – Закончим разговор завтра, Ика.

И уходит. Он уходит, не я! Получается, я должна остаться в Его спальне? Я со вздохом посмотрела на обманчиво комфортное кресло – теперь-то я знаю, что спать в нём – мучение. Но на кровать всё равно не пойду.

Утро начинается очень рано, Ашш-Ольгар будит меня, бросает короткое «Собирайся, поедешь со мной. Будь внизу через десять минут!» и выходит. Кажется, я опять стражница. И это хорошо. Я успеваю за девять минут и тридцать три секунды – считала, но всё равно прибегаю поздно – Император уже сидит верхом, а рядом стоит посёдланная лошадь, видимо, для меня. Медлить кажется недопустимым, так что я просто молча забираюсь в седло.

Вчерашний день ещё не полностью уложился в моей голове, осталось много вопросов. Будет ли официальное расследование, или Император уже сам всё решил и, признав тётю адепткой запрещённого Ордена, приказал всем забыть, что такая Семья как дес Аблес в принципе существовала? Что значит «и людьми-то не были» в отношении моих братьев? Как и когда он всё-таки меня узнал? И что это за уникальный дар, можно ли – а вдруг?! – его восстановить?

– Куда мы едем, мой Господин? – спрашиваю я, стараясь как-то договориться с желудком, чтобы не урчал. Я не ужинала вчера и, естественно, не успела позавтракать сегодня, а ещё и много нервничала, так что голод испытывала нешуточный.

– В имение дес Аблес, – преподносит очередной сюрприз Ашш-Ольгар. – Проверь сумку справа, там должна быть еда.

Еда действительно нашлась – прекраснейший, восхитительный бутерброд, изумительно большого размера. Сомневаюсь я что-то, что это Он лично позаботился, но на всякий случай благодарю.

То ли давая лошадям размяться, то ли позволяя мне прийти в себя и позавтракать, Император не торопится. И, похоже, никого не боится, охрану не взял, а ведь не узнать его сложно даже и со спины – снежно-белая, блестящая и переливающаяся на солнце косища равноценна огромному указателю: Ашш-Ольгар. Меня мучило любопытство, и я, поборовшись с ним некоторое время, всё же сдалась.

– Могу я спросить зачем? И будет ли расследование в связи с гибелью Эльзы дес Аблес и… Аники дес Аблес?

Окончание фразы даётся мне с особенным трудом. Но официально Аника тоже погибла, и раз я не решила вернуть себе имя – а я пока вообще ничего не решила, буду придерживаться официальной версии.

– Расследование уже начато. Нет, ты участвовать в нём не можешь, разве что дать свидетельские показания, если есть что сказать. А в Имение… граф Артуро саф Аблес уже прислал мне просьбу о вступлении в права наследования, раз основная ветвь прервалась. Уже! Представляешь?

– Ого, – невольно соглашаюсь я. Это ж надо, какая оперативность. И со стороны дальних родственников, и со стороны Императора. Интересно, он все прошения моментально читает или только те, где указано «дес Аблес»? А может, те, где просят имущество, которое он уже записал в своё?

– Вот и посмотрим, что там у вас в Имении делается… и с родственником твоим поговорим.

– Да, мой Господин.

И всё же подозрительно – с чего это сам Император едет в Имение, вместо того, чтобы просто кого-то отправить? Видимо, дело в возможной причастности Ордена и личных счётах с ним. Уж точно он это делает не ради невезучей Ики Стайер, которая даже и любовницей ему не стала. И не станет.

Ехать нам почти два дня, и тем удивительнее, что он едет-таки сам, и вот так вот верхом, без экипажа и сопутствующих удобств… хотя в военных походах, наверное, привык и не к такому.

– Можно ещё спросить, мой Господин? – дорога длинная, и, как только лошади снова переходят на шаг, я спешу воспользоваться хорошим настроением Императора. А оно, вроде бы, действительно хорошее.

– Про дар? – откуда-то уже знает он. Видимо, я на редкость заурядна и предсказуема.

– Да, мой Господин. Я… это правда, что у меня должен был быть какой-то особенный дар? Никогда об этом не слышала… до вчерашнего вечера.

– Может, и не должен, но вероятность была высокая. Ты вообще из истории магии что-нибудь знаешь?

– Почти ничего, мой Господин… как и вообще о магии.

– Ну, то, что у каждого рода своя магия, ты ведь знаешь? И передать семейную силу кому-то чужому невозможно, а то и опасно.

Снова забывшись, я просто киваю, а когда осознаю и хочу исправиться, он уже рассказывает дальше.

– Мало кто знает, но так было не всегда. Сейчас это даже из всех книг убрали. Но очень давно каждый мог развить сам способности, любые, и сам копил и собирал силу, не было передаваемой из поколения в поколения. Но это было долго, сложно и муторно. И в какой-то момент появились маги, способные перестраивать магический узор, а то и создавать с нуля, от их клиента не требовалось больше упорных тренировок в течение многих лет, просто очень много денег и всё. Маги даже научились встраивать это плетение так, что оно стало передаваться по наследству. Разумеется, они подстраховались, и саму эту способность оставили только своим потомкам. Потом было несколько войн, и количество магов сильно снизилось. Кроме того, оказалось, что некоторые способности из-за постоянного разбавления и перемешивания крови проявляются всё реже и слабее. Если оба родителя несут в себе какую-то способность, то шансы, что она проявится у ребёнка довольно-таки высокие. Ты – потенциальный плетельщик. Единственный на данный момент.

– То есть я могла бы наплодить новых магов?

– Наплодить новых, усилить или ослабить существующих, а то и вовсе лишить силы кого-нибудь. Разумеется, при условии соответствующего обучения.

Разговор прекращается – мы снова едем рысью, теперь Ашш-Ольгар уже явно торопился – то ли хотел кого-то опередить, то ли всегда ездит в таком темпе и решил не изменять привычке. Пообедали мы за полчаса там же, где сменили лошадей, проехали ближе к вечеру небольшой город, где по моим предположениям мы должны были заночевать, и я уже стала думать, что ехать будем и ночью. Но нет. Как только стало темнеть, мы въехали в небольшой посёлок, и Он ткнул в один из домов:

– Мне нравится этот. Заночуем там.

Бросил мне повод своей лошади и решительно забарабанил в дверь. Я посмотрела на собаку – здоровенную и страшную, но забившуюся в свою будку и тоненько оттуда скулящую, и полузавистливо-полувосхищённо вздохнула. Всё же его наглость и самоуверенность иногда просто завораживают.

Разумеется, нас пустили. Перепуганные хозяева торопливо накрывали на стол и застилали нам кровать, успевая, впрочем, бросать на Императора взгляды. Кто просто любопытно-испуганные, а кто и кокетливые – дочка хозяев, на вид лет шестнадцати. И это меня поразило. Неужели она и правда хочет его внимания? Такого внимания. На что рассчитывает? Или просто не понимает, с чем играет? Сам Ашш-Ольгар, правда, остался к взглядам совершенно равнодушен. А жаль. Ибо кровать была одна. И она была в разы меньше, чем та, в покоях Его Императорского Величества во дворце. По полу отчётливо сквозило, так что лечь туда – не вариант. И Императору не предложишь… он и так проявил неожиданную галантность, пропустив меня вперёд в спешно подтопленную баню.

Устав бессмысленно топтаться возле кровати, я всё-таки на неё села. На самый краешек, не представляя, что делать дальше. Так меня и застал Ашш-Ольгар – зевающую и в сомнениях.

– Можешь смело располагаться на всю кровать, если ты там жмёшься из-за меня, – немного насмешливо сообщил он, бросая на пол плащ. Я даже вскочила от удивления, но, конечно же, дело было не во внезапно проснувшейся галантности. – Я не сплю на чужих кроватях и подушках, – пояснил уже вытягивающийся на полу Император. – Мне и своих кошмаров хватает.

Я посмотрела на кровать – она соблазнительно пахла чистым бельём и вообще, производила приятное впечатление, и решила признать такое нарушение субординации вполне допустимым.

Вот только обращаться к нему с кровати, когда он на полу, «мой Господин» казалось странным. Но если я назову его сейчас по имени, кто знает, чем и когда мне это аукнется.