Тетради. Стихи

Тебя сегодня нет. И мне не спится.
Молчание, как каменный удар.
Мне завтра будет ровно тридцать.
Шампанское на землю лью. Пожар.

Горят нерукописные шедевры
Писак, таких нескромных и пустых.
Вчера была последней. Буду первой.
Я претворю надежды в быль.

Кусают локти бывшие друзья,
Поклонники толпятся за стеною.
Цветы на празднике, наряд
Весь перепачкан моей кровью.

Но я смеюсь. Отрадна мишура,
Которой обмотали мои плечи.
Пора везде по-крупному играть,
И жить мне проще станет, легче.

Изломы судьбоносных дней
Торчат, как сломанные кости.
Я здесь. И каждый шаг длинней.
И выше, кажется, я ростом.

И свет, и музыка так ждут
Моих ошибок и тревоги.
Не будет их. И свой приют
Найдут на небе мои строки.

Жар-птица

Трепещет ветер под луной,
Боясь спугнуть жар-птицу,
Заговоренный, ледяной
В небесном темном ситце.

Дрожит. И тени обогнал,
И ловит праздных мотыльков,
Которых лунный свет на бал
Позвал, как звал любовь.

Под небом – и дворец, и зал
Для танцев, колдовства.
И гости – в масках, и вуаль.
Флиртует дама-вамп.

Жар-птица яблоки в саду
Ворует по ночам.
Вот перья, и огонь, и звук
Ее волшебных чар.

И небо вторит голосам
Шаманских дум, молитв.
И отверзаются уста
Участников всех битв.

Фарватер

В запах бензина выдохся тусклый город.
Мне в открытые двери стучится холод.
Я словно ветрами надомленный колос,
Приглушенный хрипами внутренний голос.

Мне бы вырваться, пятясь, в ранние годы,
Поменять свою жизнь, и город, и говор.
Молю, забываю и снова, и снова.
И слово, и время жестоки, как молот.

Заступает конвой на службу закона.
Я опять пригвожден, забыт, заколдован,
Многократно и глупо всеми обманут,
Замкнут в себе. Ужалил ядом тарантул.

Лета, как часы, – мимо жизни. И мысли —
В никуда, мимо бумаги. Будто гильзы,
Бесцельно в грязи забыты старания,
Обучение, нерв, подковерные драмы,

Упущенных множество пылких дерзаний.
Упавшая с яблони горькая завязь
Много больше пользы несет для природы,
Чем одни несостоявшиеся роды.

Стереотипы – это гнойные раны
И струпья на теле общественных саун,
Глумящийся шут над вящим сознанием.
И протест, и конвой таинственно замер.

И я склоняю голову от удара
Прямо в сердце стрелой арбалета. Мало
Испытано сил, средств, точащих характер.
Слишком узким пришелся этот фарватер,

Чтобы быть на плаву серьезных исканий,
Не терять при этом имя, сознание,
Задабривать грифов, коршунов до поры,
Не спешить, чтобы могилу себе не рыть.