Тень огня

– Элементалист. Огненная магия.

– Прошу, – мастер указал на кресло.

Соллор скинул с себя ученическую робу, оставшись в исподнем, и лег животом на широкую кушетку. Спина, грудь и руки волшебника уже были украшены множеством переплетенных линий и символов, и сейчас предстояло дополнить магический узор еще несколькими элементами.

Мастер Лураби что-то колдовал над своим столом с красками и инструментами, а Соллор в ожидании рассматривал татуировщика. Здоровенный темнокожий детина с блестящей лысиной и множеством железных серег в ушах нежно, по-отечески, перемешивал содержимое разноцветных флаконов в только ему ведомой последовательности. Белки его глаз в темноте тускло светились то ли от каких-то специальных чар, то ли от зелий, которые употреблял татуировщик. Так же светились и его татуировки, сплошным узором покрывавшие верхнюю часть мускулистого тела мужчины. В отличие от черных тату большинства магов, они были цвета слоновой кости и контрастировали на его темно-коричневом теле. Работал он всегда в полутьме и ходил с голым торсом, так что узоры светились большую часть времени. «Девушки, должно быть, в восторге», – думал Соллор каждый раз, когда встречался с ним.

– Я продолжу эти линии от спины по шее до основания черепа, – объяснял татуировщик, проводя пальцами по спине и шее Сола, – с лопаток перекрещу с основным узором рук. Таким образом, тут мы закончим контур, усиливающий заклинания и придающий им точность. На тыльной стороне ладоней добавлю по руне порядка и хаоса, тебе их пока хватит с головой, потом когда-нибудь добьем символами бесконечности или что там тебе будет актуально. Готов? Приступим.

Татуировки на теле были у всех волшебников. По крайней мере, у всех в Академии. Откровенно говоря, других магов Соллор и не встречал никогда, хотя теоретически знал, что они живут и в других странах за пределами Лакдианы. И даже периодически ездят друг к другу в гости. Тринадцатилетним подростком он поступил в Академию и наконец, спустя десять лет, был готов покинуть эти стены и встретиться лицом к лицу с внешним миром.

«Кто знает, какие причуды у людей других стран и как их маги усиливают свой энергетический потенциал? – подумал Сол и сам себе ответил голосом с едкими интонациями Беатрис: – Тот, кто не спит на лекциях, например». Но Соллор лишь отмахнулся от этих мыслей. Вот он пройдет Испытание, выйдет в люди и тогда уж будет разбираться, что к чему. Теория – это скучно.

Лакдийские колдуны неспроста наносили на свои тела различные узоры, дело было вовсе не в красоте и даже не в классовой принадлежности, хотя этому тоже уделяли много внимания. Существовало учение о точках выхода силы, расположенных на теле человека, а также о путях ее переноса по так называемым меридианам. Вокруг точек рисовали концентрические узоры, а вдоль меридиан – линии, где-то прямые, где-то переплетающиеся.

Татуировщики – люди очень редкой и уважаемой профессии. Грамотный мастер мог подобрать рисунок в соответствии с потребностями волшебника: c учетом природных способностей к магии, специализации, потребности в дополнительной защите или усилении тех или иных качеств. Однако сложность рисунка обязательно должна была находиться в балансе с простотой. Рисунок концентрировал и направлял силу, поэтому избыточное количество элементов лишь размазывало ее и приводило к потере первоначально заложенного смысла. Чем меньше линий, тем больше сила татуировки. Татуировщиков высшего класса можно было пересчитать на пальцах одной руки, и Лураби определенно считался лучшим из лучших. Сейчас он склонился над спиной Соллора и легкими точными движениями крошечной иглы рисовал руны и символы, нашептывая заклинания.

Сол лежал, положив подбородок на руки, и смотрел в самый темный угол зала, откуда на мага, не мигая, взирали два красных неподвижных глаза. В первый раз многие пугались. Это был своеобразный тест на прочность – игра в гляделки с двухметровым королевским питоном, облик которого принял дух-покровитель Лураби. Иногда он выползал из своего укрытия, и особенно чувствительные юные неофиты лишались чувств. Но выпускника Академии было уже не напугать большой змеюкой. Сол просто лежал и старался расслабиться.

Когда мастер закончил работу, Сол рискнул задать волнующий его вопрос:

– Слушай, а можно как-то при помощи твоей науки повлиять на приручение духа-покровителя?

Татуировщик нахмурился и ответил довольно резко:

– На этот процесс нельзя повлиять ничьей наукой. Вам эту мысль должны были вбить в голову еще на пятом курсе. Дух-покровитель – он как тень волшебника. Обезьяна не может отбрасывать тень легконогой лани, а мышь – тень тигра, – мастер помолчал, а потом добавил уже мягче: – На встречу с духом нужно идти с чистым и открытым сердцем. Уловки в виде дополнительного рисунка на теле только ухудшат ситуацию, поверь мне.

Соллор поверил. Даже больше, чем учителям и учебникам. А Лураби тем временем настроился на лирическую волну и задумчиво продолжил:

– Вот в мое время на Испытание выходили голыми, без единой татуировки на теле, без особых знаний о природе магии, без умений с ней справляться. Духи мало с кем церемонились, многих начинающих магов они просто пожрали, испепелили или еще каким бы то ни было способом изничтожили. Но если ты умудрялся понравиться своему духу и установить с ним связь, тогда ты был крут. Тебя принимали в свою шайку бородатые… кхм, колдуны и даже учили своим заплесневелым премудростям.

Лураби раскатисто захохотал. А Сол лежал и ошеломленно думал, что татуировщику должно быть невероятно много лет, раз он так размышляет про «свои времена». Возможно, он и был самым первым татуировщиком. И вообще одним из первых магов начала эпохи Башен. А вдруг и до нее? Сол по?жился. Он всегда вел себя с мастером очень фамильярно, считая скорее старшим товарищем, чем древним магом, а тут такие новости. Почему же об этом никто не говорил? Татуировщик заметил задумчивость на лице выпускника и добродушно пробасил:

– Проваливай восвояси, приятель. Не то назадаешь еще каких вопросов и станешь чрезмерно мудрым. Оно тебе надо?

Волшебник решил, что на сегодня мудрости уже достаточно, и стал отсчитывать монеты.

– Эликсир за мой счет. Удачи в Испытании, молодой человек!

3

Соллор уладил почти все свои дела за три дня: попрощался с учителями и младшими товарищами, сдал книги в библиотеку, восстановил status quo в своей комнате, забрал пошитую походную одежду и новые сапоги.

Изначально он планировал одеться во все черное. Он любил этот цвет. И устал постоянно носить светло-серые и бежевые ученические робы. Но портной убедил его в невероятно удачном сочетании коричневых брюк с серым плащом и черными рубашкой и жилетом. Изначально он вообще пытался всучить ему красно-желтые одежды – «олицетворение огня», с точки зрения пожилого мужчины. На деле это, вероятно, была хламида из залежавшвшей ткани, которую никто не брал.

«Зато натуральная кожа, – утешал себя Сол, рассматривая себя в зеркале после того, как расплатился. – На жилетку можно будет нанести парочку защитных рун. Если испорчу, даже жалко не будет».

Из важного, что Соллор откладывал до последнего, оставалось заглянуть к ведьмам-душеедкам, чтобы воплотить частичку своей души в Суть волшебника. Так волшебниц называли студенты, таким образом преодолевая страх перед потусторонними методиками, которые практиковались на кафедре с непроизносимым названием – энтелехиалогия. Его в лучшем случае сокращали до эхинацеи, а в худшем, но более правдивом, с точки зрения юных волшебников, – до лохологии.

Вечером должна была состояться аудиенция для выпускников у Сааксира, Верховного мага. Старик не мог выделить время лично каждому, но проводить камерные собрания для групп студентов любил. Напутственное слово, вручение памятного хлама и торжественное надевание последнего, десятого, браслета, знаменующего окончание обучения и готовность мага выйти в свет.

«Я закончил обучение, сдал экзамены и готов выйти на Испытание. Но я чувствую себя еще более неуверенно, чем в первый день в Академии, – писал Соллор в своем дневнике. – Не могу понять: почему нам так мало рассказывали о духах-покровителях? Важность и необходимость их призыва и приручения не ставилась никем из преподавателей под сомнение, но все, чего можно было добиться от них, – что маг может черпать силу из своей связи с духом. Что есть эта связь и что есть духи, толком так и не объяснили. Говорят, сами почувствуете и все поймете. А если нет? Складывается впечатление, что о них никто и не знает по-настоящему. Я много искал в книгах, расспрашивал волшебников, но никто не рассказал, как проходило Испытание. Тема эта считается довольно интимной, хоть и не запретной, и максимум, чего мне удалось добиться от разных источников, – что все индивидуально и проходит не так, как ты ожидаешь».

Сол прикусил кончик перьевого стилуса и дописал: «Радует только, что последние лет сто почти не было достоверных данных о смертях и исчезновениях молодых волшебников. Татуировки, браслеты, кольца, зелья – все это повышает шансы если не на успех, то хотя бы на то, чтобы в крайнем случае успеть унести ноги».

Он нарисовал маленького человечка в плаще, убегающего от разъяренного огнедышащего дракона.

Неопределенность будущего нервировала Сола. Он захлопнул дневник, почесал заживающие татуировки на шее и предплечьях и решил немного попрактиковаться в боевой магии, чтобы отвлечься от тревожных мыслей.

* * *

На поле огромного стадиона в тот день было тихо. Выпускники готовились к торжественному вечеру, а студенты уехали на летнюю практику.

Сол установил на металлические подставки тренировочные фигурки и начал сбивать их волшебной стрелой, складывая указательный и большой пальцы правой руки улиткой, как для щелбана. Вдоль незажившего еще узора татуировки на спине и руках проходили волны зуда каждый раз, как заклинание срывалось с руки и летело в сторону манекенов. Соллор чувствовал, что законченный контур преобразил его магические способности: он не только стал значительно чаще попадать в цели, но и ощущал, насколько легко ему удается черпать силу и претворять ее в заклинания.

Еще один момент, который стоило бы продумать: как восстанавливать ману в своем путешествии. Академия была построена в месте Силы, где магическая энергия била прямо из сердца земли. Здесь маги и их ученики просто купались в ее реках и озерах. Но стоит выйти за стены города, как поток резко ослабнет, а как отъедешь на несколько миль, так и вовсе прекратится. Молодых волшебников учили зацикливать энергию в своем теле, в так называемом магическом контуре, избегать непреднамеренных утечек, восстанавливать ее запас при помощи пищи, эликсиров, медитации, сна и дыхания. Расточительные маги быстро истощаются, а жадные не могут эффективно колдовать. Магическая энергия должна всегда быть в балансе, расходоваться и восполняться, чтобы поддерживать и придавать силы волшебнику, она живет в его теле, пульсируя в унисон с сердцем. Будешь отдавать слишком много, не восстанавливаясь полностью, – иссохнешь. Будешь жадничать, накапливая силу в избытке – сгниешь в болоте.

Но пока что силы было в избытке, и Соллор мог колдовать от души. Он сбрасывал манекены с постаментов, возвращал телекинезом на место, заставлял улетать от себя и настигал их атакующими заклинаниями, перемещался по полю при помощи телепортации и удерживал их магическими путами. К полудню утомился и присел отдохнуть в тени трибун. Наклонился к питьевому фонтанчику и боковым зрением увидел одинокий силуэт девушки, появившийся у противоположного конца поля. Соллор мгновенно узнал Маргарет, вышел на солнце и помахал ей рукой. Она заметила его и неторопливо подошла.

– Привет. Занимаешься? – спросила она.

– Да уже отзанимался. Татуировки – вещь. Не зря это все.

– Ну еще бы, – усмехнулась она, потирая припухшую кожу тонких запястий. На них красовались тонкие прямые линии в окружении крошечных звезд.

– Я думал, ты сюда по вечерам приходишь. День ведь не твой профиль?

– Потому и прихожу, – она пожала плечами. – Смысл тренироваться в родной стихии? Я должна понимать, на что я способна в максимально неподходящих условиях.

Соллор чуть было не сказал Маргарет, что она ослепительно прекрасна и все остальное не имеет значения, но вовремя остановился. «Офигительная логика! Как одной фразой убедить девушку, что у тебя плохо с головой», – мысленно обругал себя волшебник, а вслух произнес:

– Эти условия будут за пределами Академии.

Ему вдруг стало обидно, ведь он со своей огненной магией всегда тренировался преимущественно в сухую погоду, считая правильным использовать свои сильные стороны и получать удовольствие от колдовства. Хотя не мог не признать, что в словах Маргарет было много истины.

– Поэтому и есть смысл подготовиться заранее, – надменно вздернув подбородок, произнесла она и направилась к тренировочным манекенам, на ходу зачаровывая их на выполнение нужных ей действий.

Сол хотел было предложить свою помощь, но потом передумал. Раз она такая умная, пусть сама ковыряется, а то еще начнет огрызаться, что он создает излишне комфортные условия.

Маргарет взмахнула руками, и на стадион опустилась ночь. Будто бы его накрыли огромным покрывалом, сотканным из тьмы с мерцающими на ней звездами. Лишь по самым краям стадиона пробивались робкие лучи полуденного солнца. Соллор видел это не в первый раз, но вновь поразился мощи юной волшебницы. Смог бы он создать себе такие условия, за несколько секунд переведя противоположную стихию в родную? Вряд ли.

Он просто сидел и наслаждался зрелищем: как Маргарет прыгает и телепортируется, оставляет фантомы, бьет по манекенам заклинаниями магии Тьмы и общими универсальными. Затем тихо ушел со стадиона незадолго до окончания тренировки Маргарет, и солнце ослепило его своими яркими лучами.

* * *

До заката и начала церемонии оставалось около трех часов, все дела были сделаны, и Сол не мог найти оправдания, чтобы еще оттянуть неизбежное – последнее важнейшее приготовление, которое нужно было совершить перед выходом в большой мир для прохождения Испытания. Волшебник и так откладывал это, сколько мог, и сейчас обреченно шел в сторону кафедры энтелехиалогии. У него были смутные и неприятные воспоминания о семестре учебы на этой кафедре. Все эти мистификации, рассуждения о душе в контексте науки, противопоставляющей себя религии, о внутренних и внешних высших силах, загробной жизни и прочем паранормальном, попытки облечь в слова необлекаемое. Разговоры. Словоблудие. Отсутствие практики. Солу такое было не по душе – которую из него скоро вынут в прямом смысле этого слова. Предстоящая процедура, как и вся кафедра во главе с заведующим, внушала Солу потусторонний ужас.

Миновав невысокие входные двери для посетителей, – студенты обычно заходили с обратной стороны здания, – он попал в чистенький коридор с полудюжиной одинаковых дверей в кабинеты, где принимали магов, и прошел в просторный светлый зал ожидания. Там скучали всего двое молодых волшебников, довольно быстро зашедших в разные двери после вызова. Сол остановился возле гобелена, изображающего мужчину с сияющей звездой в руке на фоне леса и гор.