Бассейн с крокодилами

Бассейн с крокодилами
Дарья Донцова

Любительница частного сыска Даша Васильева #9
Даша Васильева очнулась в горящей комнате. На софе рядом с ней лежал обнаженный мужчина. Вглядевшись, она поняла, что это ее шеф Игорь Марков. Он был мертв... Чтобы доказать свою непричастность к смерти Маркова, Даша должна найти подлинных убийц. Пытаясьзамести следы, они убирают всех, кто мог бы их разоблачить. Под угрозой вся Дашина семья. Но убийцы еще не знают, что их противник – не хрупкая и беззащитная женщина, а опытный частный детектив, за плечами которой не одно распутанное дело...

Дарья ДОНЦОВА

БАССЕЙН С КРОКОДИЛАМИ

Глава 1

Скучный вечер приближался к завершению. Дамы, увешанные ожерельями, серьгами и браслетами, уже разговаривали тише, кое-кто из мужчин включил сотовые телефоны. В последнее время на тусовках стало модно их отсоединять, всем своим видом демонстрируя: видишь, пришел в гости и забросил все дела.

На столе царил беспорядок, между блюдами тут и там торчали пепельницы с горами окурков. Несколько постоянно кочующих по разным мероприятиям халявщиков быстренько прятали в принесенные с собой пакеты остатки фуршетного изобилия. Я поглядела, как довольно импозантный седовласый мужчина с лицом профессора распихивает по карманам бананы, и отвернулась. Официанты начали разносить кофе. Слава богу, скоро можно убежать, вот уже и десерт появился – мороженое с печеньем, ликеры. Притащили огромный торт, выполненный в виде курицы, и хозяин под восторженные возгласы присутствующих принялся крошить его ножом. Кондитерский шедевр, изготовленный с пугающей достоверностью, являл собой огромную, около метра высотой, бисквитную наседку, покрытую разноцветными перьями.

Из чистого любопытства я подошла поближе и пощупала куриную «шубу». Под рукой заскрипела бумага – ну конечно, никто не стал бы втыкать в торт настоящие перья. Но как похоже! Правда, есть такое совершенно не хочется. По-моему, отвратительная выдумка…

– Отвратительная выдумка, не находите? – раздался за спиной приятный мужской баритон.

Я обернулась. Рядом стоял, улыбаясь, высокий крепкий блондин, обвешанный фотоаппаратами. Роскошные волосы, похоже, побывали в руках дорогого парикмахера, безупречный вечерний костюм, к тому же черного цвета. Сейчас сплошь и рядом мужчины забывают золотое правило, сформулированное еще в начале века: после шести вечера не надевай ничего коричневого. Ровный загар покрывал добродушное, может, чуть излишне полноватое лицо, глаза – невероятного темно-вишневого оттенка. Словом, рядом со мной оказался человек, страшно похожий на мой мужской идеал. Когда-то, еще в юности, я представляла будущего мужа именно таким – высокий блондин спортивного телосложения и обязательно с карими глазами… Ни разу не встречала ничего похожего, и вот нате, глядит на меня и улыбается, да и возраст подходящий – между сорока и пятьюдесятью. Самый мой кавалер!

Вовремя вспомнив, что являюсь бабушкой двух внуков, я отогнала игривые мысли и улыбнулась в ответ.

– Вы правы, придет же в голову сделать такое. Хотя многим нравится.

Гости радостно растаскивали по тарелкам «курятину».

– Давно смотрю на вас, – продолжал блондин. – Вот решил подойти – коллегу издалека видно. Простите, не представился. Виталий Орлов, фотокорреспондент журнала «Мир женщин». А вы в каком издании служите?

– Отчего вы решили, что я журналистка?

– Ну, сразу понятно, – улыбался Виталий. – Во-первых, не стоите с гостями, а тихонько разглядываете их, во-вторых, не обвешаны с головы до ног драгоценностями, только вот сережки да колечко. Но, простите, в них слишком крупные камни, чтобы быть настоящими. И потом ваше лицо! Для бизнес-вумен слишком спокойное, для жены «нового русского» – чересчур интеллигентное. Правда, красотой не уступаете этим «мисскам»… Так что колитесь, где кормитесь?

Я вздохнула. Как все женщины, я падка на комплименты. Понимаю, что их произносят в основном от хорошего воспитания, но все же в голову иногда закрадывается мысль: а вдруг это правда?

Я проводила взглядом прехорошенькую блондиночку лет двадцати, нежно щебечущую возле толстого одышливого владельца «Омобанка» и отвела взор – нет, до этой мне далеко. Хотя тоже блондинка и достаточно стройна для своих лет. Впрочем, упоминать о возрасте ни к чему. Но собеседник прав: я умна, интеллигентна и абсолютно уникальна – так сказать, штучный вариант. Впрочем, кое в чем доморощенный Шерлок Холмс ошибся.

Эти не похожие на настоящие бриллианты идеальной чистоты и нехилого размера подарил мне бывший муж Макс Полянский за то, что я сумела вытащить его из тюрьмы. Кстати, именно Макс – хозяин сегодняшней вечеринки. Поэтому здесь и подали этот дурацкий торт. Полянский разбогател на торговле яйцами, а сегодня открыл магазин по продаже бройлеров со смешным названием «Цыпа». В честь основания торговой точки и устроен банкет. Я вообще-то терпеть не могу всяческие вечеринки, тусовки, празднования и ликования… Как правило, избегаю появляться на людях, лучше уж почитать детективчик, но Максу отказать не смогла. Тем более что у него новая любовница – красавица Алина, и он горел желанием показать мне даму сердца. Вот только не могу сосчитать, какой она станет ему по счету супругой – восьмой, девятой? Я-то оказалась третьей госпожой Полянской. И мы с Максом смеялись: счет – 3:3. Я – его третья жена, он – мой третий муж. Впрочем, пробыли мы вместе недолго, но хорошие отношения сохранили, сейчас просто добрые друзья.

И еще одна ошибка Виталия: я нигде не работаю потому, что богата просто до неприличия. Но, в отличие от большинства присутствующих в этом зале, моя семья получила капитал абсолютно законным путем – в наследство.

Не так давно я жила вместе с лучшей подругой Наташкой в крохотной двухкомнатной квартирке в Медведкове. Помните, как в советские времена зарплату с ужасающей точностью выдавали – 15-го и 30-го числа каждого месяца? Так вот, 13-го и 28-го мы принимались шарить по всем карманам и вытряхивать сумки в надежде найти там случайно завалившиеся копейки. Чего только не делали, чтобы скопить хоть какую-нибудь сумму. Пытались заводить сберкнижку и класть на нее каждый месяц по пятнадцать рублей, покупали копилку, засовывали десятикопеечные монеты в пустую бутылку из-под шампанского… Все без толку. Да и откуда было взяться деньгам? Я работала в третьесортном институте технической направленности на кафедре французского языка. Наташка трудилась там же, получая ставку лаборанта. На круг выходило чуть больше двухсот рублей. А в семье двое детей – сын Аркадий, дочка Маша да еще собака, кошка, постоянно приносившая котят, морские свинки, хомячки, удав и ручная крыса Фима.

Целыми днями мы носились по частным урокам, но времена на дворе были застойные, иностранный язык казался людям совершенно ненужной роскошью, за час платили полтора рубля…

Ситуация резко изменилась в 80-х. Наталья неожиданно вышла замуж за француза и укатила в Париж. В столице моды подруга не растерялась, быстренько развелась и вновь побежала под венец. Так она оказалась баронессой Макмайер, богатой и праздной дамой. Потом случилось несчастье – супруга ее убили, и Наташка получила в наследство огромный трехэтажный дом в предместье столицы, коллекцию картин, отлично налаженный бизнес и счет в банке. Никаких родственников у несчастного Жана не было, Наталья оказалась единственной наследницей. Жизнь всей нашей семьи кардинально изменилась. Вначале мы все сгоряча остались во Франции, но потом затосковали… А тут подоспел закон о двойном гражданстве. Теперь у каждого члена семьи по два паспорта, и мы живем совершенно необыкновенной жизнью: разъезжаем туда-сюда.

Богатому человеку везде хорошо. Выстроили дом в поселке Ложкино, недалеко от Кольцевой дороги и поселились все вместе. Честно говоря, нас не так уж и много – Аркашка, его жена Оля, двое детей-близнецов – Анька и Ванька, сестра Аркадия и моя дочь Маруся, няня Серафима Ивановна, кухарка Катерина, домработница Ира – вот, собственно говоря, и все. Наташка в основном живет во Франции.

Став «новыми русскими», мы не сумели расстаться со старыми привычками. Молодежь продолжает учиться и работать, хотя необходимости зарабатывать деньги нет.

Кеша – адвокат, невестка, имеющая дома кличку Зайка, отважно борется с иностранными языками в институте, Маруся ходит в колледж, готовится к поступлению в Ветеринарную академию, посещает художественную школу…

Нашла себя и Наталья. У подруги внезапно открылся писательский талант. Она строчит на французском языке угрожающе толстые и невероятно сладкие любовные романы. Речь в них идет об ужасающих временах советской истории. Главные герои – все как одна простые женщины, влюбляющиеся в диссидентов. Описания лагерных кошмаров и пересыльных тюрем перемежаются страстными постельными сценами и слащавыми признаниями… Откуда подруга черпает материал, остается для меня настоящей загадкой. В тюрьме она никогда не сидела, а лагерь видела только в детстве, да и то пионерский.

Но, к удивлению домашних, «блюдо» пришлось по вкусу француженкам, и они буквально расхватывают Натальины книжки. В прессе появляются бесконечные рецензии, гонорары приятно радуют.

Так что все члены семьи при деле, кроме меня. Я бездельница и лентяйка, не способная заработать даже на чашку кофе. Талантами не обладаю и умею только одно – вдалбливать в студенческие головы азы французской грамматики. Умею, но не хочу, потому что надоело.

Охотнее всего я валяюсь на кровати и читаю детективы. Я самозабвенно люблю таинственные истории и пару раз помогла друзьям, попавшим в трудное положение. Нашла убийцу Лариски, сумела восстановить справедливость и оправдать Рому, отыскала похищенных детей Лиды, вытащила из тюрьмы Макса…

Наверное, мне следовало стать детективом, да кто же предложит такую работу хрупкой даме, не имеющей юридического образования?

Виталий между тем продолжал мне улыбаться. В его глазах сквозило явное восхищение, и мне не захотелось говорить мужику правду. Пусть гордится своей проницательностью и думает, что угадал.

– Вы правы, – произнес мой язык. – Я журналистка, только не имею постоянного места, существую, так сказать, на вольном выпасе. Дарья Васильева.

– Понятно, – протянул собеседник, окидывая взглядом простенькое маленькое черное платьице от Шанель.

Выглядит оно очень скромно, зато цена тянет на месячный бюджет зажиточной семьи.

Но Виталий, очевидно, плохо разбирался в модных вещах, потому что сказал:

– Тут все самое интересное кончилось. Хотите поедем к моему другу на вечеринку? Гарантирую вкусный стол и отличную выпивку.

– Вроде сыта, – протянула я, лихорадочно соображая, как поступить.

– Ой, ладно тебе, – махнул рукой Виталий, переходя на «ты», – давно за тобой наблюдаю. Ни разу к столу не подошла, по углам трешься. Так на фуршетах нельзя, голодной останешься. Хорошие манеры дома оставь. Наверное, думала познакомиться с кем-нибудь, чтобы работу получить? Да не стесняйся, отлично понимаю, сам недавно на биржу бегал…

Я поглядела в его добродушное, излучающее тепло лицо. Значит, Орлов принял меня за безработную…

– Уже поздно, десять почти…

– Самое гулянье, – ответил ухажер, – пошли одеваться. Кстати, может, удастся тебе работенку подыскать. У Игоря собственное детективное агентство, вечно сотрудников не хватает. Ты, должно быть, филологический заканчивала?

Я кивнула.

– Вот и чудненько, а у Игорька восемь классов и строительное ПТУ за плечами. Постоянно теток нанимает отчеты проверять – ну там, грамотность, запятые, вот ты и подработаешь корректором…

Он радостно засмеялся. Бывают же такие милые люди, для которых оказать услугу другому – просто счастье. И потом – детективное агентство! Мечта всей жизни! А сам Виталий – оживший девичий сон.

Орлов притащил из гардероба мою легонькую курточку, подбитую мехом, и сочувственно сказал:

– Оделась не по погоде: прикид-то на рыбьей подстежке. Декабрь все-таки, хоть и теплый.

Я промолчала. Редкий автомобилист натягивает дубленку или шубу, а насчет рыбьей подстежки кавалер вновь не прав. Тоненький непрезентабельный серый мех, больше всего смахивающий на кроличий, при жизни принадлежал шиншилле. На мой взгляд, неоправданно дорогой и разрекламированной крысе. Но греет отлично. Просто в Париже считается дурным тоном демонстрировать богатство, поэтому дорогие зимние вещи шьют мехом внутрь. Это только в Москве можно встретить в метро в полдень даму, обвешанную бриллиантами и подметающую пол подолом собольего манто. Если бы подобный экземпляр оказался в парижской подземке, пассажиры решили бы, что это проститутка, едущая на работу по недоразумению общественным транспортом, а под длинной шубой скорее всего голое тело…

– И туфельки-то тоненькие, – продолжал сокрушаться Виталий, ткнув пальцем в открытые лодочки.