Шопинг в воздушном замке

– И на шарфе остались пятна от парфюма. Жаль, но они, наверное, не отстираются. А платье без рукавов, на плечи нужно что-нибудь набросить, я стесняюсь демонстрировать голые плечи.

– Я бы на вашем месте разозлилась!

Селезнева пожала плечами.

– А смысл? Мы поженились в студенческие времена, я уже много лет руковожу Гришей, стала ему и мамой, и другом! Муж очень хороший человек, но он слаб, ведом и слегка ленив. Но я успешно борюсь с его недостатками, у меня правило: нельзя быть занудной, замечания я делаю только по значительным поводам. Если постоянно орать, как Светлана, вас перестают воспринимать. Ну брызнул Гриша духами на шарф, испортил вещь и обеспечил мне насморк, но ведь он не хотел навредить, просто не подумал. Зачем кулаками махать? Я даже шарф не сразу скинула, только что его в сумку сунула и попросила у Веры кофту, а она мне палантин отдала, сказала: «С черным шикарно смотрится!» Правда, мило с ее стороны? Заверила, что ей жарко и она давно собиралась остаться в одном платье. Вера прекрасно одевается, она сегодня тоже в черном, но ее наряд на порядок лучше моего.

– У Путинковой другие финансовые возможности, – решила я приободрить Клару.

Она кивнула.

– Вы правы, надо подавлять в себе зависть. Хотя мне не всегда удается справиться с этим разрушающим душу чувством. Мы с Верой похожи и ростом, и фигурой, даже цветом волос. Но, мне кажется, ее платье сидело бы на мне лучше. Это нехорошо! Давайте налью вам кофе, я сварила на двоих. Гриша говорит, что я делаю вкусный напиток.

– Вот ты где! – обрадовался Селезнев, влетев на кухню. – М-м-м, пахнет кофе? Надеюсь, милая, его варила ты? Лампа, вы должны это попробовать. Клара готовит восхитительную, феноменальную амброзию! Впрочем, она все делает безукоризненно, господь послал мне лучшую жену на свете.

– Ой, перестань, – отмахнулась Клара, – я самая обычная.

– Нет! – с жаром воскликнул Григорий и, притянув супругу к себе, похлопал ее по попе.

– Гриша, – покраснела Клара, – что с тобой? Это уж слишком. Простите, Лампа. Он, кстати, зовет вас Ликой даже наедине со мной! Извините мужа, раньше он никогда не позволял себе...

– А что я сделал? – ухмыльнулся Гриша. – Ты же у меня такая красивая! Или после многих лет брака муж уже не должен хотеть жену?

Лицо Клары превратилось в бордовую маску. Мне стало неудобно, я быстро сделала глоток и сказала:

– Кофе потрясающий.

Гриша потянул Клару за руку:

– Пошли.

– Куда? – сопротивлялась она.

– Ну... в ванную.

– Зачем?

– У меня... э... галстук развязался.

– Гриша! Ты пьян! – заметила Клара. – Дорогой, ты забыл о своем повышенном давлении!

И тут Григорий, схватив Клару в охапку, буквально вынес ее в коридор, приговаривая:

– Точно! Давление! Его необходимо понизить! Я знаю чудесный способ!

Я осталась на кухне, пытаясь привести мысли в порядок. Похоже, в семье Селезневых до сих пор царит медовый месяц. Гриша не только считает жену самой умной, она для него желанная женщина, а кофе, сваренный ею, самый лучший. Хотя, поверьте мне, Клара приготовила напиток весьма среднего качества – слишком сладкий и не крепкий.

– Лика, чай готов? – донесся до меня голос Веры.

Я подхватила чайник, потащила его в столовую и снова стала свидетельницей зудежа Светланы, односложных ответов Василисы и веселой перебранки Исидора с Матвеем. Следить за окружающими было трудно – Вера считала меня настоящей домработницей, поэтому гоняла в хвост и в гриву. Я без конца бегала туда-сюда по коридору и в какой-то момент достала из... шкафа маленькие чашки, рассчитанные под эспрессо.

– Нет, для кофе предназначен серебряный сервиз, – заявила невеста. – Сейчас я сама его принесу! Лика, пока достаньте из холодильника торт. Свечи приготовлены, но без меня их не зажигайте!

Оставив после себя облачко едкого аромата, Вера направилась в глубь квартиры, а я занялась сладким.

– Наверное, я покажусь вам обжорой, – сказал Селезнев, входя на кухню, – но мне очень хочется бутерброда с колбаской.

– Нет ничего проще, – улыбнулась я, – вон на блюде нарезка. Я унесла из гостиной мясное, потому что велели чай подавать.

– Отлично, – потер руки Гриша. – А где хлеб?

– В пакете, на окне, – ответила Вера, появляясь на пороге.

– Там ничего нет, – сказал Григорий.

– Не может быть! – поразилась невеста. – Я купила десять батонов! Неужели все съели?

– Похоже, что да, – ответил Гриша.

– Лика, – тут же распорядилась Путинкова, – беги в булочную. Вдруг еще кто-то сэндвич захочет?

– А где здесь магазин? – спросила я.

– Лучше я схожу, – улыбнулся Селезнев.

– Ты гость, а она прислуга, – заявила Вера.

– Лика еще не знает окрестности, – возразил Гриша, – от нее будет больше пользы на кухне. Я живо смотаюсь. Уже убежал!

Помахав нам рукой, муж Клары удалился, я продолжала нарезать торт.

– Верушка, – спросил Павел, показываясь на пороге, – а где фрукты?

– На столе, – ответила та, взяв поднос с чашками, ложками и розетками.

– Но там нет моих любимых абрикосов... – как-то очень по-детски расстроился Павел. – Я же только их и ем!

– О черт! – закатила глаза Путинкова. – Забыла купить! Милый, извини, впервые запамятовала! Ты же не дуешься?

– Нет, – ответил Павел.

– Спасибо, больше никогда не совершу такой ошибки, – прощебетала Вера и ушла в гостиную.

– Простите, вас Ликой зовут? – спросил Павел, вытирая платком пот со лба.

– Да-да, – закивала я, похоже, у хозяина нелады со здоровьем, он бледный как смерть.

– Жаль, что абрикосов нет, – вздохнул он. – Но это и правда единственные фрукты, которые я ем. Меня от них никогда не тошнит, поэтому они у нас всегда на столе. А сегодня, увы, отсутствуют.