Шопинг в воздушном замке

Старички уставились на меня.

– А вы кто? – спросил Исидор.

– Новая домработница.

– Куда подевалась Липа? – поинтересовался Мотя.

Преодолев секундную растерянность, я ответила:

– Она заболела.

– Что случилось? – в один голос вопросили божьи одуванчики.

– Аппендицит, – лихо соврала я, не желая сообщать старикам, что моя предшественница скончалась.

– Вы путаете, деточка, – расставляя фигуры, ответил Исидор, – Липе его вырезали в пятьдесят пятом.

– Верно, – подтвердил Матвей, – нам на конференцию уезжать, а Липу скрутило.

– Как вас зовут, ангел? – догадался спросить Исидор.

– Анжелика Мартышкина, – представилась я.

– Паспорт есть? – задал следующий вопрос Матвей.

– Конечно, – кивнула я.

– Давайте, – велел Исидор.

Я протянула ему темно-красную книжечку, Сидя начал изучать документ.

– Она представилась Анжеликой Мартышкиной? – спросил через некоторое время дедок.

– Я слышал четко, – отрапортовал Мотя, – Анжелика Мартышкина.

– Но здесь написано – Альбина Обезьянкина, – протянул Сидя.

Чувствуя себя последней идиоткой, я удрученно молчала. Так и знала, что смена имени добром не кончится! Сейчас меня с позором выкинут вон...

– Ничего, солнышко, – ласково пропел Исидор, – с каждым может случиться. Я порой домашний адрес путаю. Дорогу знаю, а название улицы из головы вылетает. Вы молодая, семидесяти еще не стукнуло, а в этом возрасте склероз можно остановить. Надо принимать рыбий жир.

– Попьете наш коктейль, мы сами состав разработали, и память восстановится, – заявил Мотя.

– Да какая, собственно, разница – Обезьянкина, Мартышкина или Макакина? – вещал Исидор. – Если вам больше по вкусу имя Альбина, так вас и станем звать. Но мне нравится Анжелика.

– Душенька, взбодрите чайник, – попросил Мотя.

Я перевела дух и отправилась искать электроприбор. Через пять минут мною было сделано несколько открытий. Воду тут кипятят в эмалированном старом монстре, а плитой служит агрегат, похожий на железный комод. Ни о каком электронном зажигании и речи не шло. Горелки накрывались чугунными решетками, чуть пониже, над дверцей духовки, была надпись «Газоаппарат. 1952 год».

– Солнышко, как там наш чаек? – осведомился Мотя.

– Извините, не могу зажечь газ, – призналась я. – Конечно, я готова сварить вам обед из трех блюд, но давным-давно не пользуюсь спичками. К тому же их тут нет!

– Ничего, дружочек, сейчас разберемся... – менторским тоном завел Сидя. Он встал и, шаркая ногами, обутыми в домашние тапки разного цвета, подошел ко мне. – Видите на стене палочку красного цвета?

– Да, – чувствуя себя кретинкой, ответила я.

– Это зажигалка, – вещал дед, – очень удобная штука, я ее из Лондона привез э... э... э...

– Конгресс тысяча девятьсот шестьдесят второго года, – резво перебил друга Мотя. – Тебе тогда английская королева премию вручила, золотую статуэтку.

– Да? Не помню, – почесал бровь Сидя. – А вот про зажигалочку не забыл. Купил ее в магазине около гостиницы, работает по сию пору отменно. И так, душечка, нажимаете на кнопочку, слышите звук цик-цик-цик, и подносите к горелке. Пах – огонь возгорелся!

– Спасибо, – сказала я.

– Никогда не поздно научиться зажигать газ, – заявил Сидя, возвращаясь к шахматам.

– Человек живет до тех пор, пока осваивает новые знания, – подхватил Мотя.

Твердо решив реабилитироваться в глазах стариков, я порылась на полках и поняла – тут не уважают кофе. На центральном месте белела фарфоровая банка с надписью «Чай».

Заварка пахла анисом, но меня это не смутило. Я ополоснула фарфоровый чайник, стоявший на мойке, насыпала в него три ложки темно-коричневых гранул, залила кипятком, подождала пару минут и поставила емкость перед стариками.

– Еще кружечки, мой ангел, – попросил Сидя.

Я покосилась на старика. Ох, кажется, он посчитал меня идиоткой, решившей, что хозяин с гостем будут хлебать из носика чайника. Чашки нашлись в сушке, я аккуратно налила в них темную жидкость. Мотя осторожно сделал глоток и посмотрел на Сидю, Исидор моргнул, тоже отхлебнул и спросил:

– Что это?

– Чай, – ответила я.

– А где вы его взяли, дружочек?

– В банке, – я ткнула пальцем в фарфоровую тару.

Исидор улыбнулся.

– Солнышко, там же сбор от кашля. Неужели вы не поняли по запаху?

– Нет. Вернее, я уловила аромат аниса, но решила... подумала... – начала оправдываться я. – Там же надпись «Чай»!

– Заварка находится в банке с надписью «Вермишель», – сообщил Сидя.

– Ага, – растерянно кивнула я.

– В «Чае» грудной сбор, в «Соде» перец, в «Муке» лапша, – ввел меня в курс дела Исидор. – Ну ничего, разберетесь. Вот что, дружочек, я вас на сегодня амнистирую. Устраивайтесь спокойно в своей комнате.

– Спасибо, – пробормотала я. – А где она?