Человек-невидимка в стразах

– Деньги за кроссовки, – уточнила я, – неужели забыли? Вы дали мне их вчера в больнице, не побоялись поделиться приличной суммой.

– Адрес знаете? – прошелестела Римма Марковна.

– Вы мне его сказали. Если я в районе одиннадцати приеду? Извините, конечно, я обещала раньше у вас быть.

– Хорошо, – сдавленно прошептала Васюкова, – деньги мне нужны.

Я мимолетно удивилась странной реакции Риммы Марковны, но размышлять о ее поведении не стала, все мое внимание было приковано к автомобилю.

Для начала я попыталась понять, кто родил его на свет. Капот и передние крылья явно принадлежали «Жигулям», багажник имел иностранное происхождение, задний бампер украшала надпись «Порше». Крыша походила на противень, глушителей почему-то было два, колеса оказались слишком большими для малолитражки, у меня даже возникло предположение, что их сняли с джипа. Еще смущал цвет. Тачка напоминала попугая, передняя часть синяя, задняя зеленая, верх желтый, низ белый, а в салоне красные чехлы из кожзама.

Я влезла внутрь и с радостью поняла, что у гибрида коробка-автомат, а ключ совершенно открыто торчит в замке зажигания. В бардачке лежали документы, Билли припас даже бланк доверенности. Я стала его заполнять и выяснила марку авто – «Нива». Теперь понятно, откуда взялись здоровенные колеса, происхождение же остальных частей осталось покрыто мраком неизвестности.

Бензин в баке был, мотор заработал сразу, разноцветный «зверь» легко выехал на дорогу, и я повеселела. Не сочтите меня снобкой, но по мне лучше три часа маятся в пробке, чем сорок минут в метро. В подземке я падаю в обморок от духоты и запахов, а еще я там пару раз лишилась кошелька и испортила новое белое пальто.

Чем дальше я отъезжала от дома, тем легче делалось на душе. Права была воспитавшая меня Раиса! Мачеха постоянно твердила:

– Ничто не бывает только плохим или только хорошим. Никогда не плачь и не радуйся после ужина, ложись спать, утром разберешься.

В детстве я отмахивалась от нравоучений Раисы, но теперь понимаю: она хоть и пила не просыхая, не была дурой, ей следовало завязать с алкоголем, да только зеленый змий оказался сильнее Раи.

Я покрепче вцепилась в руль. Погода радовала солнышком, от вчерашнего дождя не осталось даже луж. Да, я истратила все деньги на новую квартиру, задержала платеж по кредиту, разбила вдрызг машину и не подписала договор в издательстве. Вчера перечисление всех несчастий чуть не заставило меня зарыдать, сегодня же в полном мраке появились светлые проблески. Автомобиль у меня есть. Правда, внешне он страшнее налоговой декларации, зато бойко катит вперед. Незнакомый Гена непременно починит мою таратайку или купит ее на запчасти. Банк не захочет ссориться с писательницей, которая может сделать ему антипиар. Наверняка там подумают, что госпожа Виолова способна позвонить в «Желтуху» и рассказать охочим до историй корреспондентам о своем печальном опыте. Ну что мешает ей заканючить: «Вот гады! Я случайно забыла заплатить, а они! Нет, в банке «Фос» не любят клиентов, не ходите к ним, там сидят вампиры, думающие лишь о высасывании процентов». Так что, полагаю, с кредитным отделом я договорюсь. Что же касается новой рукописи…

Оптимистический запал погас. В случае с книгой есть лишь один выход: необходимо сесть за ее написание. Впрочем, лучше я подумаю об этом позднее, сейчас отдам долг Римме Марковне и порулю в банк.

Резкий звонок заставил меня вздрогнуть. Краем глаза я посмотрела на дисплей ожившего мобильного и отключила его. Ну уж нет, дорогой Гарик, я не из тех женщин, которые, бесконечно повторяя мужу: «Сейчас уйду, развод и девичья фамилия!», – остаются на месте.

Бабоньки, хотите, чтобы вас уважали? Никогда не грозите разрывом отношений, а уж если произнесли эту фразу, то придется выполнять обещание. И на работе то же самое. Ляпнули сгоряча: «Все надоело, подаю заявление об уходе», – значит, несите бумажку начальнику.

Ребров хотел избавиться от ленивой писательницы, не дал мне аванс, а потом подумал-подумал и решил, что я ему еще пригожусь. Сейчас принялся бы извиняться, ссылаться на усталость, нервное перенапряжение. Но только я назад не пячусь! Найду другое издательство. В конце концов, у меня есть имя и определенный круг читателей. У Гарика началась звездная болезнь после того, как он переманил к себе Миладу Смолякову и еще парочку топовых авторов. Теперь сдувает с них пылинки! Какова была бы реакция издателя, услышь он от Милады фразу: «Хочу отдохнуть полгода»? Неужели Гарик отказал бы ей в договоре на новую книгу?

Я припарковала разноцветное чудовище у бордюра, попыталась вынуть ключ, поняла, что он не вытаскивается, и позвонила Билли.

– Проблема? – деловито спросил он.

– Из замка зажигания…

– Знаю, – перебил звезда бодибилдинга, – фиг с ним, оставь так.

– А если угонят? – испугалась я.

– «Ежика»? – засмеялся Билли. – Да кому он нужен!

Я сунула телефон в карман и пошла к подъезду. Значит, чудище зовут «ежиком»? Очень мило! Билли, похоже, романтик.

При входе в лифт меня неожиданно настиг все тот же вопрос: откажет ли Ребров захотевшей временно ничего не писать Миладе в договоре на новую книгу? Правда, Смолякова – вечный двигатель, она никогда не отдыхает, ей и в голову не придет провести час в сутки без ноутбука.

Глава 7

Римма Марковна осторожно приоткрыла дверь. Сквозь узкую щель я увидела раритетную вещь: давно забытую всеми цепочку – и один глаз.

– Кто там? – еле слышно спросила Васюкова.

Подавив глупое желание ответить «сто грамм и огурчик», я произнесла:

– Виола Тараканова, принесла деньги за кроссовки.

– Давайте, – тихо откликнулась женщина, – без сдачи!

Хозяйка не собиралась впускать меня внутрь, она вытянула руку и явно ждала, что я положу на ее ладонь деньги и уйду прочь.

Я открыла сумочку и достала конверт.

– Хотите пересчитать?

– А сколько стоили туфли? – вдруг спросила Васюкова.

Мой взгляд упал на руку Риммы Марковны, чуть повыше запястья виднелся уродливый шрам. Я хорошо помню – когда я разговаривала с безумной дамой в больнице, ничего подобного у нее не было.

– Вы не Васюкова! – поняла я. – Позовите хозяйку, отдам долг лично ей!

Женщина, хотевшая забрать купюры, издала странный звук и, сняв цепочку, распахнула дверь.

– Я Мира Марковна, – мрачно сказала дама, поднося ко рту сигарету.

В то же мгновение я сообразила: та, кого я приняла за мать Темы, хоть и очень похожа на нее, но чуть полнее, волосы у нее не каштановые, а светло-русые, нос длиннее, губы тоньше и подбородок не овальной, а прямоугольной формы.

– Можете оставить долг мне, – сказала Мира Марковна, – я непременно передам все сестре, когда она вернется.

– Римма Марковна уехала? – поразилась я. – Но вчера она никуда не собиралась!

Мира Марковна выпустила клуб дыма.

– Решение было принято спонтанно. Нам предложили путевку в санаторий, буквально за копейки, а Римма давно нуждается в отдыхе, поэтому быстро собралась и отправилась в Подмосковье.

– Вечером? – продолжала недоумевать я.

– Почему вечером? – ответила Мира Марковна. – Утром часов в восемь на электричку села.

Я постаралась не измениться в лице.

– Наверное, тяжело ей было одной до поезда чемодан тащить.

– Мы вместе на такси к вокзалу подъехали, – абсолютно не смутившись, соврала сестрица, – шофер оказался услужливым, доволок багаж, а там к станции от санатория микроавтобус подгоняют, встречают отдыхающих.

– Правильное решение, – кивнула я, – Римма Марковна показалась мне взвинченной, ей надо привести нервы в порядок. Простите, можно к вам зайти? Очень пить хочется!

– Сейчас принесу стакан воды, – пообещала сестра Васюковой, продемонстрировав либо плохое воспитание, либо категорическое нежелание впускать незнакомку в квартиру.