Жираф – гроза пингвинов

Я сняла с конфорок решетку, схватила Фиру, мирно спавшую в лежаке, и поставила ее на плиту.

– Дорогая, хочешь кашки?

Мопсиха радостно завиляла хвостом и заработала языком. Снизу послышался недовольный лай. Я наклонилась и подняла Мусю.

– Дорогая, присоединяйся.

И тут снова затрезвонил телефон.

– Ты выехала? – осведомился Макс.

– Бегу в гараж, – ответила я и помчалась в гардеробную.

Путь до офиса занял минут тридцать, я влетела в кабинет мужа, увидела в кресле Витю Славина и обрадовалась.

– Привет! Как дела?

– Да так, – буркнул Виктор.

Меня охватила тревога.

– Что случилось?

– Аня в больнице, – коротко пояснил Виктор.

– Что с ней? – испугалась я.

– Когда врачи жену забирали, то не сомневались в диагнозе: гипертонический криз, – мрачно объяснил Славин, – но в клинике заподозрили отравление.

– И оказались правы, – добавил Вульф.

– Начали меня вежливо расспрашивать: «У супруги была депрессия? – продолжил Виктор. – Какие-то психологические проблемы?»

Я упала в кресло.

– Нюша не из тех людей, которые способны совершить суицид. Назовите хоть одну причину для ее добровольного ухода из жизни! Вчера я ездила с ней в Опилово.

– Не знал, что ты к нам в гости прикатывала, – удивился Витя.

– Обычно мы встречаемся для того, чтобы просто пообщаться, – пояснила я, – но вчера Аня хотела обсудить сюрприз для Мурлыни на день рождения. Я ей понадобилась в качестве помощника. У твоей жены было прекрасное настроение, она ни на что не жаловалась, ела шоколад.

– Какой? – тут же поинтересовался Макс.

Я рассказала историю с замком.

– Ты и Мурлыня не пробовали пазл? – уточнил муж.

– Нет, нам стало его жалко, – улыбнулась я, – Нюша же слопала гнома, дракона и принцессу. Мурлыся ей сказала:

– Солнышко, остановись, стошнит.

– Никогда, – возразила Аня.

– Может случиться беда с печенью или желудком, – не утихала Муза Алексеевна.

– Вот ни секунды не верю, что от шоколада станет дурно, – облизнулась Нюша, – он как лекарство! Даже если конфеты обвалять… ну… э… э… в слабительном, никогда к унитазу не прилипнешь. Шоколад спасет!

Не вняла Аня совету Мурлыни. Но когда я уехала домой, она выглядела бодрой, здоровой, ни малейшего намека на ухудшение самочувствия не было.

– Аня утром никак не могла проснуться, – вздохнул Витя, – я еле-еле разбудил ее и понял – дело плохо. Мычит что-то невнятное, на ногах не стоит, вся сине-зеленая. Сгреб жену в охапку – и в клинику. Сейчас она на капельницах. Обычно утром она вместе со мной вскакивает, бегаем с ней, на участке дорожки проложены, потом плаваем. Но сегодня все наперекосяк пошло. Врачи суетятся, да никакого толку нет, я психанул, звякнул…

Виктора прервал звонок, Вульф схватил трубку.

– Да! Ты уверен? Хорошо. Как? Можешь написать? Никогда названия не запомню. Кто? Даже не слышал о нем. Хорошо. Спасибо, Моня.

Глава пятая

Макс положил мобильный на стол.

– Моисей Зильберкранц звонил.

Мне стало тревожно. Знаю профессора, он специалист по ядам. Моисей Абрамович из семьи врачей, его отец, Абрам Моисеевич, дед и прадед – лекари. У мамы, Софьи Соломоновны, та же история. У Моисея при таком раскладе не было шансов стать, например, поэтом. Нет, если он захочет, то может писать стихи, но только в свободное от приема пациентов время. Понятное дело, младший Зильберкранц поступил в медвуз, а после его окончания, поработав немного дерматологом, ушел в гомеопатию, стал одним из лучших специалистов в этой области. Моисей честный человек, если его просят заняться больным раком, он всегда отвечает:

– Ежели травник обещает вам стопроцентное избавление от опухоли, требует отказаться от посещений онколога, так как аллопатия несовместима с лекарственными растениями, то бегите от этого типа как можно дальше. Я могу облегчить прохождение химиотерапии, наладить работу желудочно-кишечного тракта, снять депрессивное состояние, которое возникает на фоне гормонотерапии, взбодрить или, наоборот, уменьшить аппетит. Но! Рак успешно лечат только онкологи, для вашего выздоровления нужна операция, лучевая, химио- и, возможно, гормонотерапия. А я в данном случае лишь скромный помощник других специалистов. Работая вместе, мы достигнем успеха. Только так, никак иначе.

Но со временем Моисей потерял интерес к гомеопатии. Сейчас главное направление в его работе – яды. Стрихнин, мышьяк, разные цианиды ему неинтересны. Зильберкранц увлечен животными, птицами, растениями, которые ради защиты собственной жизни используют отравление противника.

У Моисея большая лаборатория, он успешно применяет разные яды во врачебной практике. У Мони слава одного из лучших специалистов в этой области, он выступает на международных конгрессах, пишет книги. Не так давно я привела к нему свою приятельницу, которая мучилась от боли в плечевом суставе. Моня посоветовал ей сбросить лишние килограммы, составил диету, велел не употреблять ничего, где содержатся дрожжи, а потом… Зильберкранц достал из аквариума насекомое, отдаленно похожее на кузнечика, и посадил Тане на больное место. Непонятно кто, недолго думая, цапнул ее. Татьяна ойкнула, Моня вернул насекомое на место и похвалил:

– Молодец, не подвел.

– Кто это? – скривилась Таня.

– Не важно, – отмахнулся Зильберкранц, – через час место укуса заболит, покраснеет, опухнет. Просто потерпи сутки. Все пройдет, сустав более тебя не побеспокоит.

И все получилось именно так, как предсказывал Моисей.

– Что Моисей Абрамович сказал? – поинтересовался Витя.

– Он утром взял всякие анализы, сейчас получил результат. У Нюши отравление ядом улитки, – сообщил Макс.

– Улитки? – повторила я. – Люди их едят, и никто из гурманов плохо себя не чувствует.

– Странно, – согласился муж, – и, на мой взгляд, улитки совершенно безобидны. Но Моня не ошибается, он нашаманил какое-то лекарство, поехал в клинику к Ане.

– Может, встречаются ядовитые слизни? – предположил Славин. – Я вообще в этих тварях не разбираюсь. Слышал только про ядовитых насекомых. От укуса осы или пчелы можно умереть.

– Улитка не насекомое, – возразила я.