Канкан на поминках

– Что странно?

– То, как ведет себя Славка, – пояснил Володя, – он меня со школы милиции знает. Мы ведь дружили бог знает сколько лет! В одном районном отделении начинали, ворованное белье с чердака искали, потом юридический без отрыва от работы закончили, вместе в институт ходили… Славка меня как облупленного изучил, почти все мои бабы на его глазах прошли, ну, во всяком случае, постоянные… Уж он-то в курсе. Неужели и впрямь считает меня убийцей?

Я молчала.

– А ты, – настаивал Володя, – ты-то хоть мне веришь?

– Да, – ответила я, – но, похоже, я – единственная, кто не сомневается в твоей непричастности к этим событиям.

Внезапно Володя как-то странно скривился и поинтересовался:

– Ну, а если вдруг выяснится, что я все же виноват, как вы с Катей поступите тогда?

Я посмотрела в его напряженное лицо и спокойно ответила:

– Мы обе решим, что на тебя нашло временное помрачение ума, и будем таскать на зону продукты, лекарства и вещи. Мы любим тебя и считаем своим лучшим другом, а друзей, даже если они совершают роковые ошибки, нельзя бросать, тем более в беде.

– Спасибо, – хрипло сказал Володя, – я тоже люблю вас, хоть вы иногда бываете отвратительными. А Славке передай: ни в чем признаваться я не стану. Хотят видеть Костина на скамье подсудимых, пусть доказывают вину.

– Не сердись на Славу, – попросила я, – он переживает, они с Мишей Козловым наняли тебе адвоката.

– Огромное им мерси, – хмыкнул майор, – страшно тронут.

В этот момент щелкнул замок и появился малопривлекательный Алексей Федорович. Он выразительно постучал пальцем по часам. Володя встал, меня неприятно поразил тот факт, что он, выходя из вонючего помещения, заложил руки за спину.

Славка Рожков стоял во дворе, у стеклянных дверей, ведущих в какие-то помещения тюрьмы. Увидев меня, он бросил недокуренную сигарету и резко спросил:

– Ну что, уговорила?

Я покачала головой.

– Он не считает себя виноватым и верит в то, что коллеги сделают все для его оправдания.

– Идиот! – в сердцах заорал Рожков, потом, слегка успокоившись, добавил: – Кретин!

– Ты подозреваешь, что он убийца?

– Я знаю, – припечатал Славка, – там в деле улик полно.

– Каких?

– Разных!

– И все же?

– Нож!

– Его могли подложить!

– На рукоятке отпечатки Вовкиных пальцев!

Я растерянно замолчала. Конечно, я не являюсь профессионалом, но обожаю детективы и прочитала в своей жизни горы криминальных романов. Отпечатки пальцев – это серьезно. Но неужели Володя был таким идиотом, что схватился за орудие убийства без перчаток? Хотя, если он был в запале… Протянул руку, уцепил первый попавшийся предмет и пырнул несчастную Соню…

Мы сели в машину. Я тяжело вздохнула и уставилась на мелькающих за окном прохожих. Нет, все равно глупость получается. Девять мужиков из десяти, убив случайно свою подругу, запаникуют и ударятся в бега, наделают глупостей… Кое-кто бросит предмет, при помощи которого лишил бабу жизни, кое-кто постарается избавиться от трупа, наивно полагая, что отсутствие тела – это отсутствие преступления… Но и тот и другой, пытаясь замести следы, оставят кучу улик, таких вещей, по которым их можно вычислить, – волосы, кожные частицы, капли слюны и крови, запах, в конце концов. Володя рассказывал мне как-то, что изобличить убийцу помог крохотный кусочек ногтя. Женщина, расправившаяся со своей соперницей, случайно обломала его и не заметила, а потом со спокойной душой уверяла, будто никогда не бывала у убитой дома…

Почему обычный гражданин делает огромное количество глупостей, пытаясь уйти от ответственности, совершенно понятно. Сильный стресс, потом ужас… Но Володя? Он-то почему запаниковал и наломал дров? И ведь не так давно с горечью говорил нам, что некоторые сотрудники правоохранительных органов, задавленные безденежьем, ушли из рядов милиции и оказались в стане врага, помогают организованным преступным группировкам.

– Хуже нет со своим бороться! – угрюмо объяснял Костин. – Во-первых, тяжело морально, а во-вторых, эти подлецы слишком хорошо знают нашу внутреннюю кухню. Сколько времени Золотникова вычисляли? И ведь кабы не его личная жадность, так бы и не поймали.

Я в задумчивости принялась дергать себя за волосы. Андрей Золотников, бывший майор, последние годы зарабатывал на жизнь, войдя в состав банды некоего Петра Рукавишникова, был у пахана «планировщиком преступлений» и попался по чистой случайности…

– Еще в квартире Репниной, – мрачно продолжал Слава, – нашли следы крови Костина. Она умерла не сразу, и вообще, похоже, до того, как Вовка ткнул ее ножиком, они дрались, вот и поцарапала бабешка любовничка до крови. В ванной обнаружили, что он, очевидно, умывался и оставил следы на полотенце, да и на пол капнул случайно. Кстати, у Вовки рожа расцарапана, видела?

Я кивнула – на щеке приятеля и впрямь виднелась темно-красная подсохшая полоска, такая получается, когда мужчина неловко орудует бритвой. Кстати, у Володи замечательная электрическая бритва фирмы «Браун». Я лично подарила ее ему на Новый год, и он теперь пользуется только этой бритвой.

– Кровь ничего не доказывает, – ринулась я в атаку, – Вовка в свое время часто бывал у Софьи, мало ли когда порезался!

Славка поджал губы, помолчал, потом, припарковавшись, сказал:

– Лампа, великолепно знаю, как вы с Катериной любите Володю, но подумай спокойно, раскинь мозгами. Вовка, идиот, утверждал, что порвал с Репниной еще зимой, а сейчас сентябрь. Даже если предположить, что оцарапался он в декабре… Она что, полотенце в ванной год не меняла? И пол не мыла?

Я удрученно молчала.

– А главное, – бубнил Рожков, – кровь свежая, она попала на кафельную плитку именно в тот день, когда произошло убийство.

– Не может быть!

– Увы! Это так. Есть еще одно…

– Что еще? – безнадежно спросила я. – Его тайком сфотографировали у трупа с ножом в руке?

– Почти. Помнишь, я только что говорил про царапину у него на щеке?

– Ну…

– У покойной под ногтями обнаружены частички кожи Костина.

Я не нашлась, что ответить. Значит, все-таки Володя убил несчастную.

– И что теперь нам делать?

– Ты собери ему передачу, – буркнул Славка, – жратву, белье, тапки, мыло… Ну, в общем, вот, держи.

И он сунул мне в руки листок. Я машинально глянула на строчки, написанные крупным твердым почерком. «Масло сливочное 4 пачки, кофе 1 банка, россыпью в полиэтиленовом мешке, сахар-песок 1 кг…»

– Это я тебе примерный список составил, – вздыхал Слава.

Очевидно, он очень переживал случившееся. Под глазами мужика залегли черные ямы, щеки ввалились.