Ангел на метле

Я обернулся и вздрогнул. На пороге стояла симпатичная белокурая девочка с огромными голубыми глазами, над пухлой верхней губой виднелась намечающаяся морщинка. Блондинка отвела изящной рукой прядь волос и нежным голосом спросила:

– Летучка была?

– Нет, – ответила Наташа, не отрывая взора от компьютера.

– Фу! Успела! – выдохнула Светик. – Я думала, что опоздала. В парикмахерскую заскакивала.

– Иди в кабинет к главному, – посоветовала Капустина. – Небось сейчас начнут.

– Ага, – засуетилась девчонка, – только мордочку освежу!

Легкой тенью Светик проскользнула мимо меня, плюхнулась в вертящееся кресло, начала рыться в сумке, потом, чертыхаясь, перевернула торбу и вывалила ее содержимое в гору бумаг. Расческа, мятные конфетки, бумажные носовые платки, куча смятых чеков, два презерватива, золотая зажигалка с инкрустированной зелеными камушками буквой «S», ингалятор…

– Ну где же помада? – причитала Светик.

– Может, она осталась лежать у педали тормоза? – злорадно спросил я.

Светик подняла глаза, в небесных очах не появилось ни малейшего смущения.

– Где? – спросила она.

– У вас есть машина? – задал я вопрос.

– Да, – подтвердила нахалка.

– Красная малолитражка?

– Верно. Откуда вы знаете? – с потрясающе разыгранным изумлением ахнула Светик.

Капустина оторвала взгляд от монитора и с любопытством принялась слушать нашу беседу.

– Вы уже успели исправить бампер? – ядовито улыбнулся я.

– Чей? – вытаращила глаза девица.

– Бампер вашего автомобиля слегка пострадал, когда вы съехали в кювет. Правда, вам повезло намного больше, чем мне, вы быстро умчались с места спровоцированной вами аварии, а я остался там надолго.

Светик беспомощно посмотрела на Капустину.

– Натка, он псих?

– Нет, – отозвалась коллега, – новый сотрудник, зовут Иван Павлович.

– Давайте без отчества, – предложил я, – и на «ты».

– Неудобно как-то со стариком по-простому, – без всякой издевки отметила Наташа. – Вам небось хорошо за сорок.

– Он дурак? – вопрошала Светик. – Чего несет? Какая авария?

Самообладание блондинки удивляло меня, ее актерские данные вызывали восхищение. Похоже, Светик ошиблась в выборе ремесла, по ней плачут театральные подмостки. Другая бы смутилась, испугалась, а этой море по колено, изображает полнейшую невинность.

– Вчера утром на проселочной дороге вы устроили ДТП, слава богу, дело обошлось гнутыми железками, – резко сказал я, – а потом удрали, вышвырнув из окна сто долларов.

– Круто! – восхитилась Наташа. – Всем известно, что Светик – золотая молодежь. Че ей стольник? Как мне на трамвае проехать!

– Я весь день сидела дома, – закричала Светик, – носа не высовывала! И ваще ни про какую аварию не знаю! Никогда ни о чем не слышала! Ваще! Не вылезала из квартиры!

– Кто-то может это подтвердить? – спросил я.

– Нет, – протянула Светик, – я голову мыла, маску делала, эпиляцию… Зачем мне зрители? Одна была! Не слышала про ДТП!

– Че тогда дергаешься? – внезапно зло спросила Наташа.

– Сейчас вы на машине приехали? – задал я вопрос.

– Конечно, – сказала Светик.

– Давайте спустимся и вместе осмотрим ваш автомобиль, – предложил я.

– Я на летучку тороплюсь, – мигом отбоярилась Светик.

– Собрание закончилось!

– Но… Натка… сказала, – растерялась блондинка.

– Шутка! – заржала Капустина. – Эх, жаль, ты к Сереге в кабинет не ворвалась! То-то наслушалась бы эпитетов!

Огромные невинные глаза наполнились влагой, большая слеза медленно поползла по румяной щеке.

– Вы меня ненавидите, – зашептала Светик. – Ну почему? Я ведь не виновата в своем богатстве! Никак его не демонстрирую, нос не задираю, пытаюсь всем угодить… За что же так? Ната, тебе будет приятно узнать, что Серега на меня наорал?

Капустина молча уткнулась в экран, Светик вскочила и подбежала к коллеге.

– Нет уж, ответь!

– Отвянь, – буркнула Наташа.

– Ты мне завидуешь!

– Было бы чему!

– У меня кавалеров полно.

– Зато я ни от кого не завишу, – равнодушно парировала Капустина.

– Одеваешься в секонд-хенде, – выложила свой козырь Светик.

– Там то же, что и в бутиках, вон моя сумка висит, розовая, ручка из камушков, фирменная, а за десятую часть цены досталась. Только гламурные дуры платят по пятьсот баксов за вещь, которой цена копейка, – огрызнулась Наташа.