– Тогда это южане своего добавили, – старик качнул головой. – Северной силы нет? Тогда точно южане. Больше ничего нашего я не вижу. Защита пепла – и всё на том. Разрушенная. Но островок бы проверить. Кто-то мог и задержаться. На чай останетесь? – встрепенулся он.
– Вообще-то… – начал Мьёл, но осёкся под строгим взглядом Иххо.
– Очень ненадолго, – она стянула с подноса полотенце и расставила на столе чистые чашки.
– Работа-работа… – крякнул дядюшка Эссо и завистливо вздохнул: – Эх, скинуть бы мне годков десять – с вами бы по островам бегал… Надолго не задержу. Глотните горячего да по делам.
– Я к вам после зайду и всё расскажу, – пообещала Иххо, разливая чай.
А Мьёл собрал слепок в чистую склянку и заметил:
– И старые островные кости, и затопленная лечебница для безумцев… Представляете, какие призраки могут прятаться на острове?
***
Матушка Шанэ отказалась объяснять, что за южное колдовство вплелось в островное.
– Надо посмотреть да пощупать, больно его мало, – сказала она уклончиво. – Завтра съезжу и завтра же сообщу. Да, сынок, съезжу. Протокой не пойду. Не люблю их, ты же знаешь. Да и соскучилась по прогулкам. Дело терпит. А вам и без моих выводов будет чем заняться, верно?
– Поднимем историю островов – и Семьдесят Первого вообще, и Двести Десятого в частности, – отозвался Рьен. – И ещё есть время достать Городской архив и то отделение Городского ведомства, которое занимается делами лечебниц. Кладбищенскими, кстати, тоже. Спасибо за ужин, матушка.
Он встал и засобирался. Его помощники, за ужином больше говорившие, усердно заработали вилками. Дело назревало интересное, и работать хотелось всем.
– Пойду к себе, – матушка Шанэ тоже встала из-за стола. – Раньше лягу – раньше встану и доберусь до острова.
– Я к вам Улло пришлю, – Рьен надел шляпу и взялся за дверную ручку. – Не спорьте. Как соберётесь, напишите, и через десять минут он будет ждать вас у ближайшего причала.
Однако, проводив гостей, закрыв чайную и поднявшись к себе, матушка первым делом выпустила помощников-псов.
– Вы знаете, куда идти и кого искать, – она зажгла свечу. – Но в драку не лезьте. И за защиту не лезьте. Просто найдите.
Псы песчаным ветром просочились в оконные щели, а матушка Шанэ достала из верхнего шкафчика пару мешочков с песком и вернулась за стол. Посмотрела на ровное голубоватое пламя и сосредоточенно закрыла глаза. Минута – и зашумел в голых ветках ветер, пополз по тропе туман, заворчала в отдалении неумолчная Говорливая, закутались в ночной сумрак дома, торопливо гася огни в окнах, и заморгали сонно фонари на оградах.
А вот и берег. А вот и мост. Но псы до него не добрались. Из тумана поднялась невысокая фигура и сердито сверкнула светлыми глазами.
– Прочь пошли! – зашипела она, и вокруг неё взметнулся песок. – Прочь! И ты, – светлые глаза уставились на матушку, – не смей. Не тревожь. Хуже будет.
Матушка Шанэ и не стала будить лихо – сейчас. Она отозвала псов, откинулась на спинку стула и долго-долго смотрела на трепещущий огонёк.
Эта женщина – не просто призрак. Это помощник южного колдуна. Старый. Очень сильный. Свободный – ведь лишь помощники без хозяина имеют человеческий облик. Да ещё и с северной внешностью и колдовским песком. Кем-то привязанный к древней островной защите. Вот задачка так задачка…
Нет, пожалуй, с утра надобно навестить Рьена – пусть нарисует с её слов и со слов Иххо портрет незнакомки. Со свободным помощником лишь так и можно справиться – надавить на слабые места, заставить отступиться от цели, направить силу в иное русло. Или себя – в иной мир. Иначе с ней даже все её шестеро помощников не сладят. Даже со всеми дочкиными помощниками на подхвате.
А пока есть время до полуночи…
Матушка достала из шкафчика обёрточную бумагу и взялась собирать подарки – еду, пакеты с чаем, тёплые носки и перчатки, кошельки с деньгами, записки с именами и адресами работы. Дорога до острова и обратно длинная, так почему бы не сделать по пути ещё одно полезное дело? Потеплело, и на улицы Семиречья вернулись бродяги, а им больше других требуется пища, работа, денежка и чай для души.
Глядишь, и вернётся добро. Бродяги порой знают о проклятых местах куда больше добропорядочных горожан, которые привыкли делать вид, что живут в безопасности.
***
Сыскной лодочник Улло отличался молчаливостью и непоколебимой невозмутимостью. Вот уже седьмой раз матушка Шанэ просила его причалить к берегу, чтобы одарить очередного скитальца, а Улло и бровью не повёл. Лишь кивал и молча причаливал, ждал, отчаливал, а на лице его не было ни тени недовольства или осуждения. Даже когда матушка осторожно спросила, можно ли вон того малого до ближайшей больницы подвезти – вона как скрючило бедолагу, точно чего-то дешёвого или пропавшего поел, – Улло лишь снова кивнул и молча причалил. Да ещё и помог несчастному спуститься в лодку, а потом, когда они добрались до ближайшего крупного острова, без лишних просьб сопроводил бродягу до больницы.
– Святая ты душа, сынок, – благодарно улыбнулась матушка Шанэ.
А Улло отвязал лодку, достал склянку с заклятьем ветра и неожиданно сказал:
– Я сам такой же был, матушка, всего-то десять лет назад, только с лодкой. Где и жил, и работал, пока меня один добрый сыскник не приметил. Сейчас я три дня работаю – после два отдыхаю. Если хотите, один выходной весь ваш, только напишите с вечера.
– Договорились, – кивнула матушка.
С такими перерывами они добирались до Семьдесят Первого острова не два часа, а все четыре. Зато матушка Шанэ раздала почти все свои подарки, успокоилась и поняла – почти поняла, – что делать с призраком. Она ведь тоже обездоленная, это несчастная женщина. Тоже бездомная. Тоже покинутая. То есть ей надо что-то предложить, но что? Помогать новой хозяйке она вряд ли согласится – после свободы-то. И не уйдёт, пока дело держит. И отказаться от него не посмеет.
Так что же?..
Улло остался в лодке, а матушка быстро добралась тенистыми извилистыми тропками до моста. И призрак тоже пришёл быстро.
– Я же просила… – прошипела незнакомка, едва матушка Шанэ дотронулась до перил.
– Давай не будем устраивать безобразную свару, – миролюбиво предложила матушка, обернувшись. – Ты наверняка знаешь, что я с тобой не справлюсь, даже если ты моя – убитая. А я знаю, что ты не справишься со мной – особенно если ты моя, убитая. Проверим?
При виде свечи призрачная женщина дрогнула.
– Как тебя зовут? – матушка Шанэ всё поняла и вернула свечку в карман.
– Нет, такого козыря я тебе не дам, – криво усмехнулась незнакомка. – Ты же меня найдёшь. Всё обо мне узнаешь. И снова придёшь разговоры говорить. Лучше уходи. Ты права, мне с тобой не сладить. Но и ты не рискнёшь подчинять – не те уж силы-то. Ничья, душенька. Уходи по добру по здорову.
Матушка качнула головой:
– От этого места я не отступлюсь. Я хочу вычистить это гнездо призраков. Кто там заперт?
Женщина нахмурилась:
– Хорошие люди. Не злые. Но дурные. Совсем дурные, милочка. И многие из них до сих пор не понимают, что умерли. Хоть с Лодочником приди – они не поймут, что за ними. Упрутся. Взбесятся. Они неплохие, но очень опасные. И своим непониманием, непринятием даже больше, чем накопленной колдовской силой.
– Но ведь ничто не вечно, – заметила матушка Шанэ, рассеянно поглаживая деревянный поручень. – Всё разрушается, и древние преграды тоже. Я не смогу забыть об этом месте. Не смогу ничего не сделать. Я всю жизнь защищаю людей от призраков и от этого островка отвернуться не смогу.
– Если ты столь же знающая, сколь опытная, душенька, – незнакомка склонила голову набок, – если и впрямь защищаешь… Думай. Я не солгала той рыженькой девочке ни словом. Здесь была лечебница для безумцев. Стены смыло, а души остались – всё те же безумные. И я вместе с ними – тоже защищать живых. Думай. Если найдёшь способ… я помогу. Я всё сделаю. Но сначала убеди меня, что справишься. Расскажи и докажи. Меня никуда направлять не надо – я знаю дорогу. Сама уйду. Но лишь когда на месте этого островка останется обычный островок.
– А что ты знаешь о кладбище островитян и их защите? – поинтересовалась матушка осторожно.
– Почуяла рыжая, – усмехнулась призрачная женщина. – Почуяла своё. Ничего не знаю, душенька. Вот как есть ничего. До недавнего времени здесь всё было только южное. Но пришла рыженькая – и что-то случилось. Что-то пробудилось. А что именно – копайте сами.
– Но чужаков среди твоих нет? Там? – матушка Шанэ указала на одинокий островок по ту сторону моста.
– Нет, – твёрдо сказала незнакомка. – Только все мои.
– Благодарю, – матушка склонила голову. – Без причины больше не потревожу. Но если я найду решение, будь добра вспомнить о своих словах и помочь делом.