100 свиданий с ведьмаком

100 свиданий с ведьмаком
Дарья Гусина

Беляна: "В Сильверград я переехала ради бабушкиного наследства – чайной лавки. У меня и в мыслях не было что-то покорять… или кого-то. Тем более всяких там… мажоров, бездельников и оболтусов. В планах? Добиться скромного дохода и выйти замуж за хорошего парня, желательно не ведьмака. И не оборотня. И не дракона. И трансмагов тоже… не надо".

Елисей: "Я потомственный ведьмак, наследник древнего рода, охотник на нечисть. Очаровываю девушек одной бровью. Мне не интересны скучные и правильные умницы-разумницы! Да и что ей здесь светит, в Сильверграде, городе Многомирья? Таких провинциалок-скромниц тут сжирают, не жуя. И это не оборот речи".

Оба: "Встречаться?! Нам?! Вы серьезно?!"

Дарья Гусина

100 свиданий с ведьмаком

Глава 1

Роман Евстафьевич Веденеев уже минут десять грозно водил по бланку старинным пером-артефактом, не требующим чернил. Строгость, молчание, негодующая складка меж бровей, а также презрительная гримаса должны были исполнять цели сугубо педагогические. Однако не исполняли. Объект негодования и презрения покачивался посреди комнаты, подперев подбородок нетвердой ладонью, и почти засыпал.

Это был молодой человек двадцати шести лет от роду, высокий, красивый замечательной жгучей и мужественной красотой, столь характерной для потомков ведь-магов, нагой до пояса, в подвернутых до колен драных по моде джинсах, босой… и в стельку пьяный. Юноша был явно близок к тому, чтобы завалиться спать прямо посреди кабинета отца (хорошо зная своего сына, Роман Евстафьевич подозревал, что еще пара минут молчания и презрения с его стороны закончатся именно этим), игнорируя даже тот факт, что перо-артефакт вычерчивало на формуляре приказ лишить его ежемесячного денежного довольствия.

Лицо Романа Евстафьевича приняло выражение крайнего отвращения. Он шумно вздохнул, смял бланк крупной ладонью, швырнул его в урну для бумаг и с горечью проговорил:

– Что толку-то, а? Все равно мать деньжат подбросит! Добрая душа, так-растак! Елисей!

Юноша вздрогнул, пробудился от дремы, покачнулся и бодро заметил:

– Однохренственно… то есть охренительно… я хотел сказать… естественно, батюшка! Все под богами ходим.

– Под богами?! – взревел Роман Евстафьевич, поднимаясь. – В твоем случае – под жирной мухой! Напомни, откуда тебя сейчас добыл твой приятель Изя?

– Э-э-э… – молодой человек трансформировал ноготь на большом пальце левой ноги в темный заостренный коготь и почесал им мускулистую икру правой ноги.

– Убери! – велел его отец, кривясь.

– Виноват-с, – икнув, признал Елисей.

Он вернул ступне обычный вид и подпер подбородок растопыренными пальцами, явно пытаясь вспомнить, каким путем занесло его с раннего утра в кабинет отца пьяным, босым и столь сильно ненавидимым.

– Не припоминаешь?! Давай напомню! Сегодня утром после многочасовых поисков тебя нашли в занюханной пригородной гостинице с комнатами, что идут за ночь по десятке шеленгов!

– Я как раз собирался поспать, – обиженно произнес молодой человек. Зыркнул на побагровевшее лицо отца и покладисто продолжил разговор, старательно выражая заинтересованность слегка помятой физиономией. – Десять шеленгов? Совсем недорого для такого уютного местеч…

– Молчать! – рявкнул Веденеев-старший, от чего юноша болезненно поморщился и прикрыл один глаз. – Тебя вытащили из одной постели с полукровкой-дриадой, танцовщицей из «Миленькой Розы»! Мне было бы все равно, как ты проводишь свободное от обязанностей время, если бы за тобой не увязался репортер! Хотя нет! Мне не все равно! Ты сбежал с корпоративного собрания, чтобы потом обнаружиться в Дивном Квартале! Я не оберусь позора, если об этом узнают наши акционеры! Благодари богов, что Изя успел выкупить негативы, иначе быть твоей опухшей роже да голой заднице твоей подружки-однодневки на первых полосах «Искушенного Знатока», дрянной желтой газетенки, что вечно поливает грязью аристократические семьи! Я не удержался – напечатал парочку улик! Любуйся!

Роман Евстафьевич достал из ящика несколько снимков и швырнул их на стол. Елисей проложил маршрут через комнату нетвердым шагом, а фотографию с зеленого сукна ухватил со второй попытки. Вгляделся, усиленно хлопая веками и фокусируя взгляд.

– Надо же, действительно… задница, – озадаченно проговорил Елисей, комментируя то ли ситуацию в целом, то ли соблазнительный ракурс легкомысленной дриады, ангажированной на одну ночь после попойки в «Миленькой Розе».

– Единственный наследник Первого ведьмачьего рода, – с горечью констатировал его отец, падая в кресло и с точно такой же, как у сына, болезненной гримасой прижимая руку ко лбу, – потомственный ведь-маг и… мой отпрыск, в конце концов! Еще немного – пропьешь талант и последние крупицы доверия. Что тогда? Опять за мамкину юбку? В стране кризис, кварталы бузят, нежить прорывается целыми стаями. Когда ты последний раз выходил в Дозор?! Не помнишь. Для нормальной жизни Сильверграду нужны ведьмаки, а где их взять? В семье Веденеевых? Там сын достиг брачного возраста, не иначе как скоро о продолжении рода позаботится! Ан нет, он же начисто прокутил и пропил стыд и срам! Кто станет доверять ведьмакам Веденеевым, зная, что Елисей ни во что не ставит честь семьи? Никто! Дождутся ли жители Сильверграда продолжения рода, на который уповают как на один из гарантов защиты от навьих? Вряд ли. Где Изя?

– Да бог его… – пробурчал Елисей, дернув плечом.

По сонному виду парня можно было подумать, что он опять погружается в дрему и не слушает поучения отца, но прояснившийся взгляд и злой огонек в нем говорили о том, что это не так.

Роман Евстафьевич снял с пояса связку амулетов и потер пальцами старый, истончившийся от прикосновений золотой безант. Монета тускло засияла, и в кабинете материализовался невысокий молодой человек, изящно сложенный и тонкокостный. Острые уши и длинные пальцы выдавали в нем потомка Дивных.

– Иззананди…тани… Иззантани… – обратился к нему Веденеев-старший. – Тьфу, навь темная! Изя, племя лепреконово! Мне и тебя искать с фонарями? Плохо относишься к своим обязанностям. Решил сменить хозяина за год до окончания договора? Коней на переправе?

Хрупкий молодой человек вжал голову в плечи и буркнул:

– Нет, Роман Евстафьевич. И в мыслях не было.

– Два сапога пара! Что ты, что сынок мой! Разгильдяи! В последний раз прощаю. Вот что, Изза, забирай сего… дурнопахнущего красавца и проследи за тем, чтобы он до вечера никуда не делся. Чтоб не пил. Чтоб в порядок себя привел. Сегодня в восемь он мне нужен, трезвый, милый и нарядный. Привезешь его в ресторан отеля «Стольный Дуб».

– Слушаюсь.

… Молодые люди покинули здание фабрики в молчании. У ворот Елисей коротко бросил:

– Машину подогнал?

– Да, – хмуро ответил Изза.

Найдя глазами свой золотистый кабриолет, Веденеев-младший направился к нему широким шагом как был, босиком, не оглядываясь. Лепрекон едва поспевал за ним, семеня позади.

– Роман Евстафьевич не велели за руль садиться, – скучным голосом, явно продолжая спектакль, произнес Изза.

– Вот и не садись, – лениво бросил Елисей, запрыгивая в автомобиль. – Такси возьми. Через полчаса вызову, будь у меня с пол-литрашкой холодной «Короны Цвергов». Ни на какие смотрины я не пойду, и не надейся. Лучше придумай, как мы вечер завтра проведем. Как и где? Чтобы магический поиск папеньки моего меня не засек. И не забывай, кто тебе золотом платит: отец или я.

– Ты, – признал Изза.

– Я.

– Я тоже спать хочу. Мне из-за тебя влетело, между прочим, – пожаловался лепрекон.

– Полчаса, понял?

– Скотина.

– Что?!

– Ничего, послышалось тебе. Всё. Отбыл.

Елисей проехал по серебряному мосту, кивнул двум «младшим» ведьмакам из патрульной службы. Те скривились, но кабриолет не остановили – прикормленные, знают, кого четыре колеса последней модели домой везут. В любом случае, Елисей почти полностью протрезвел. Голова, правда, болеть начала.

Лифт вознес его на сороковой этаж. Веденеев принял холодный душ, уселся на диване в халате на голое тело и облизнулся: дать Изе с пивом еще пару минут или вызвать?

Из окон во всю стену открывался вид на Сильверград, Город Серебряных Мостов. Вот, несмотря на раннее утро, кипит жизнью вечный Сити-круг – деловой и культурный центр, а дальше виден край Темного Квартала. Кто-то сказал бы, не лучший вид: Темный Сектор – обиталище разного отребья, самый криминальный квартал Сильверграда, но Елисею картинка в окне нравилась. Сильверград, как красный мясной пудинг, – без перца и крови совсем теряет свой особый вкус.

Елисей взял со столика свой безант, такой же потертый, как у отца. Провел холеными пальцами по почти гладкой поверхности. Изза появился в комнате, прижимая к себе две высокие бутылки пива. Быстро он. И переодеться успел – почему-то в длинный плащ не по погоде.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Елисей, приглядываясь к лепрекону. Приказал, подражая говорку простолюдинов из окрестностей: – Не по?няв. Шо там у те под пальтом? А ну сымай!