Тридцать на двоих

Мира вышла из троллейбуса, и Аня еще долго махала ей рукой в окно троллейбуса. Без нее стало сразу пусто и грустно. Вроде и был рядом человек всего минуту назад, а теперь уже нет. Аня задумалась и чуть не проехала свою остановку.

Пока она шла домой, от Миры пришло сразу несколько сообщений в Ватсап.

Там были фото незнакомого парня. Темные и нечеткие. Тем не менее парень на фото был симпатичным – коротко стриженный брюнет с черными глазами, смотрит уверенно – даже нагло. Заметно, что высокий. Денис. Денчик. На вид восемнадцать лет.

Мира говорила, что ее главная слабость – высокие, смуглые, кареглазые брюнеты. Так что Денис был как раз в ее вкусе. «Мой тип», – улыбалась она.

Чуть позже Мира прислала несколько стихотворений. Она писала, что очень рада новому знакомству и что Аня понравилась ей. «Будем общаться и дружить!» – написала Мира в заключение.

Весь оставшийся вечер улыбка не сходила с лица Ани. Она не помнила, когда в последний раз ей было так хорошо, спокойно и тепло внутри. Стих, который прислала Мира, Аня сразу распечатала, чтобы в любой момент перечитывать его и восхищаться талантом новой подруги.

Стих был простой, но очень складный и правильный, как показалось Ане. Достаточно было два-три раза перечитать его, и он запоминался сам собой.

Тень любви на нас обоих,
Я с тобой. Ты не со мной.
Одиноко. Было двое.
Я твоя, а ты не мой.

Два пути, одна дорога.
Сигареты? – Не курю.
Тьма и свет. Немало, много.
Все, пока, благодарю.

Тень тоски в моих ресницах.
Не твоя, но я с тобой.
Путаница. Чьи-то лица.
Но не сдамся. Плачь и пой.

День вчерашний повторится.
Наша радость – никогда.
Я с тобой. Тебе приснится
Вся любовь моя, судьба.

Тень печали на обоих.
Два пути. Назад нельзя.
Было двое – стало трое.
Кто ты есть? А может, зря?[1 - Здесь и далее используются стихи автора.]

В тот день Аня так и заснула, зажав в ладони листок с распечатанным стихотворением, а проснувшись, до вечера прождала звонка или сообщения от Миры. Она не обещала звонить, но Аня почему-то была уверена, что она позвонит или напишет и теперь они будут общаться еще чаще.

До конца каникул Мира не объявилась. Аня не хотела навязываться. Ее счастливое настроение, причиной которого стало знакомство с Мирой, сменилось унылым ожиданием продолжения.

Тогда она решила, что скромности не место в дружбе. Она стала писать и звонить Мире сама. Сразу полегчало, будто камень с души упал.

Мира была все так же приветлива, как и во время их встречи, будто ждала ее звонка или сама собиралась вот-вот позвонить, но Аня ее опередила на каких-то пять – десять минут.

Мира редко называла Аню по имени. После их первой встречи она стала называть ее «дорогая». Ане понравилось. Это было необычно и приятно. Ее еще никто так не называл. Дорогая.

– Что еще за Мира? – спрашивала мама. – Она из школы?

Все одиннадцать школьных лет круг общения Ани состоял из одноклассников, и девочек по имени Мира среди них никогда не было.

– Нет, мы в Интернете недавно познакомились, – объяснила Аня.

– Этого еще не хватало.

– Мы уже виделись вживую, гуляли на ВДНХ. Она очень хорошая.

– Сколько ей лет?

– Ей почти пятнадцать.

– Связалась с какой-то Мирой, надо же. Тебе школьных подруг мало? Лучше б ты к ЕГЭ готовилась.

– Я и готовлюсь.

– Что-то я не видел, как ты готовишься, – поддержал папа.

– Не волнуйся, пап, – успокаивала Аня. – Все поступают, и я поступлю.

– Я надеюсь.

Аня терпеть не могла свою тесную темную комнату на первом этаже пятиэтажного дома. Она жила в ней с детства и все не могла привыкнуть. Когда-то давно здесь жила прабабушка. Она умерла, когда Аня пошла в школу. На молодых фото – красивая, с благородными чертами лица. Говорили, что Аня похожа на нее. Сама же Аня почти не помнила ее.

Помнила только запах лекарств и йода в комнате и еще зеленые лапы алоэ в железных банках из-под горошка. Прошло больше десяти лет, а Ане до сих пор казалось, что она чувствует запах йода в своей комнате.

Перед окном стоял старый лакированный стол с железной лампой. Темно-желтые занавески. В углу тумбочка на ножках. Створка не закрывалась, ключа не было. На стене висел разноцветный ковер. Под ним – скрипучий диван. Шкаф для книг, шкаф для одежды. Жесткое кресло. Пыльная люстра. В маленькой комнате было очень много вещей. И очень мало света. Чтобы включить люстру, нужно дернуть за веревку у двери. Иногда Ане казалось, что ей не хватает воздуха. Почти вся мебель была старой. Из нового – только стул. Над креслом Аня повесила плакат с Леонардо Ди Каприо. Нашла в каком-то молодежном журнале. Этот плакат был единственным, что напоминало о том, что в этой комнате живет девочка-подросток.

Родители не спешили делать ремонт и менять мебель. Они не рассчитывали задерживаться в этой квартире надолго. Пятиэтажки уже начинали сносить, а жителей переселяли в новые хорошие квартиры. Оставалось только дождаться очереди. Зачем делать ремонт в старой квартире, если скоро переезжать в новую? Аня успела окончить школу, а о переезде речи не было.

Аня стеснялась своей комнаты. Она бы и хотела как-то улучшить ее, привести в порядок. В эту комнату, пропахшую йодом и лекарствами, было стыдно приводить друзей. Было неловко даже просто собрать подруг на день рождения. Аня говорила, что у них ремонт, и собирала подруг в «Макдоналдсе».

Аня сидела за столом и пыталась заставить себя позаниматься хотя бы пару часов, но никак не могла сосредоточиться. Могла бы она позвать Миру к себе? Ей почему-то казалось, что Мира поняла бы все правильно и не стала бы смеяться.

Внимание рассеивалось, а мысли уже были в завтрашнем дне, потому что Мира пригласила ее к себе домой и пообещала познакомить с подругами. И это было несравнимо интереснее, чем ЕГЭ, до которого оставалось меньше двух недель.

Отчасти она немного завидовала Мире – она только окончила десятый класс, и впереди у нее было два месяца беззаботных летних каникул. Не нужно думать об экзаменах, проходных баллах, поступлении, можно просто отдыхать и наслаждаться жизнью, не забивая голову ничем сложным и важным. Просто развлекаться и жить на полную катушку.

Аня знала, что поступит. Самое главное – собраться с мыслями и пережить эти трудные месяцы, увидеть себя в списках зачисленных и со спокойной душой отрываться с новыми друзьями оставшееся лето.

2

В середине девяностых на Череповецкой улице, недалеко от метро «Алтуфьево», появилось пятиэтажное светло-серое здание с большими зеркальными окнами. В тот год Ане исполнилось шесть, и в школу она еще не ходила. Она жила в этом районе с рождения и ни разу не видела таких необычных красивых зданий. Этот зеркальный дом был как будто из другой жизни. Может, даже из сказки – настолько он отличался от всего того, что привыкла видеть Аня.

Здание построили быстро. Аня спрашивала у родителей, что это за дом, но они не знали. Никто не знал. Вывеска Сбербанка появилась на этом здании чуть позже. Проходя мимо по дороге из школы, Аня всегда останавливалась, чтобы немного полюбоваться банком. Зеркальный фасад, светлая плитка, белая лестница, блестящие перила. Иногда из дверей выходили люди. Мужчины и женщины в строгих костюмах. С зелеными платками на шее. Ане было интересно, что там внутри, но о том, чтобы зайти и посмотреть, даже и не мечтала. Куда уж там. Это для других людей. Для богатых и обеспеченных. Таким недоступным казалось ей это место с зеркальными окнами.

Позже родители рассказали, что это банк. Люди хранят в нем свои деньги, а иногда берут у банка в долг, если очень нужно. Аня узнала, что работают там обычные люди и работа у них тяжелая и ответственная. С деньгами всегда так. Постепенно банк перестал казаться ей таким недоступным.

Когда Ане было семь, она решила, что будет работать там, когда вырастет. Будет учиться, стараться, много заниматься, подтянет математику, и тогда ее обязательно возьмут туда на работу.