Тридцать на двоих

В начальной школе Аня подружилась с Ангелиной. Они сидели за одной партой.

Кто-то говорил, что она дружит только за жвачки «Love is…». Особенно за клубничные, и чтобы внутри вкладыши со словами о любви. И чтобы пузыри надувались.

Аня не знала, как было с другими, но с ней Лина дружила за копченую колбасу. Во втором классе она носила с собой бутерброды. Просила маму, чтобы делала два, потому что Лина тоже захочет и она с ней поделится. Лина ела и пересказывала вечернюю серию какого-нибудь сериала, который в то время показывали.

Лина была тощая и длинная, но, несмотря на это, уверенная в себе. Застенчивым и скромным девочкам всегда ставили ее в пример. А еще Лина училась лучше всех. И дело не в том, что у нее был вирус ботанства или синдром отличницы. Просто очень умная была, с детства. А еще смелая. Когда Аня рассказала Лине про банк, та взяла ее за руку и после школы отвела туда. От волнения у Ани вспотели руки.

– Моя старшая сестра здесь работает в кассе, – объяснила Лина. – Не бойся.

– Ей нравится? – спросила Аня.

Лина пожала плечами и рассмеялась:

– Говорит, что это собачья работа, но ей нравится! Пойдем.

Лина с трудом толкнула стеклянную дверь и пропустила Аню. Отделение казалось огромным. Внутри все было похоже на музей. Высокие потолки, блестящие металлические колонны. Внизу – кассы за стеклом. Сверху – балкон полукругом, по бокам – светлые лестницы. Много людей. Девочек никто не заметил.

– Как тебе?

– Супер! – прошептала Аня. – Когда я вырасту, буду работать в банке.

– Да ладно! – смеялась Лина. – Нам только восемь лет. Можно еще десять раз передумать.

В конце месяца девочки брали дневники, садились и пересчитывали свои пятерки и четверки. У Лины была одна четверка на весь дневник, а у Ани целых три. И все по математике. Это огорчало. Заставляло напрягаться, брать пример. Не отставать. Лина помогала ей, сама того не зная. Аня собралась, засела за учебники. Четверок по математике у нее больше не было.

В шестом классе Аню посадили за одну парту с Машей – толстой и болезненной девочкой. Из-за частных простуд она много пропускала и плохо училась, особенно по точным наукам. Она списывала у Ани математику и физику. Ане было не жалко.

Маша слушала Ивана Дорна. Аня была немного влюблена в Петра Налича. Маша посмеивалась над ней. Казалось, у них мало общего. Маша не была интереснее и лучше остальных. Скорее, даже наоборот. Сначала Ане было с ней скучно, но позже она привыкла. Привязалась. Незаметно и без особых на то причин.

Маша тоже привыкла к Ане. Тихая одноклассница с хорошей успеваемостью и примерным поведением очень нравилась родителям Маши. Они поощряли эту дружбу и надеялись, что Маша будет брать с Ани пример.

А вот Аню тянуло к другим девочкам. Она хотела брать пример с самых веселых и ярких. Она старалась дружить со всеми, пытаясь незаметно подражать самым интересным. Например, Свете, высокой и худой блондинке с короткой стрижкой.

В то время когда все девочки ходили с длинными волосами, Света выглядела особенной – более взрослой, более уверенной – в свои двенадцать лет. Красивый ребенок, который вот-вот превратится в девушку. К тому же Света умела шутить. В ней рано проснулось чувство юмора, рядом с ней всегда смеялись, и было весело. Ане нравилось думать, что они со Светой чем-то похожи.

Перемены стали любимым временем, когда можно поболтать, придумать что-нибудь интересное, пошутить над мальчишками, посмеяться – особенно посмеяться, – это было лучшей частью дня. Аня старалась поговорить со всеми, но успевала не всегда. Маша, которая оставалась без внимания, очень расстраивалась и грустила.

В тот год девочки начали заводить анкеты в пухлых тетрадях. На первой странице писали вопросы, лепили яркие наклейки, а после давали тетрадь своим подругам и знакомым, чтобы заполнили и сделали рисунок на память.

Интересные и необычные вопросы девочки списывали друг у друга. Среди простых вопросов о любимом цвете, фильме, музыкальной группе и песне были вопросы о личном.

«У тебя есть возлюбленный?» – спрашивалось в анкете.

Самым последним был вопрос: «Что ты думаешь обо мне?»

Обычно здесь писали что-то хорошее и доброе – на память, чтобы было приятно перечитать все это спустя пять-десять лет, посмотреть на все другими глазами, со стороны, улыбнуться детским проблемам и глупостям, а потом спрятать эту тетрадь в старую коробку со множеством других сентиментальных мелочей.

Девочки старались как можно лучше украсить свои анкеты, не жалели денег на наклейки и времени на рисунки и оформление. Тетради берегли, старались передавать друг другу незаметно и тихо, чтобы мальчишки не заметили и не отобрали. На страницах анкет были все девичьи тайны, о которых им никак нельзя было знать. Кто в кого влюблен, кто с кем дружит.

Такая анкета были и у Ани. Света оказалась одной из первых, кто отвечал на вопросы. Света ходила в художественную школу и могла быстро нарисовать все что угодно. Заполняя анкеты подружек, она рисовала целующиеся парочки – девочки так просили. Аня тоже хотела себе в тетрадь такой рисунок от Светы. Получив назад свою уже потрепанную тетрадь, она с нетерпением листала ее страницы, чтобы скорее увидеть желанный рисунок, но его не было…

Аня пробежалась глазами по ее ответам, дошла до последнего вопроса и все поняла.

«Что ты думаешь обо мне?»

«Я думаю, что ты очень плохая подруга. Ты не умеешь ценить ДРУЗЕЙ».

Света ничего не нарисовала Ане, потому что считала ее плохим другом. Почему именно она так считает, Света не уточнила. В школе они общались, как прежде, и не обсуждали эти слова, но Аня еще долго думала об этом и спрашивала себя, что же она сделала не так. Никому не нагрубила, никого не обижала, никого ни разу не предала, а на вопрос «Кто твоя лучшая подруга?» всегда перечисляла пять одноклассниц, с которыми дружила больше всех.

Одной из этих девочек была Маша, друзей у которой было намного меньше. Сначала она тихо ревновала и злилась. Ей хотелось, чтобы Аня дружила только с ней и не смеялась на переменах в компании других девчонок. Хотелось быть особенной, лучшей подругой, которая может быть только одна. Однажды она сказала Ане сделать выбор – или она, или остальные девчонки.

Аня не спала всю ночь и выбрала Машу. Она не перестала дружить с другими, но Маша теперь была на первом месте.

Позже, на летних каникулах, Аня листала эту тетрадь. Она любовалась рисунками и блестящими наклейками с диснеевскими героями, перечитывала ответы подруг и заметила, что кто-то закрасил ручкой те слова, что написала о ней Света. Строчки были так хорошо закрашены, что прочитать или хотя бы угадать ранее написанное казалось теперь невозможным.

Аня так и не узнала, кто из девочек это сделал, но ей было приятно, что кто-то был не согласен со Светой и решил тихо за нее заступиться. Не такая уж она и плохая подруга, наверное, раз кто-то осмелился на такой дерзкий поступок.

В тот же год осенью, проучившись одну четверть и неделю после каникул, Маша перевелась в другую школу. Как говорили, в школу для «детей со слабым здоровьем». Ту школу в здании бывшего детского сада очень хвалили. Учителя там добрее, уроков и домашних заданий меньше, программа проще, а по пятницам дети вовсе не учились. Отдыхали по три дня в неделю.

Девочки продолжали общаться, но виделись теперь намного реже – в основном с утра, перед уроками. Встречались на школьном дворе Аниной школы, сидели на желтом лабиринте и говорили. Иногда встречались после учебы и гуляли или сидели у Маши дома. Квартира была тесной. Несмотря на это, в ней уживались две рыжие дворняги, кот и три белые крысы. Собак Машка подобрала на улице. Кота принес брат. Крысят кто-то принес в ветлечебницу и «забыл». Маша не могла их оставить. Она готова была забрать домой всех несправедливо обиженных и брошенных животных. Родители смирились. Она подкармливала дворовых кошек, помогала пристраивать котят, щенков. Она могла принять роды. Знала, как выкормить щенка или котенка. Как лечить от блох. Как промывать глаза и уши. Как вытащить клеща. Как дать таблетку коту. А если Маша чего-то не знала, то умела быстро найти нужную информацию. Есть телефон, есть знакомые, есть книги. Есть даже интернет-кафе в соседнем доме за пятьдесят рублей в час. Все можно узнать, если очень надо.

С переходом в другую школу жизнь Маши изменилась. Она почти перестала болеть. Прошел хронический насморк. У нее появилось больше времени на то, что ей было важно. На помощь животным. И на парней. В тринадцать лет неожиданно оказалось, что она нравится молодым людям, и многие из них готовы с ней встречаться. Маша влюблялась и встречалась. По утрам на школьном дворе она рассказывала Ане, как это здорово – целоваться взасос.

Последний год учебы Аня с Машей виделись редко. В одиннадцатом классе Маша забеременела от парня-ровесника из соседнего двора. Он исчез сразу, как узнал об этом. Ребенка решили оставить.

Маша не терялась и продолжала учиться. Она видела, как на нее смотрели учителя. Беременная в шестнадцать – какой ужас! Это было из ряда вон. Больше всего их злило, что Маша совсем не стыдилась своего положения. Не прятала глаза, не скрывала живот. Ходит себе в школу как ни в чем не бывало. Какой она пример подает другим? Ее не жалели. Она почти не плакала, не вела себя как жертва. Даже научилась огрызаться.

Лина и Маша были самыми близкими подругами Ани. Они часто гуляли втроем. В Лианозовском парке или на пруду в Алтуфьево. Любимые места недалеко от дома. Маша, Аня, Лина и собаки. Девочки сидели у воды, а собаки резвились рядом. На девятом месяце Маша успела сдать ЕГЭ. Все были уверены, что она пойдет учиться на ветеринара, но она выбрала другое.

– Подала документы на юриспруденцию, – рассказывала Маша. – Буду адвокатом по семейному праву.

– Ты шутишь?

– Нет, с октября начну учиться. Я не думала, что так получится. Я ведь с детства вожусь с животным и буду продолжать это делать, как могу. Но просто я вдруг поняла, что должна это сделать. Я буду помогать брошенным женщинам, чтобы они не остались ни с чем при разводе. Особенно если есть дети. Я за справедливость. Буду возвращать все, что им причитается и что у них отобрали. И даже больше.

– У тебя все получится, – сказала Лина, выдержав паузу. – А лечить домашних животных буду я.

3

В июне Аня подала документы в три института. Поступила. Выбрала специальность «Финансы и кредит». Конечно, это было не так интересно, как юриспруденция и ветеринария, но тоже очень важно. Аня уже не мечтала работать в банке, как это было в детстве. Тем не менее она считала экономику и финансовую грамотность очень полезными и нужными знаниями.

Но это еще нескоро, через два месяца. Теперь оставалось только отгулять школьный выпускной, а дальше – только лето и долгожданная, пьянящая свобода.

За один поход по магазинам Аня с матерью успевали поругаться, а позже помириться два-три раза. Татьяна могла ходить по магазинам часами, внимательно проверяя сроки годности на упаковках и выбирая лучшие продукты. Ей не было скучно, это ее успокаивало. Своеобразный отдых. Иногда это затягивалось на полдня и дольше, поэтому Аня старалась избегать подобных походов по магазинам с мамой. Разве что если в этом была необходимость. Как в конце лета, когда нужно было купить новые джинсы, обувь и куртку перед началом учебного года.

Ане нужно было купить платье и туфли. Для выпускного вечера. Хотелось быть красивой. Хотя бы не хуже своих одноклассниц, многие из которых уже купили себе праздничные платья. Аня не видела их, но, по описаниям подруг, платья были роскошные. Глубокие декольте, открытые плечи, и главное – яркие, пышные юбки в пол. Аня видела такие в витринах магазинов и мечтала, что и у нее на выпускной будет что-то похожее. В таком платье любая девушка почувствует себя королевой вечера.

– Эти платья с пышными юбками – такая безвкусица, – говорила Татьяна. – Когда уже пройдет эта странная мода?