Не то место, не то время

Зал же по случаю большой игры претерпел значительное преображение. На окнах появились тяжелые гардины (с улицы окна были закрыты ролл-жалюзи, надежно скрывающими происходящее от любопытных глаз). По периметру то там, то тут были расставлены глубокие кресла и небольшие столики, сплошь заставленные закусками подле них. Посреди зала установили тяжелый круглый стол из массива дуба.

В правом углу разместили барную стойку, неотъемлемым атрибутом которой стали Ромка, да я. На другом конце зала за небольшим кофейным столиком коротала время Инесса. Каждый вечер она, словно натянутая струна, сидела без движения все те часы, что шла игра, зорко следила за всем и каждым, снабжала игроков фишками и вела учет чужим победам и поражениям. Не меньшей зоркостью отличался Кузьма, занявший позицию в кресле по правую руку от жены. Но, в отличие от своей супруги, он вовсе не казался гарантом порядка и чистоты игры. Напротив, походил на алкоголика, после незначительной завязки оказавшегося на винно-водочном складе. И, если игроков манила игра, то его исключительно деньги. Шорох фишек, размер ставок, звучащие суммы – все это доводило его до дрожи, будоражило ум, вызывая тревогу. Хуже того, реакция Кузьмы была заметна окружающим. Но по какой-то причине не вызывала нареканий ни у них, ни у Инессы. Впрочем, такие личности как он, вполне могли быть неотъемлемой частью картежного мира. Я подобных тонкостей знать не знала, да и не пыталась вникнуть.

Стоило игрокам войти в зал, как все присутствующие, не сговариваясь, вытянулись по стойке смирно. Гости поменялись местами с хозяевами, чувствовали себя вольготно, расслаблено, как дома. Инесса и Кузьма, напротив, с трудом скрывали напряжение.

Игроки неторопливо, перешучиваясь, расселись за столом. Толи по случайному совпадению, толи по некоему уговору, в зале не появилось более одного охранника на персону. Иванов так и не появился, что еще раз подтвердило мою догадку, что в отеле он чужак.

Буньков явился в сопровождении близняшек. На обоих ультра-мини платья (и пусть во мне говорит ханжа, но их вполне можно было не надевать, и так все распрекрасно видно). Юсуфа сопровождала Анна. Она, напротив, была воплощением элегантности. Платье в пол на тонких бретелях изумрудно-зеленого цвета. Роскошное ожерелье с бриллиантами на точеной шее. Светлые волосы убраны в замысловатую прическу. А в глазах загадка и легкая грусть.

Без Фархада тоже не обошлось. Заприметив меня мерзавец подмигнул, будто мы старые друзья. Уселся у входа и стал как будто незаметен, только блеск его черных глаз выдавал живой интерес к происходящему. Телохранитель Игната также предпочел занять позицию у двери. Так они и сидели – две на редкость опасные статуи.

Сторожила же Бунькова плюхнулся в кресло позади стола, на подлокотники которого уселось по сестрице. Обе хихикали и то и дело посылали воздушные поцелуи Бурькову. Я все пыталась понять, которую из них увидела с Фархадом. Но так и не преуспела.

Когда напитки, фишки и карты были розданы, началась игра.

Пожалуй, это были самые скучные часы в моей жизни. Распаляясь все больше и больше, игроки вели бой не на жизнь, а на смерть (если бы только капиталов…). Группа поддержки тех из них, кто пришел не один, переживала не меньше, так как финансовое благополучие одних, напрямую зависело от успеха или провала других. Даже по началу скучающая Анна заметно оживилась, когда карты оказались благосклонны к Юсуфу, значительно приумножив его и без того явно немалое состояние.

А я и Ромка отчаянно боролись со сном, радуясь, что в прокуренном помещении, окутанным полутьмой (яркий свет присутствовал лишь над покерным столом), не видно наших кислых лиц. Из дремоты нас выводили лишь заказы игроков, но случались они не так часто, посему приходилось без всякого дела сидеть за стойкой и наблюдать за чужим безумием.

Однако стоило одной из близняшек сменить дислокацию, как сонную одурь с меня как рукой сняло. Покачивая бедрами, она приблизилась к бару и заказала «Мохито». На свое место не вернулась, ожидая пока Ромка сделает коктейль. Она наблюдала за игроками с тем же выражением лица, что и ранее. Не имелось ни единой причины, считать, что девица затеяла что-то недоброе.

Но в какой-то момент…это длилось долю секунду! Я заметила, как их с Фархадом взгляды встретились. Он разжал ладонь и вновь свел пальцы в кулак. Показалось ли мне или нет? Был ли это тайный знал или ничего не значащее движение?

Пока я думала над этим, девица отлепилась от стойки и пошла назад, но сменила маршрут, решив обойти стол с другого конца. По понятным причинам игроки не терпели, когда кто-то ходил за их спиной, но, когда она неожиданно склонилась над столом и подхватила лежащую там зажигалку, лишь улыбнулись. Еще бы, ведь ее роскошный бюст шестого размера едва не выпал из платья. Даже сухарь Игнат равнодушным не остался. Одарив Константина томной улыбкой, она колыхнула еще раз бюстом и вернулась в свое кресло.

Никто не заметил, то, что увидела я. Даже Ромка. Потянувшись за зажигалкой, она с ловкостью, способной восхитить даже Гудини, высыпала в бокал Константина какой-то порошок. Чтобы это ни было, оно тут же растворилось в виски без всякого следа, не успев привлечь ничье внимание. Следуя лучшим практикам заговорщиков, порошок девица хранила в перстне, и использовала без всякого труда, уловив подходящий момент.

Впрочем, утверждать, что никто ничего не заметил я все же не берусь. Константин был в ударе. Он и Юсуф сегодня явно в фаворе и Фортуны. Другие игроки подобным похвастаться не могли, но и особых причин для жалоб тоже не имели. Деньги, что они оставляли на карточном столе были для них подъемными, хоть и прощаться с ними никто желания не имел.

Вмешиваться в происходящее я не смела. Кто знает, к чему все это приведет? Я подниму шум, а дальше? Рикошет убивает не хуже прямого выстрела. Жизнь же у меня всего одна.

«Как и у него,» – напомнил внутренний голос и, не успев даже осознать, что творю, я обнаружила себя подле Константина.

Он посмотрел на меня с удивлением, успев лишь поднять бокал от стола. Я склонилась к нему и подставляя поднос, произнесла тихо (как и всегда, чтобы не мешать игрокам):

– Заменить? Лед совсем растаял.

Взгляд его внимательных глаз скользнул по моему лицу. Он кивнул и с присущей вежливостью ответил:

– Да, спасибо. Двойной.

Протянув бокал, к которому так никто и не притронулся, Ромке, я шикнула так, чтобы было слышно только мне и ему:

– Вылей. Виски сделай новый.

Вопросов он не задавал. И не хуже присутствующих контролировал свои эмоции. В точности сделав то, что я сказала.

Поставив виски рядом с Константином, я удостоилась машинального «спасибо». Он ни на секунду не отвлекся от игры. Но оба мы отлично знали, что никакого льда в бокале не было. Он не добавлял его в напиток. Ни в баре, ни в номере Иванова, ни здесь.