Тыквенная книга

– Допивай чай. Я отведу тебя домой. Марфе Ильиничне пригодится помощница.

– Марк Андреевич! – в шатёр заглядывает стрелец в сбившейся набок красной шапке. – Там проблема. Малой опять безобразничает.

Дядя Марк резко поднимается и, выходя из шатра, бросает Элле:

– И не смей уходить! Это военный лагерь, а не детская площадка.

В одиночестве Элла медленно допивает чай, чуть обжигающий нёбо. Голова вот-вот пойдёт кругом от переполняющих мыслей.

«Неужели я попала сюда через книгу? Она что же, как кроличья нора?».

Элла чувствует себя героиней одной из историй, прочитанных на подоконнике под размеренное мурлыканье Тошки. Неужели, неужели это всё по-настоящему?

Потусторонний мир, мир за книжным переплётом неумолимо манит к себе. Какой он? Примет ли в свои объятия или с силой оттолкнёт чужестранку?

Девочка отставляет стакан, расхрабрившись, приподнимает полы шатра и выглядывает наружу. Вдыхает волшебный книжный запах. Нет. Это порох и промоченные в спирте бинты для раненых. Ещё конский навоз. Ничего поэтичного.

Оглядывается. Военные действия, похоже, закончились. В лагере лениво суетятся: латают легкораненых под их шутки-прибаутки, чинят прорехи, смеются и пьют мерзко пахнущую брагу из дубовых кружек.

– Ага, средневековый роман. Интересно, где же Айвенго?

Элла осторожно выбирается на улицу. Лучники слишком заняты игрой в кости и изготовлением стрел, чтобы заметить её. Пращники бурно обсуждают снаряды. И незваная гостья, ловко избегая патрули, блуждает по лагерю в поисках дяди Марка. Несколько раз она чуть не попадает под копыта лошади, но в последнее мгновение ловкая рука отвлёкшегося пажа перехватывает поводья, и мягкий голос шёпотом успокаивает взволнованного коня. А Элла уходит прочь прежде, чем её отчитывают.

Группа хохочущих лучников окружает дядю-богатыря. Тот громоподобно кричит и гоняет по кругу взмыленного паренька лет пятнадцати.

– Паршивец! Ох, паршивец! – бьёт берёзовым веником.

Мальчишка в остроносых красных сапогах, потрёпанном кафтане и брюках ойкает и пытается уклониться от очередного удара.

– Сказал же тебе в тереме сидеть! Так что не сидится-то?! Всё на рожон да на рожон лезешь, неугомонный!

– Да как тут в тереме-то сидеть, коли повсюду война? Вдруг моя помощь пригодится! Сами ж говорили, что мои услуги неоценимы.

И вновь удары беспощадным веником и вскрики «ой» и «ай».

– Война тебе не игрушка. А ну пошёл вон.

Финальный укус веника. Лучники расступаются, и из их гущи, как выстрел, выбегает красный, как рак, молодец, покрепче затягивая пояс на брюках. Подбежав к Элле, он рассуждает, что уж девчонку-то вояки не обидят, и, бесстыжий, прячется за её спиной. Внезапно оказавшаяся в центре внимания, Элла замирает в испуге: встречается взглядом с хмурым дядей. Опять приказ нарушила, да ещё этот мальчишка её во что-то нехорошее втягивает.

– Между прочим, я, Марк Андреевич, сударь вы наш великолепный, богатырь вы наш первый, кое-что выведал о неком военном союзе, заключаемом против Тридевятого царства. Что скажете? Нехило, да?

Дядя-богатырь недовольно переводит взгляд с племянницы на шпиона-озорника и обратно. Хмурит белёсые брови. Только детского сада не хватало!

– Сговорились вы что ли, меня сегодня огорчать? Не даёте отдохнуть на старости лет. Ну, Эрик, выкладывай, – упирает руки в боки, но веника не отбрасывает.

– А вот не скажу! – мальчишка точь-в-точь копирует движение полководца. – Вдруг опять побьёте. Знаю я вас!

Элла потихоньку отступает. Но хитрюга угадывает её манёвр и движется следом, пока Элла не доходит до глубокой траншеи. Не прыгать же вниз?! От дяди попадёт ещё больше. Вон он, коршуном за ней следит. Впрочем, может его борода и усы скрывают улыбку?

– Эрик, мне некогда играть в твои игры, – хмурится воин. – Жду обоих через десять минут в шатре.

И уходит прочь, звонко отдаёт приказы, оставляя после себя ряды солдат, вытянувшихся по струнке. Элла облегчённо вздыхает. Может, ещё пронесёт? Неохота вновь гору посуды перемывать.

– Уф-ф-ф, спасся, – юный любитель смути провокаций отирает пот со лба.

– Молодец, – шипит Элла. – А меня-то за что в свою игру втянул?

– Ну, извините, сударыня-недотрога, на вас не написано, что вы верная соратница старого педанта и до жути терпеть не можете приключений.

Щёки Эллы вспыхивают как розы, кровь ударяет в голову. Это она-то приключений не любит! Да она все книжки прочла, какие смогла найти. Да она самый большущий любитель приключений. Почти до слёз обидно.

– Какой наглец! Ну и поделом тебе. Пусть дядя тебя ещё разок веником выпорет. Вот сейчас вернёмся в шатёр – пожалуюсь на тебя.

– А, так ты племянница? – спесь спадает с мальчишки, словно его окатили ведром холодной воды. Он с любопытством смотрит на Эллу, точно на диковинную зверушку. Его жадный взор пугает девчонку, и она пятится вдоль траншеи.

– Ты, правда, оттуда? – Впивается в Эллу взглядом голубых глаз, отбрасывает со лба светлую прядь вечно щекочущих волос.

– Откуда?

И чинно отвечает:

– Оттуда. Из мира, что по ту сторону воображения. Где в магазинах продаются книги о разных выдуманных событиях, и их тьма тьмущая.

– Ну, наверное.

– Здорово! – глаза юноши по-детски загораются весёлым огоньком. – А я никогда не видел ни одной книги… художественной, ? добавляет по слогам.

– Пожалуй, если будешь хорошо себя вести, то я как-нибудь принесу тебе книгу, – не подумав, бросает Элла. В Москве она очень любила делиться книгами, если просили. Правда, просили редко. Потому что, кроме кота-разбойника, друзей у Эллы не было, да никому и не хотелось ничего брать у странной девочки, которая могла идти в класс математики и по дороге бурчать себе под нос что-то об эльфах и гномах.

Но Эрика ничто не смущает.

– И к ней можно будет прикоснуться?

– И даже почитать, – улыбается Элла.

– Почитать? – парень в ужасе отшатывается и вертит пальцем у виска. – Почитать? Но это же очень опасно. Говорят, можно не вернуться. Никогда, – почти шёпотом.

– Не преувеличивай. Чтение, конечно, очень затягивает и порой оторваться сложно. Но в книгах нет ничего опасного. Поверь мне.

Элла немного кривит душой. После «Пепелища» она далеко не так уверена в книгах, как прежде. Но, может, это лишь действие пагубной атмосферы тыквенного дома, и в другом месте можно будет без опасений наслаждаться чтением?

– А ты много прочла? – спрашивает Эрик. Он уже оправился от шока и вновь превращается в чуть сурового, рассудительного юношу. Весь детский восторг сходит на нет.

– Ну, кое-что.

Элла врёт от смущения. Она прочла далеко не кое-что, а всю школьную библиотеку, а потом голодным зверем перекинулась на районную, брала даже сложные произведения вроде «Уиллиса» Джойса, правда, не прониклась и вернула, не пройдя и половины болота. «Я вернусь позже», – сказала она книге на прощанье. Элла наизусть знала добрую сотню сказок, почти все детские книги, а Пушкина могла часами читать по памяти.

– Здорово. Так, значит, дядя хочет, чтобы ты помогла ему на войне?