Путь к себе. Разговоры с психотерапевтом

Но вполне допустимо.

Закрываюсь,

Чтобы внутри не сквозило,

Но, ты знаешь, уверен в одном:

Не уйди ты тогда так внезапно,

Я сейчас навряд ли бы

Захотел тебя обратно.

Что-то увлёкся я, всё, прощай, обещаю – больше ни строчки!

– И зачем я только добавляю это слово – «обещаю», правда, оно что, усилит эффект доверия? Бессмыслица какая, надо же, – опустошив бокал, он попытался выровнять мятый клочок бумаги, старательно разглаживая вмятины своими сухими от холода ладонями. – Не идеально, конечно, ну да ладно.

Затем Филипп нашел старый конверт, что завалялся в самой глубине ящика его рабочего стола, и попытался подписать его.

– Адресат, адресат, – думал он про себя. – Ха! Идиот! У меня же нет абсолютно никаких географических данных, да и бог с ним, – негрубо разрезав воздух ладонью, он махнул рукой, словно снижая уровень значимости данного действия, после чего ещё раз прочитал своё послание и бережно положил письмо в конверт. – Я бы отправил тебя, да вот только некуда, – после глубокого вдоха, медленно освобождая свои легкие от кислорода, Филипп не без толики грусти добавил: – Да и незачем, – указав в графе «адрес» саркастичное: «прогнившие мечты», он резко отбросил конверт с письмом прямо в бурлящее пламя разгоряченного камина. – Всё, довольно! – письмо поглотил горячий треск искр огня. – Ты можешь заплутать, сбиться с пути, но ниже дна не упадешь.

Раздавшийся из окон соседей внезапный бой курантов живо переключил его внимание. – Ну а теперь с Новым годом, Филипп, с новым счастьем! – саркастично пробормотал он про себя. – Завтра же начну жизнь с начала, с чистого листа.

После этих слов, обессиленный эмоциональными переживаниями, он рухнул на пустую, холодную кровать.

Филипп мог только догадываться о том, что послужило причиной их разрыва, но боль от отвергнутости периодически затуманивала разум, мешая принять суровую истину, сотканную из последствий ранее принятых решений. Ведь буквально признать причину ухода Джил означало опереться на смелость и, превозмогая внутреннее сопротивление, взять ответственность на себя за свое участие в этом, за свою роль. Справедливости ради, Филипп шел к этому, но не слишком быстро, часть его периодически застревала во внутреннем баре под названием «Жертва», где один за другим пропуская бокалы: жалость к себе, отвержение, страдание, роптание на судьбу и т. д., – Филипп упивался болью, вместо того, чтобы проработать ее, тем самым всячески мешая себе двигаться вперед, застревая в вязком болоте прошлого, которого уже нет, но которое, как казалось ему, было прожито совсем не правильно. Не имея возможности реально вернуться в прошлое, Филипп старательно это делал в настоящем, ментально возвращая себя к тому, чего уже нет, заново проигрывая десятки диалогов, ситуаций. И это мучило его, он крутился, как белка, в колесе эмоциональных мучений, он изводил себя, стараясь разобраться, где именно случился надлом, где именно их отношения дали трещину.

Глава 2. Напряжение

Расслабься и дыши. Иногда это самая эффективная помощь.

Морозный резвый ветер безжалостно треплет мои длинные, светлые волосы, напролом, наперекор пытаюсь добраться до остановки. Сегодня третья консультация, нельзя опоздать. И я запрыгиваю в первый попавшийся автобус. Здесь пахнет дешевыми духами из массмаркета и увядающими цветами, знаете, такой немного гнилостный запах. Смотрю на часы, время еще есть, все не так плохо, если его хватает на чашечку кофе, главное, чтобы по пути были кофейни. От холода изрядно тянет в сон. Странно, почему здесь так холодно? Медленно, но верно погружаюсь в легкую истому, проваливаясь в объятия своего объемного, пушистого капюшона. Минут семь, минут семь, чтобы вздремнуть.

– Остановка «Embankment – 1», – доносит ласковый женский голос. Делать нечего, пора!

Силой воли заставляю себя подняться. Ветер на улице никак не унимается, потоки воздуха продолжают поднимать снежную пыль, кружа ее в небесном танце, что довольно красиво, если забыть про то, что ровно так же и ты, подобно этой пыли, находишься во власти ветряной стихии, от которой не укрыться на улице. Вот оно! Вдали вырисовывается баннер Сoffee to go. И сама мысль о скором поглощении этого прекрасного напитка немного согревает промерзшее до костей тело. Вновь смотрю на часы. Черт, не успеваю, либо кофе с опозданием, либо консультация без кофе. Впрочем, делать нечего, я уже настроилась на кофе. А вот и очередь, кажется, что время бежит все быстрее и быстрее, минуты буквально превращаются в секунды, и в момент, когда моя банковская карточка касается кассового аппарата, чтобы оплатить спасительный напиток, я понимаю, что уже опоздала. Ладно, может, мне тогда вообще лучше никуда не идти? Но я же договорилась, и это мое время, моя консультация, и, справедливости ради, меня ждут, невежливо будет с моей стороны вовсе не явиться. Здравый смысл перевешивает, и я, вырываясь на улицу взбодренной ароматом кофе, бегу, бегу навстречу своему терапевту. Бойко преодолев последнее препятствие в виде не вовремя загоревшегося знака «Стоп» на светофоре, врываюсь в кабинет.

– Знаю, знаю, что вы скажете, мое бессознательное сопротивление внутренней работе проявляет себя в опоздании.

– И вам добрый день, Джил. Вы сегодня задержались намного меньше, чем обычно, браво! – шутливо подметил немолодой мужчина, демонстративно поглядывая на свои часы.

В кабинете у доктора Самюэля Роуза практически всегда бьет в нос резкий аромат сигарет, с примесью легкого шлейфа мятного масла. Вообще, я против курения, но отчего-то именно здесь мне всегда был приятен этот запах табака, может, потому, что мята неочевидно и постепенно захватывает все пространство, отстаивая преимущество перед едким сигаретным дымом, словно нейтрализуя его. В этом есть нечто прекрасное, еще одно подтверждение того, что победа не всегда за силой, как крепкий камень точит вода, так и здесь, одно вполне естественно доминирует над другим. Да, в этом определенно что-то есть.

Самюэль Роуз, мой психотерапевт, на вид ему лет пятьдесят, густые, темные волосы, отмеченные сединой, подчеркивают серые глаза, всякий раз выражающие глубину его знаний. Невысокий рост, вероятно, лет десять назад прослеживалась склонность к атлетическому телосложению, однако годы берут свое, и лишний вес не обошел стороной и его немолодое тело. При всей своей добродушности осознанная необходимость явно побуждает его становиться негибко суровым. К счастью, на меня его холод обрушивается не так часто. Думаю, что он уже смирился с неизлечимостью моих опозданий.

– Ну же, полно вам стоять в дверях, проходите, присаживайтесь, – вежливо и учтиво прозвучал его мягкий голос, сопровождаемый жестом рук, приглашающих присесть.

– Я, да, – растерянно слетает с моих уст. – Благодарю! Вы извините, что я опять…– не успела я закончить фразу, как мистер Роуз прервал меня, резковато, но не выходя за рамки приличия.

– Джил, мы работаем совсем недавно, но я пересмотрел свое отношение к вашим опозданиям и пришел вот к чему: эта консультация ваша, за нее платите вы, вы, а не я, если вы полагаете, что для совместной работы нам достаточно не 60 минут, а 40, а именно об этом и говорят ваши опоздания, ладно. Мне главное – чтобы был результат, но я не могу делать за вас вашу работу. Так что, если вам есть что ответить, говорите и начнем консультацию.

– Мне жаль, изначально я не хотела опаздывать, но 20 минут назад, скажем так, это был осознанный выбор в пользу кофе.

– Значит, вы предпочли кружку кофе своему психическому здоровью?

– На самом деле это не совсем то, что я имела в виду.

– Но ведь именно это вы и сказали, выбор предполагает приоритет одного из, правильно?

– Да, но…

– Джил, это не судебный процесс, я не прошу вас оправдываться, просто ответьте на вопрос, – со спокойной мудростью попросил Самюэль Роуз.

– Когда я поняла, что уже не успеваю, я действительно задала себе вопрос «Что для меня сейчас важнее?» И…

– Это был кофе…

– Да.

– Как вы думаете, как именно ваш выбор отразился на мне?

– Будто я вас не ценю, но это не так.

– Давайте подумаем, каким может быть альтернативное действие в данной ситуации, с сохранением вашего выбора в пользу кофе, но без снижения уровня значимости нашей работы?

– Я думаю, предупредить, да, надо было предупредить вас.

– Хорошо, засчитывается, что-то еще?

– Даже не знаю.

– Что на это ответил бы ваш друг или подруга?

– Ооо, я знаю, Сара пошутила бы, что надо было взять еще один кофе вам.

– Мне нравится ход ваших мыслей, – оценил шутку психотерапевт. – Джил, послушайте, внутренняя работа – это непросто, я понимаю, но до тех пор, пока у вас отсутствует уважение к этому труду, вы будете продолжать проявлять неуважение, но не ко мне. Скажите, зачем вы сюда пришли?

– Найти себя.

– И как сокращение времени нашего рабочего процесса помогает?

– Я вас поняла.

– Хорошо, у нас осталось не так много времени, давайте проверим ваше домашнее задание. На прошлой неделе мы обсуждали важность освоения релаксационных техник для обретения внутренней гармонии. Напомню, что особое внимание мы уделяли обращению внимания на напряженные участки тела, с последующим расслаблением, сканировали ли вы свое тело дома так, как мы делали на прошлой консультации?

– Да, конечно.

– Были ли трудности, с которыми вы столкнулись?