Путь к себе. Разговоры с психотерапевтом

– Дэн не одобрит, только зря потрачу время на переодевание, – язвительно подумал он и достал темно-синие джинсы, рубашку и косуху, после чего тщательно помылся, словно желая смыть мрачный груз довлеющих мыслей. Прошло два часа, прежде чем раздался долгожданный звонок, вовлекающий в активную жизнь. Филипп с особой скрупулезностью завершил свой образ любимым парфюмом, сочетавшим в себе нотки цитруса, всегда придающие бодрость, запах моря в сочетании с черным перцем, для яркости и пылкости, а также молекулы кедра и амбры, завершали всю композиционную элегантный миндаль и белый мускус.

– Удивительно, насколько сильно аромат может вдыхать настроение в людей, использующих его, – подумал он про себя, ощутив таинство прохладного столкновения молекул парфюма с клетками его кожи, после чего взглянул на себя еще раз. – Ну вот же! Другое дело!

Дэн ожидал его в такси около парадной.

– Хэй, косуха в январе, ты, часом, не сбрендил?

– Если, даже будучи взрослым, я не могу носить то, что мне нравится и когда нравится, зачем тогда вообще становиться взрослым?

– Аааа… понял, это такой своеобразный внутренний протест?

– Не то чтобы…

– Ведь дело совсем не в одежде, – Дэн окинул слегка смущенного друга взволнованным взглядом. – Ладно, косуха так косуха, если что, придется лекарства тебе, дуралею, носить, вот как ты заботишься обо мне?

– Ха, долго мы еще будем обсуждать мою одежду, куда ты хотел поехать?

Такси тронулось.

– Ооо… друг мой, это сюрприз, готовься, Алиса, мы едем в Зазеркалье.

– Как скажите мистер White Rabbit.

[Как часто, вы находитесь в моменте?

Как часто жизнь ускользает от вас, словно песок сквозь сухие пальцы?

Как часто вы смотрите и видите, как часто вы видите не глядя?

И что есть окружающий нас мир?

Где эта грань между реальностью, воспринимаемой мною, и реальностью, воспринимаемой другим? Где они пересекаются и пересекаются ли?].

Жизнь человека, задающего вопросы, обречена на приключения.

Дэн с Филиппом покинули уютное такси и отправились покорять занесенные метелью улицы в поисках новых приключений, они вышли у метро, чтобы отведать кофе в любимом месте Дэна, и, хотя Филипп терпеть не мог эту кофейню с сухими, по его мнению, эклерами, все-таки последовал за другом.

– Никак не пойму, почему из всех кофеен города ты всегда тянешь меня именно в эту? – с легкой ноткой недовольства подметил Филипп, стараясь быстро перебирать ногами, чтобы сократить время своего пребывания на морозной улице.

– Никак не пойму, почему из всех кофеен города тебе не нравится именно эта?

– Тут даже туалета нет! И я не раз говорил тебе это, ты платишь деньги, покупаешь кофе, сидишь, отдыхаешь, а у них даже нет уборной комнаты, это же абсурд!

– Ну не без изъяна, да, но место-то хорошее.

– Все дело в Роззи? Ведь так.

– Говорил я тебе, косуха – плохая идея, гляди, как метет, – Дэн открыл дверь в кофейню, стараясь как можно скорее поместить себя и друга в отопляемое помещение. – А насчет… – он бросил свой игривый взгляд на Филиппа, – не задавай глупых вопросов, да, все это вопрос любви, но любви взаимной, понимаешь, старина?

– И почему мне кажется, что кто-то использует отрицание для снижения значимости чувств?

– Снижения значимости? Окстись, любовь к кофе – это тебе не шутки!

Они залились радостным смехом.

Небольшое помещение, когда-то так очаровавшее Дэна, было не более чем маленькой непримечательной кофейней с неудобными стульями, но довольно милым декором. По сути, ее и правда ничто не выделяло на фоне более популярных мест города, кофе был сносен, эклеры суховаты, жизнь в них вдыхали люди, горящие своим делом и тщательно старающиеся работать для… а не на кого-то. Молоденькая бариста Роззи еще училась в университете и сразу же привлекла внимание Дэна, который, хотя и старался сохранять конфиденциальность чувств перед Филиппом, по большей части осознавал абсурдность этой затеи.

– Посидим или сразу пойдем?

– Мы не привязаны ко времени, давай немного отогреемся.

– Сильно же ты замерз, нам от машины не так далеко было идти.

– Скажем так, сегодня я особенно чувствителен к холоду, – с иронией произнес Дэн, делая осторожный глоток обжигающего эспрессо.

– Может, ты уже возьмешь у нее номер, и мы перестанем пить этот ужасный кофе?

– Может, ты и прав, но… – уводя взгляд от друга, Дэн расплылся в улыбке.

– Так ты разрушишь легкую, ни к чему не обязывающую романтику от воображаемой идеализации объекта страсти.

– Поумничать решил? – шутливо подловил друга Дэн.

– Отнюдь! Скажи мне вот что: ты полагаешь, что она не понравится тебе, или тебя пугает возможность получить отказ?

– И то и другое, иллюзии хотя бы не ранят.

– Но и не оживают сами по себе, не узнаешь, пока не попробуешь. В любом случае, ты не сможешь вечно приходить сюда и стоять в стороне.

– Отчего же мистер Холмс?

– Потому что, друг мой, однажды настанет день, когда ты придешь сюда, полный решимости познакомиться, а ее уже не будет, и тогда, ты останешься заперт внутри своей головы с воображаемым романом: «А что, если…», – и знаю, сейчас тебе это доставляет удовольствие, но это временно, мимолетно.

– Умеешь ты подбодрить, это мне напомнило один из твоих стихов, как же, – он пытался вспомнить название.

– «Недосказанность» – одно из моих любимых, – не вслух, но про себя Филипп стал прокручивать в голове стихотворение.

– Отчего же?

– Что отчего же?

– Давай уж вслух, знаю я твое выражение лица.

– Это даже пугает! – не без тени улыбки подметил Филипп, после чего, слегка наклонившись к другу, стал неторопливо жонглировать словами, словами, превращающимися в предложения, наполненными для него самого особой магией смысла.

Прошлое, которого не было,

Опаснее всего того, что было,