Дылда

О том, что я далеко не красавица, я узнала еще в детстве, когда наша соседка тетя Наташа зашла к моей маме на чашку чая. Они сидели и разговаривали на кухне. Через неплотно закрытую дверь в мою комнату я невольно слышала весь разговор.

– Да, Катюша, не повезло вашей старшенькой, так похожа на отца! Для мужчины-то чуть краше обезьяны – и хорошо. А вот для девочки…

Сравнение моего папы с обезьяной острой иглой царапнуло по сердцу. Я никогда не задумывалась, красивый или некрасивый у меня отец. Он был для меня самым лучшим, самым добрым, веселым, заботливым, самым надежным на свете и самым любимым папой. Да, он был высоким и худым, и лысеть начал очень рано, лет в тридцать. И глаза у него были светло-голубые, а брови и ресницы – белесые. Но это никак не умаляло моей любви к нему. В конце концов это был мой папа!

Я бы забыла этот странный разговор, но мама в ответ тяжело вздохнула и сказала:

– М-да… Может, еще перерастет? – чем косвенно подтвердила свое согласие с мнением соседки.

И я стала разглядывать себя в зеркале, сравнивая с другими девочками в школе, во дворе. И всякий раз сравнение получалось не в мою пользу.

В конце концов я смирилась: что есть, то есть. Как говорится, от осинки не родятся апельсинки. Не всем же быть красавицами!

Надежды мамы на то, что с возрастом «перерасту», оправдались в двойном размере, однако лишь в буквальном смысле. В четырнадцать лет я была самой высокой не только в своем классе, но и в параллельном. И глаза у меня тоже светло-голубые, а ресницы и брови белесые, как у отца. Вот только лысиной я не обзавелась. К счастью, женщины не лысеют. Хоть в этом повезло.

…Егор, как обычно, отправился вечером на прогулку, но гостья за ним не последовала, а наоборот, долго отговаривала. Кажется, они чуть не поссорились.

Что там было потом у них – не знаю. Я рано ушла к себе в комнату и легла спать.

Однако принцип «меньше знаешь – лучше спишь» в этот раз не сработал. В голове вертелись всякие ненужные мысли, настроение не улучшалось. Я долго крутилась с боку на бок, но не могла уснуть. Наконец, не выдержав этой бессмысленной борьбы, встала и потащилась на кухню, чтобы выпить пару таблеток валерьянки – видела ее в аптечке, хранившейся в кухонном шкафу.

Шлепая босыми ногами по полу, я замерла как вкопанная в середине коридора, не дойдя до кухни пары шагов. Из-за двери парадно-выходной спальни доносились подозрительные звуки.

Я на цыпочках подошла к двери и прижалась к ней ухом. Внутри что-то ритмично поскрипывало, доносились томные вздохи, стоны, перемежаемые неожиданными тихими вскриками. Осознав, что там происходит, я покраснела так густо, что даже уши вспыхнули огнем.

Напрочь забыв про валерьянку, бегом бросилась на свой второй этаж, с разбега прыгнула в кровать и накрылась с головой одеялом.

Разум мой старательно выстраивал логическую структуру происходящего. Нет ничего удивительного в том, что молодой, красивый, успешный и богатый мужчина проводит время с привлекательной женщиной в своей королевской спальне. Он взрослый и свободный человек, никакие моральные нормы по современным меркам не нарушает. Лора очень красивая девушка, явно в него влюбленная. Может, они уже свадьбу планируют!

Все было ясно и понятно, кроме одного: почему на душе у меня так скверно и муторно?

На этот вопрос я не смогла найти ответ.

Глава седьмая

Утром Егор как ни в чем не бывало ровно в шесть тридцать явился ко мне на кухню в деловом костюме, благоухающий чем-то древесно-цитрусовым.

«Котик…» – мелькнуло у меня в голове. Он действительно напоминал кота, объевшегося сметаной: был молчалив и блаженно жмурился. Я даже прислушалась, – не замурлычет ли ненароком? И никак не отреагировал на манную кашу, сваренную на воде. Уплел с аппетитом всю тарелку и уехал на работу.

Ну ничем его не проймешь!

Прекрасная же гостья нежилась в кровати до полудня и выбралась оттуда сонная, изнеженная и томная, облаченная в хозяйский махровый халат.

Лора вошла на кухню и уселась за стол, попытавшись пригладить растрепанные светлые волосы. Ее взгляд бессмысленно скользил по зеленеющим за окном кустам и клумбам небольшого симпатичного садика.

– Латте? – поинтересовалась я.

– Нет, эспрессо. По утрам я пью эспрессо.

– Сливки, сахар?

Ответ был безмолвным, но красноречивым: красавица вылупила на меня круглые от ужаса глаза. (А без макияжа-то она не такая уж идеальная!) Понятно, фигуру бережет. Я загрузила в кофемашину капсулу с надписью «Эспрессо». Как всё просто, оказывается!

Черный кофе развязал блондинке язык и пробудил дух реформаторства.

– Какие здесь все-таки некрасивые шторы, ты не находишь? – То, что вопрос был риторическим, я поняла по выражению лица гостьи и смолчала. На самом деле мое мнение никого не интересовало. – И вообще… тут во всем доме совершенно не хватает руки профессионального дизайнера. Надо будет позвать Элеонору Брик. Она сейчас самый модный дизайнер интерьеров в Москве. Недешево, конечно, но оно того стоит. Да, эта холостяцкая берлога давно ждет женской руки. Егорушка, конечно, скуповат, но уж на качественный-то ремонт к свадьбе я его раскручу.

При слове «свадьба» у меня в животе что-то ёкнуло.

– И когда свадьба? – не своим голосом поинтересовалась я.

– Пока трудно сказать, – пожала узкими плечиками Лора, – но я над этим работаю.

Гостья маленькими глоточками пила кофе, изящно оттопырив мизинец с поблескивающим наманикюренным ноготком. За язык ее никто не тянул, но то ли типичная женская болтливость одержала верх, то ли уверенность, что кухарка не человек, а что-то вроде мебели или бытовой техники, а значит – существо бессловесное… Лора, к моему удивлению, не остановилась на этой фразе, а стала изливать душу.

– Мы с Егором уже полгода знакомы, последние три месяца встречаемся регулярно, даже в отпуск в Таиланд вместе ездили. Так что все идет по плану! Егорушка, как и все современные мужчины, не жаждет обременять себя семейными узами. А меня роль постоянной любовницы не устраивает. Я, конечно, уже сейчас могу вытянуть из него все, что захочу, надо только чуть-чуть поднажать, но мне этого недостаточно. Мне нужен статус! Вот моя подруга Элька прибрала к рукам престарелого банкира, – лицо девушки исказила кривоватая ухмылка, сразу наполовину уменьшив его привлекательность, – ему сорок пять! Настоящий старик, но бога-а-а-тый, ужас какой богатый. Он три раза был женат и совершенно не спешит ступать на этот скользкий путь в четвертый раз. Элька быстро залезла к нему в постель, потом перебралась жить в его загородный особняк, но дальше дело не идет. Она, конечно, хвастается каждый раз подаренными шмотками и побрякушками, чтобы я давилась от зависти. Но я только мысленно усмехаюсь: мой Егорушка не так богат, но зато молод и красив. И вообще, Егор очень перспективный вариант, грех не воспользоваться. Лет через пятнадцать он тоже будет в списке «Форбс», я в этом не сомневаюсь. Поэтому сейчас самое главное – не подпустить к нему ни одну из многочисленных конкуренток. А там он поймет, что мы с ним идеальная пара и женится… как миленький, женится. Ведь против моих чар устоять невозможно, как ты считаешь?

Красавица посмотрела на меня многозначительным взглядом, слегка опустив ресницы и растянув пухлые губки в загадочной улыбке. Должно быть, это выражение лица и означало максимальное воздействие чар. Я, конечно, молчала, но неожиданно почувствовала неприязнь к этой самоуверенной блондинке и легкое беспокойство за Барханова. Как все-таки внешность обманчива! Неужели наш мачо этого не понимает? Неужели он глуп настолько, чтобы попасться на такую примитивную удочку?

Выпив еще одну чашку кофе, Лора неожиданно вспомнила, что у нее в три часа маникюр и засобиралась домой.

А я вздохнула с облегчением. Запах ее дорогих духов казался мне слишком сладким, даже приторным. После отъезда гостьи не поленилась – открыла окна, чтобы проветрить все комнаты, где она побывала. А в королевской опочивальне с еле сдерживаемым отвращением содрала с кровати простыни и наволочки и бросила все в стирку.

Явился Елисей, чтобы забрать обед, и я не удержалась, поинтересовалась у него, попытавшись придать голосу безразличную интонацию:

– Говорят, скоро тут свадьба будет…

– Кто говорит? – вскинул на меня удивленные глаза охранник.

– Прекрасная Лора.

– Лариска эта? – Он хмыкнул, не скрыв презрения. – Она такая же Лора, как я Авессалом. Я видел ее водительские права. Противная баба, хоть и красивая, чего уж скрывать. Да таких, как она, у нашего Егора Сергеевича вагон и маленькая тележка! Не станет же он на всех жениться.

– Так он еще и бабник? – удивилась я.

– Конечно! – произнесено это было с такой гордостью, будто Елисеев хозяин отдувался за весь род мужской. – Коли есть возможность, зачем же себя ограничивать?

– Иди давай, корми своего напарника! – рассердилась я и выпроводила Елисея из дома с полными контейнерами еды, заметив с удивлением, что от сердца у меня отлегло.

А всего лишь два дня спустя, в воскресенье, получила полное подтверждение словам дюжего охранника.

Ближе к вечеру Егор облачился в очередной элегантный костюм, который подчеркивал его и без того стройную фигуру, и неожиданно окликнул меня из холла.

– Земляникина, иди-ка сюда! – Я подошла, застав его перед зеркалом с двумя галстуками в руках. – Какой выбрать?

– Бордовый, – посоветовала я.

– А я думаю, лучше серый в голубую полоску. Бордовый как-то… слишком официально.