Леший

– Так, Танька сказала мне закрыть форточки. И перекрыть газ… – Серафима прошла на кухню, успев поглядеться в отколотое сбоку зеркало – все те же белесые волосы, все те же бледные, будто отсутствующие глаза. Худая шея, острые плечи, на которых едва держалась огромная майка с нарисованной лампочкой.

– Жалкая. – сказала самой себе Серафима и повела плечами. Даже если просто обхватить руки – кости болят. Сжать кулаки – тоже больно.

– И такую еще берут на соревнования? – теперь она обхватила себя за шею.

– Пойти бы к дяде Володе, поесть, что ли…

Она осознавала, что есть ей не хотелось. Она смотрела на себя в зеркало, и ей расхотелось даже куда-либо идти. Серафима осознавала, что не может даже претендовать на внимание Лехи, потому что у нее мужская походка, короткие волосы, одеждой она тоже закупалась почти всегда в мужском, правда, даже самые маленькие размеры были почти всегда ей велики, но она все равно их покупала, и они сидели на ней как мешки из-под сахара. Серафима признавала, что она целиком и полностью похожа на какого-то странного мальчика, и, может быть, она и правда была Лехе настоящим другом, но… Не более того.

Девушка тяжело вздохнула и закрыла форточку на кухне. Потом она прислушалась и поняла, что в квартире еще где-то шуршит. Она пошла на звук и зашла в комнату мальчиков – и правда, тут была еще одна форточка, которая выходила прямо на проезжую часть. Закрыв форточку, Серафима пригляделась – комната мальчиков была, как всегда, неотразима – казалось, что носки, лосины и одинокие кроссовки свисали даже с потолка. Она немного прибралась, сложила Лехины вещи на его кровать и обнаружила забытый им телефон. На черном массивном телефоне стоял пароль, но даже на экране блокировки высвечивались сообщения, состоящие сплошь и полностью из сердечек, от «этой, как ее там», записанной у него в телефоне, как Милаш.

– Тьфу, святые ежики… Вот научусь драться, намотаю ее шикарные волнистые волосы себе на кулак и хорошенько оттаскаю!

Проходя мимо ванной, Серафима опять глянула в зеркало, скривилась и смачно плюнула в свое отражение. Затем она закинула на плечо пустой рюкзак, заправила постель и вышла на улицу, закрыв за собой дверь.

В квартире дяди Володи дым стоял столбом – и в прямом, и в переносном смысле. На втором часу готовки у него сломалась вытяжка, и весь запах плова, специй, сигарет и пива сейчас витал в воздухе и пропитывал буквально все: волосы, одежду, покрывала, ковры и многое другое. Как только Серафима зашла, она тут же оглушительно чихнула.

– О, сигнализация сработала! – захохотал дядя Володя.

– Здрасьте.. – Серафима положила рюкзак на пол, разулась и откинула капюшон, так привычно закрывавший ее половину лица.

– А ты как вошла-то?

– Там не заперто было. А где ваш приятель?

– Уехал в Кисловодск за медом. Ты садись, сейчас попробуешь плов и оценишь мои кулинарные навыки! Ей-богу, ты в этом капюшоне мне точно гнома напоминаешь!

– Я его и вообще, в целом, напоминаю… И весом, и ростом.

– Ну, скажем так, рост у тебя нормальный, по средним показателям, а вес – это проблема поправимая. Вот плов будешь есть – будет с весом твоим все нормально.

– Спасибо…

Дядя Володя поставил перед ней тарелку с ярко-красным пловом, в котором, чисто теоретически, присутствовали аджика, тмин, все виды перца, тархун, кинза и другие неизвестные науке приправы. Он сел напротив нее, и с искренним любопытством наблюдал, понравится ли Серафиме блюдо. Судя по всему, он старался.

Есть это, конечно же, было сложно, но девушка, чтобы не обижать тренера, съела все, что положили. Там было очень немного, так как дядя Володя знал, что Серафима ест, словно полевая мышь, но и этого хватило, чтобы у нее онемел язык.

Дядя Володя заботливо поставил рядом с девушкой чай, но и тот оказался каким-то очень травяным и пахучим.

– Дядь Володь, я очень страшная? Или не совсем?

– Ох, ну ты и спросила… У меня не получается с женщинами на такие темы разговаривать… Обижаются. – дядя Володя едва слышно фыркнул и поправил усы.

– Я не обижусь, скажите честно!

– По-моему – с твоей внешностью все нормально. Глаза – две штуки, нос – одна штука, волосы – имеются… Отклонений никаких не найдено. А чего это вдруг тебя так стала волновать эта тема?

Серафима молча потупила глаза, раздумывая, как было бы правильнее ответить.

– Леха? Ой, да брось… – кажется, дядя Володя и так обо всем догадался, – Неужели тебе сдался этот засранец? Ты не о том сейчас думай. У тебя Геленджик впереди. Да у тебя все впереди, Симка! С твоим-то бегом! Только надо немного стараться начать.

– Ага, конечно, после того как вы запретили мне тренироваться?

– Я запретил ребятам тренироваться вместе с тобой. Дальше сама думай. Пойдем, я раздобыл для тебя карты.

Серафима хотела было отнести посуду в мойку, как он прервал ее и ушел в комнату:

– Оставь, я сам.

Она последовала за ним. Дядя Володя какое-то время покопался в своих документах и вынул затем три карты.

– Нашим будет выделено три дня соревнований. Ты участвуешь во всех. Придешь домой – внимательно изучи каждый уголок рельефа. Тебе это пригодится. Ну, а также оцени свои силы – они тебе понадобятся. Серафима взглянула на карты – они были полностью испещрены мелкими параллелями гор и впадин.

– Перепад высот двести метров… Двести пять метров… Двести десять метров… Ладно, спасибо. – сказала Серафима.

Она молча взяла толстую пачку карт, сунула их в рюкзак и пошла на кухню допивать чай.

– Ты, главное, не бойся сейчас. Время подготовиться есть, впереди еще целая неделя!

– Ага, супер. Я не знаю, что можно сделать за неделю, но горы за такой короткий срок точно не свернешь.

– А и не надо сворачивать, тебе ведь надо просто их оббегать. Придешь к финишу, не снимешься – уже будешь героем!

– То есть победить мне там нереально…

– Да там даже ребятам сложно будет хоть что-то занять, если уж честно. Вот за них я почему-то волнуюсь, а за тебя спокоен совершенно.

– Это потому, что я никакой ценности не представляю, да?

– Ну и характер у тебя! Не волнуюсь потому, что видел, как ты на областных соревнованиях болото на бревне переплывала, пока остальные матерились и оббегали его за тыщу километров. Ты ленивая, а значит у тебя смекался развита хорошо, а это в свою очередь значит, что в Геленджике ты не пропадешь.

– Вон оно что… Логическая цепочка запутанная, конечно, но проглядывается. – Серафима почесала пушистый затылок.

Тут в дверь оглушительно постучали разом много кулаков.

– Дядь Володь, мы все, открывай! Жрать хотим!

Дядя Володя прислушался, ничего не ответил, а затем обратился к Серафиме, положив ей на плечо свою тяжелую руку:

– Ты на ребят внимания не обращай. Они лишь временные твои попутчики в этом виде спорта. На дистанции – каждый сам за себя и отвечает, и бежит, и падает, и побеждает.

– И даже на Леху не обращать внимания?

– На него тем более. Я же вижу, тут глухо все. Ничего он к тебе не испытывает.

В дверь послышались более громкие и настойчивые стуки.

– Вы сейчас специально меня ломаете, чтобы со злости тренироваться начала?