Леший

– Твоя логика тоже отправляет меня в аут. Я помочь тебе пытаюсь, чтобы ты зря не фантазировала и время свое не тратила!

– Может быть, там не все так плохо?

– Ты видишь ситуацию со своей сугубо объективной, а то есть влюбленной и розовой точки зрения. Как только ты посмотришь на все глазами целеустремленного ориентировщика, чего я от тебя и жду, ты сможешь увидеть то, чего раньше не видела.

Серафима отрешенно кивнула.

– Ну давай, иди к себе. Нечего тебе с ними пересекаться.

Дядя Володя открыл дверь, и в квартиру к нему ввалилась голодная толпа ребят после тренировки, снося все на своем пути.

Серафиму никто даже не заметил, и она натянула на голову свой капюшон, накинула рюкзак, вышла и закрыла дверь.

Она спустилась медленным шагом на один этаж ниже и села на холодные ступеньки, достав было диктофончик, но потом решила ничего не записывать, а просто поговорить сама с собой.

– Ощущение, что ребята все меня считают тут каким-то отбросом общества! Относятся как к малолетке, для них разряд – самое главное! Нет высокого разряда – все, уже не человек что ли, а так, крепостной? Вещи караулить на старте?

Серафима скинула капюшон и взъерошила волосы, ожесточенно почесала зудящую от нервов шею.

– Если я хочу кому-то что-то доказать, надо просто тренироваться… Ну, по крайней мере, так дядя Володя говорит. Может, и правда что-то получится? – это уже была в каком-то роде сделка с самой собой, чтобы убедить себя, что выход есть.

Девушка встала, подняла рюкзак с пыльного пола и вышла из дома. Она пошла в их с ребятами квартиру, нашла там запылившиеся лосины, старую и потертую зеленую брезентовую куртку, такие же ношеные кроссовки. Серафима приоделась, положила в карман телефон с наушниками и поглядела в зеркало. Леший, да и только! Лохматое, веснушчатое чудо в истертой до дыр куртке цвета леса или выцветшего болота, которое собралось достигать высот. Достигать высот она решила в буквальном смысле – Серафима собралась по навигатору добежать до горы, потом обратно, потом опять до горы.

В любом случае, надо было привыкать, что в лесу в Геленджике будут одни сплошные горы – она это уже поняла, пару раз глянув на карту – испещренная плотно расположенными горизонталями высот дистанция была похожа на зебру.

Сначала бежалось тяжело – хотелось остановиться, зайти в ближайший магазинчик и купить себе ледяной воды, позднее, когда она пробегала мимо шашлычных, ей ужасно хотелось есть. Все-таки, она представляла, как придет на соревнования, выступит и не снимется, и бежала дальше, вперед, где уже виднелась вершина горы Железной. По горе пришлось даже не бежать, а фактически активно карабкаться – там была пешеходная тропа с множеством камней. Вниз на овраги ей смотреть не хотелось, и так было ужасно страшно только представить, что будет, если она сорвется и упадет. Самой по себе высоты она не боялась, но ее бурная фантазия тут же представила в деталях, как она падает вниз, лежит в кустах, потом сбегаются люди, фоткают и показывают ее в новостях.

Серафима вздрогнула, поняв, куда ведут ее такие мысли. Нет, это надо прекращать. Она добралась до очень высокой точки, с которой открывался шикарный вид на Железноводск, находящийся рядом с ним Железноводский и гору Бештау. Ей вдруг вспомнилось, как дядя Володя еще в поезде рассказывал, почему Пятигорск так называется. Вроде бы, она что-то говорил про гору, у которой пять вершин, а город находится между ними. Насколько достоверна эта информация, Серафима не проверяла, но факт, по ее мнению, был красивым.

Она еще немного отдохнула, любуясь красотами Северного Кавказа, взяла себя в руки и продолжила тренировку, несмотря на усталость и настигший голод.

Пятигорск

Так ей удалось пробегать почти четыре часа, затем она нашла в кармане деньги и покушала-таки в той шашлычной, мимо которой она пробегала раз семь или восемь. Когда было уже приблизительно два часа дня, она приняла решение пока не приходить домой, а сесть на автобус и поехать в Пятигорск, дабы рассмотреть его в дневном свете и при работающих заведениях.

Если подводить итоги, почти весь оставшийся день она провела в исследовании Пятигорска. Она выяснила, что там есть достаточно большие торговые центры, даже купила себе пару книг и новые наушники, потому что старые порвались во время тренировки. Так же для нее было открытием то, что даже по узким улочкам города ходят такие же узкие трамваи и очень медленно разворачиваются, чтобы никого ненароком не задеть. Трамваи, однако, ходили только по ровным улицам. Были и наклонные, состоящие целиком из лестниц и домов, расположенных так, что окна одного дома на третьем этаже смотрели в окна соседского дома прямиком в первый этаж. Такие улицы Серафиме не понравились – они были целиком и полностью жилые, немного мрачные из-за кривых деревьев, а еще у девушки очень болели ноги, и ходить по таким лестницам после тренировки для нее было самой настоящей пыткой.

Находившись вдоволь, отбив пятки и даже успев поспать на скамейке в городском парке, приобщаясь к культуре местных бомжей, она приехала домой около десяти часов вечера.

Серафима зашла в квартиру – было не заперто. Трое ее соседей смотрели телевизор в комнате девочек. Девушка инстинктивно натянула капюшон и прошла в комнату мальчиков, ни с кем не здороваясь. Она понимала, что не сможет начать разговор первой. Ей хотелось называть свой характер самодостаточным, но она в глубине души считала себя нелюдимой. Из комнаты девочек кто-то вышел и пошел по направлению к соседней комнате. Серафима сначала подумала, что это Леха, ведь только с ним она в последнее время общалась. Пусть как с другом, но все-таки общалась.

Дверь в комнату тихонько скрипнула, и это оказалась Танька.

– Хей, тебя весь день не было, ты где ходила?

Серафима в ответ только сильнее натянула капюшон на голову.

– Ну ты чего? Тебя кто-то обидел? Ты утром от дяди Володи такая грустная уходила…

– Да так, просто… Соревнования, Геленджик… Постоянно думаю о тренировках. Сегодня бегала четыре часа. До горы и вниз. Потом поехала в Пятигорск, осматривать и изучать. – Серафима постаралась ответить наиболее дежурно, чтобы Танька не приставала к ней с расспросами. Однако, к несчастью Серафимы, Танька была не из интровертов:

– Ничего себе… И прямо вот так бегала, все четыре часа? – Танька взяла в руки свои длинные волосы и начала расчесывать их пальцами и заплетать косу.

– Ну да… А чего такого-то? Потом здорово было покушать и восполнить все потерянные калории. – Серафима улыбнулась, внимательно наблюдая, как Танька заплетает косу – ладно, ее еще можно стерпеть.

– Я тебе еще главную новость не сказала. – Танька закончила плести, взяла резинку из кармана и крепко перетянула косичку.

– Так, что еще за новость?

– Дядя Володя договорился с приятелем на бесплатную экскурсию в Кисловодск для всей команды! Он приходил, тебя искал, сказал передать это. Завтра за нами заедет его товарищ, приблизительно в восемь утра.

– Ого… Здорово! Я помню, что делала доклад про Кисловодский парк, может быть, там удастся побывать и все сфотографировать.

– Я уже изучила инфу по этому парку. Там настолько хорошо все охраняется, что с его территории нельзя выносить даже сосновые шишки! – Танька достала из другого кармана крем от прыщей.

– У тебя вселенная вся что ли в карманах? А кстати, почему нельзя? На них метки специальные стоят, как в магазинах?

– Космос в нас. – многозначительно кивнула Танька, как будто только что произнесла длинную речь с церемонии вручения Оскара. – Нельзя выносить только потому, что там какие-то редкие породы сосен. Половина занесена в Красную книгу, еще половина уже туда собирается.