Целуй меня насмерть

– Одна. Я всегда одна, ты же знаешь. Такую музыку никто из моих знакомых не выдержал бы.

– А давай погуляем по ночному Питеру? У меня поезд в час ночи на Москву, а сейчас только начало одиннадцатого…Не хочется на вокзале одной сидеть.

– Да, без проблем – я улыбнулась ей и добавила – Тем более что мой поезд только завтра в четыре часа, – из-за того, что я медлила с покупкой билета обратно, я уже боялась, что не смогу уехать обратно, но одно местечко на поезд все-таки нашлось. Плацкарт, верхняя полка, но это в любом случае лучше, чем не уехать вообще. Не ожидала такого ажиотажа на билеты, тем более с учетом того, что поезда в этом направлении курсируют с периодичностью раз в полчаса, – пойдем к «Медному Всаднику», про которого Пушкин писал. Меня там ждет один приятный мужчина, который сможет стать нам на вечер отличным гидом.

– Твой парень?

– Пока еще нет – мои глаза загорелись, а лицо озарила влюбленная улыбка. Чёрт, неужели я влипла??

– Твоё «пока» говорит о многом – Юля не стала лезть мне в душу и допытываться, и перевела тему обратно на музыкальные мероприятия, рассказывая последние сплетни тусовок.

Мы направились к месту встречи. Найти памятник было не сложно, тем более Юлька, в отличии от меня, хорош ориентировалась по навигатору.

«Что ж, если Его там не будет, хоть с Юлькой время скоротаю, всё не одной в номере отеля тухнуть» – подумала я и беззаботно улыбнулась незамолкающей подруге.

Человек, к которому мы шли, уже был на месте. Он задумчиво смотрел куда-то вдаль и нас еще не видел. Отличная возможность как следует рассмотреть. Скромная, даже простецкая одежда не отнимали достоинство, которое выражало его поза и спокойное, уверенное в себе выражение лица. Гордый профиль с ярко выраженными скулами, прямой нос, длинная стрижка с закрывающей глаза чёлкой и какое-то невыразимое спокойствие, которым разило за версту. Его поза выражала превосходство и аристократизм, настолько красочно он держался. Если бы мы жили в веке восемнадцатом, я бы легко перепутала его с каким-нибудь графом из фавориток Екатерины. Благородный вид даже как-то не вязался с черными джинсами и такого же цвета молодежным зиппером с капюшоном. От него веяло какой-то опасностью, что только усиливало мое влечение.

– Привет. Прости, что не одна. Это Юля – я представила свою знакомую в надежде услышать его имя в ответ, и не прогадала.

– Очень приятно, Антон – он был сдержан и, как мне показалось, слегка недоволен тем, что к нам присоединился кто-то еще, однако, вслух ничего не сказал, лишь предложил осмотреть памятник и послушать рассказ об этом месте.

Сегодня, как и вчера, повествование Антона не могло оставить равнодушным. Я слушала почти с открытым ртом, настолько интересно и грамотно он говорил. Его голос был четко поставлен, а манера речи выдавала в нем начитанного, образованного человека. В наши дни это редкость, и я на такие вещи всегда обращаю внимание. В целом сейчас редко встретишь человека, который сможет что-то рассказать о своем городе, поэтому я смотрела на Антона почти с обожанием и молилась только об одном: чтобы его рассказ не заканчивался.

Антон установил штатив и культурно поинтересовался, не будем ли мы против, если он параллельно заснимет свой рассказ на видео. Мы лишь кивнули головами в знак согласия, поставили телефона на беззвучный, дабы не мешать записи и превратились в слух и внимание.

Мой взгляд скользил по мужчине, разглядывая мельчайшие частички его тела. Мне хотелось запомнить его, запечатлеть, увековечить. У него была сдержанная жестикуляция, грациозные пальцы с аккуратным мужским маникюр, красивые вены на запястье. На его шее была какая-то большая татуировка, которую хотелось почему-то поцеловать, и в целом его вид, несмотря на кажущуюся простоту, впечатлял и вызывал желание.

Мой взгляд скользнул по его телу вниз, задерживаясь дольше дозволенного на области паха. Наверняка в этот момент мои зрачки расширились, выдавая низменные мыслишки давно одинокой девушки. Я раскраснелась и поспешила вернуть свои мысли к повествованию Антона, тщетно пытаясь сконцентрироваться на памятнике.

Антон

Неужели и сегодня эта девочка останется жива? Что за мощнейший ангел-хранитель за ее плечами? Я скользнул глазами по своей вчерашней знакомой и заметил на левой руке кольцо «спаси и сохрани». Ухмыльнулся. Вопреки моим атеистическим настроениям эту девушку и спас, и сохранял. Может, отказаться от этой затеи? В конце концов, она была всего лишь случайной, незапланированной. А вот ее подружка ценный экспонат. Максимально вписывается в типаж тех, кого нужно нежно отправить на тот свет.

Я незаметно поглядывал на эту Юлю и с каждой ее новой репликой убеждался в том, что она идеальный вариант на сегодняшний вечер. Что ж, Дашуля, беги в храм ставить своему Богу свечку, уберег.

Нужно было как-то аккуратно выведать у этой Юлии самое важное. Тот пункт, по которому Каратель определяет королеву вечера, и я завел тему в нужном мне направлении:

– Столько сил, наверное, забирают все эти концерты. И как вы всё успеваете: и работать, и за детьми следить, и на концерты ездить

– Ну, я не могу похвастаться таким послужным списком, как Юля, – сказала Даша – у меня есть одна группа, на чьи концерты я хожу, и все. А вот Юлька у нас тот еще концертмейстер. Давно бы уже устроилась каким-то администратором или тур-менеджером, что в холостую-то гастролировать?

– Работа с концертами не пересекается – улыбнулась Юля, – работаю я днем, а все концерты не раньше семи или восьми вечера начинаются, так что порядок.

– А как же муж, дети? – допытывал я

– У меня их нет. Может, позднее, но не сейчас точно.

Это всё, что я хотел узнать. Большего мне и не нужно. Неплохой обмен получился. Может, у Даши еще не все потеряно, раз второй вечер подряд, бегая по острию ножа, она так успешно ускользает от расправы.

Я боковым зрением посмотрел на девушку. Что-то в ней такое было, необъяснимое. Она фонтанировала жизнерадостностью и мне вдруг захотелось напитаться этой любовью к жизни, насытиться счастьем, которым она изобилует вдоволь. Возможно ли, при моих обстоятельствах?

К ней тянуло. Меня тянуло, словно между нами есть какое-то родство душ, или как сейчас это модно называть «кармическая связь». Девушка слушала истории своей подруги, беззаботно хохотала и вдруг решила убрать прядь волос, которая приклеилась к накрашенным губам. На правой руке блеснуло обручальное кольцо. Чёрт, с чего я взял, что она одинока и без детей? Мы ведь вчера не поднимали эту тему. И как хорошо, что вчера ничего не получилось: я бы не хотел ошибиться.

– Даша, а Вы замужем? – осторожно поинтересовался я

– Нет, Господь бережет. Не зря ношу кольцо «спаси и сохрани». Бережет – отшутилась она, но кольцо точно было не церковное. Церковное у нее на левой.

– Ваше колечко говорит об обратном…

– Ах, Вы об этом – она кокетливо покрутила рукой перед моими глазами – Это чтобы никто не знакомился. Надоели. Я хочу сама решать, начинать общение или нет.

Какая амбициозная позиция. А она не так проста, как кажется.Невысокая, даже метра шестидесяти в ней нет, стройные ноги, длиннее туловища и узенькая талия. Одета Дашка была не на свой возраст, что выдавало либо страх перед возрастом, либо кризис средних лет. Если смотреть на нее издалека или со спины, легко можно спутать с двадцатилетней девчонкой, одетой по последнему слову молодежных трендов. Что ее заставляет так молодиться? Отсутствие брака? Желание показать себе, что она еще молода, что ее еще не стоит списывать со счетов? Или страх перед старостью и необратимым концом? Интересный экземпляр. Такой у меня еще не было. Интересно, когда у нее поезд? Будет ли еще у меня хотя бы один шанс? Я мысленно представил, какие вопросы бы я задал ей, прежде чем полоснуть скальпелем и оказать ей милость в избавлении от встречи с увяданием, и сдержанно, едва заметно улыбнулся уголками губ.

Мы прогулялись еще немного. Я рассказывал все, что знал про места, мимо которых мы проходили, а мои спутницы смотрели на меня с обожанием, раскрыв рты. Даже Юля, которая кроме рок-концертов, по-моему, абсолютно ничем не интересовавшаяся, прониклась историей моего города, что уж говорить о более начитанной и интеллектуально развитой Даше?!

Я был доволен произведенным впечатлением и благодарным зрителем в их лице, они довольно потешили моё самолюбие на сегодня. В конце концов, каждый труд должен оплачиваться, и я брал плату за свои экскурсии эмоциями. которые мне дарили слушающие меня люди.

Наконец Юля посмотрела на часы:

– Через час мой поезд. Нужно постепенно выдвигаться в сторону вокзала.

– Даша, а ты когда едешь? –ввернул я очень даже к месту интересующим меня вопрос.

– Не знаю. Вообще завтра должна, в четыре вечера, но с удовольствием бы осталась еще. Петербург слишком балует этим летом эмоциями.

– Ну, тогда мне пора – Юля глянула на часы и клюнула Дашу в щечку. Нужно было и мне как-то гармонично слиться. Так, чтобы не оставить никаких подозрений. Хорошо бы поторопиться, чтобы не упустить след Юли, но и резко сорваться я не мог. Если Даша потом узнает, что Юли больше нет в живых, она наверняка вспомнит, как быстро я улетучился вслед за ее подругой.

– Мне тоже нужно уходить. Всего хорошего – «Ну же, давай, отпусти меня!» молился я про себя.

– Да? Жалко. Мне совсем не хочется провести последнюю ночь в Ленинграде, сидя в гостиничном номере, а кроме Вас я здесь никого не знаю.

В Ленинграде? Она запомнила, как я называю этот город. Похвально. А вот про «последнюю ночь» было в самую точку, хотя и сегодня ее спасло чудо, так что насмотрится еще на красоты Петербурга. Интересно, где бы она предпочла умереть? Готов биться об заклад, на территории Петергофа, – как раз она что-то упоминала о нем.

На долгие разговоры времени не было совсем. Во время прогулки я обратил внимание, в каком быстром темпе ходит эта Юля, и мне нельзя был терять ни минуты. На вокзале куча народу, если она успеет туда добраться, всё пропало.

– Хорошо, я позвоню. Поужинаем через часа два, ладно? Сейчас мне и правда пора бежать. Есть свои дела.

Я слегка напряженно кинул взгляд в сторону Дашки, боясь ее уговоров и навязчивости. Как бы не начала канючить, задерживая меня и упрекать в том, что некрасиво назначать встречу на вечер, коль есть свои дела, но ее глаза так наивно загорелись, что я с облегчением выдохнул. Похоже, несчастная в меня влюбилась и потеряла способность выстраивать логическую цепочку, что мне было только на руку. Значит, лишних вопросов и претензий не будет, а в голове скорее всего останется воспоминание о том. что мы после ухода ее подруги еще долго стояли наедине, хотя фактически не прошло и пяти минут. Может, и стоит этим воспользоваться, но я подумаю об этом позже. Сейчас нужно было спешить.

–Да, хорошо. Как мне с тобой связаться? Вотс апп, телеграмм?

Не в моих правилах было давать средства связи со мной, ибо я прекрасно знал как работает полиция. В телефонной книжке они роются с особенным усердием, выверяя новые контакты и отслеживая звонки за несколько дней до убийства. Оставить свой номер телефона в гаджете жертвы было неоправданным бегом по острию ножа, а я предпочитал размеренность и осторожность вулканам эмоций, но и отказать в сложившейся ситуации было бы слишком подозрительно. Я наскоро продиктовал ей свой никнейм в телеграмме, и поспешил вслед за Юлей, думая о том, что надо бы выдать Павлу Дурову премию за настройки приватности этого спасительного мессенджера, в котором можно удалить чат у всех участников диалога разом. не оставляя ни единого следа на свое присутствие в чьей-то жизни.

Даша

Кажется, я ему понравилась – улыбка не сходила с моего лица. Такой счастливой я не ощущала себя вот уже несколько лет. Я плыла по Невскому, пританцовывая, и напевая какие-то дурацкие песни про счастье и взаимную любовь. ВЗА-ИМ-НУЮ!!

Мои последние отношения закончились пять лет назад. Человек, которого я несколько лет тайно любила, ответил мне взаимностью, уничтожил меня токсичными отношениями, а когда высосал из меня всю душу, благополучно ушел к другой. Это были самые страшные десять месяцев, после которых я еще полгода приводила мысли и чувства в порядок. В подарок ко всему он оставил мне несколько микрозаймов на сумму в почти сто тысяч рублей с ежедневно капающими процентами и полное разочарование в понятии «любовь». Он любил говорить, что после наших отношений я стану сильнее. Не обманул. Я стала настолько сильной, что ни один мужчина бы не выдержал находиться со мной рядом. Любую заботу я воспринимала как попытку вторгнуться в мое личное пространство и желание контролировать мою жизнь. Я стала ценить свободу и независимость превыше всех других благ, и променять свой привычный уклад жизни на кого-то, после кого придется вновь собирать как паззл свой внутренний мир в мои планы, не входило.