Осколки наших душ

– Не запрещу… – тушуюсь, но тут же нахожу способ вернуть себе контроль над ситуацией. – Тогда же и скажем ему, что ты уезжаешь на гастроли. Очень долгие.

Едва внедорожник притормаживает во дворе, я выскакиваю из салона, не оставив Славке возможности ни возразить, ни окликнуть. Сегодня последнее слово останется за мной!

Иду с гордо поднятой головой, чувствуя себя если не победительницей, то уж точно не проигравшей. В лифте ловлю свой взбудораженный взгляд в отражении зеркала и осознаю, что широко улыбаюсь.

Глава 5

– Пап, теперь в другую сторону! – под завывания игрушечной полицейской машинки Вовка размахивает пультом. – Да!

Славка сидит на полу рядом с ним и одним движением загоняет на трамплин из книг радиоуправляемый монстр-трак:

– Не обгонишь!

– А вот и обгоню! – яростно нажимая на кнопки, сын вскакивает и несется в другой конец комнаты за застрявшей под креслом машинкой.

Я уже дважды порывалась заговорить об отъезде Славки, но никак не подберу момент. То они рубились в приставку, потом смотрели мультфильм, теперь вот гонки устроили.

Муж пользуется ситуацией, оттягивая начало неизбежного, и предлагает новые и новые игры. И ведь не возразишь, потому что тогда в глазах сына именно я буду вредной и злой.

Наблюдая за их возней, с философской грустью размышляю, что еще как минимум десять лет Славка не исчезнет из моей жизни. Будет приходить к Вовке или забирать его на выходные, и каждый раз придется встречаться, хочу я этого или нет. Здороваться, обмениваться дежурными фразами, изображать что все хорошо, снова терпеть… и это станет моим адом.

Другого выхода нет. Я не могу лишить родительских прав того, кого упрекнешь лишь в неверности, но никак не в том, что он плохой отец. Славка старался всегда находить время. Звонил с гастролей, потакал капризам, покупая все подряд – коллеги и друзья это подтвердят. Да и сам Вовка его любит, и, если попытаться разлучить, сильно расстроится.

– Давай еще, пап! – заливистый смех отвлекает от тоскливых раздумий.

Смотрю на часы и понимаю, что все сроки вышли.

– Так, – уперевшись кулаками в бока, подхожу к сыну. – Пора купаться.

– Ну мам, – жалобно тянет Вовка. – Еще пять минуточек!

– Никаких «мам». Ты же не поросенок.

Он тут же принимается хрюкать, лишь бы доказать обратное. Славка раззадоривает его, копируя то голос Пятачка, то Винни-Пуха, пародируя сцену из мультфильма.

– Пап, и сову, изобрази сову!

Я чуть ли не силком загоняю его в ванную. С некоторых пор Вовке нравится мыться одному, без чьей-либо помощи. Запустив в воду динозавров и кораблики, я слежу, как он юркает в облако душистой пены и принимается шлепать по ней ладонями.

– Дальше сам?

– Сам!

– Только с шампунем не балуйся, – погрозив пальцем, выхожу, но дверь прикрываю не плотно, чтобы незаметно следить, все ли в порядке.

Славка поджидает меня с другой стороны двери, привалившись плечом к стене. Цепкий взгляд не дает отвести глаз. Не просто изучает – гипнотизирует.

– Я знаю, чего ты добиваешься! – сжимаю кулаки до боли от впившихся ногтей. – Мы все равно ему скажем! Не ты, так я.

– К чему эти крайности? – едва слышно выдыхает он и добавляет каким-то дьявольским, обволакивающим шепотом: – Татка, не лишай нас будущего. Нам троим ведь так хорошо…

Невольно накатывают воспоминания с нашими моментами, где каждая секунда пропитана счастьем.

Первая поездка в Европу, когда мы наконец вылезли из кредитов после удачной премьеры мюзикла. Славка от радости скупил для меня все цветы у пронырливой торговки, привязавшейся к нам на одной из римских площадей. А потом еще и серенаду спел с уличными музыкантами.

Долгожданный тест с заветными двумя полосками. После стольких неудачных попыток я ревела, не таясь, а Славка на эмоциях стиснул меня в объятиях так крепко, что под ребрами выступили синяки.

Отчетливое Вовкино «мам!» в сопровождении видео, где Славка шутливо возмущается и уверяет, что следующим словом непременно будет «папа».

Яркие, выворачивающие душу мгновения. Они действительно были. Были. И на смену им не придут новые, если я проявлю упорство и не прощу.

Готова ли я простить? Не сейчас, а со временем… Мы можем пожить отдельно. И начать заново, с чистого листа. Тошно от одной лишь мысли, что я вообще допускаю подобный вариант. Ведь это даже не «подставь вторую щеку», а осознанное самоунижение. Я не смогу не вспоминать, что сделал Славка. Буду накручивать себя и задаваться вопросом, не ходит ли он на сторону. А вдруг… с Жанной не единственная связь? И был кто-то еще?

Кажется, у меня развивается паранойя. Прикрыв глаза, устало тру лоб.

– Слав, хватит. Да, нам было хорошо, – отрицать бесполезно. Себе уж точно врать не стану. – Но этого не вернуть.

– Я не властен изменить прошлое, – опять тот самый чарующий тон, от которого я всегда млела. Славка отстраняется от стены и протягивает ко мне руку. – Но за настоящее поборюсь. Тат, я не отпущу вас.

Его зрачки становятся огромными. Приближается плавно, почти крадучись. Он что же… пытается меня соблазнить? После того, как залез в чужие трусы, всерьез считает, что я позволю к себе подойти?

– Полянский, не смей! – отшатываюсь, не дав пальцам коснуться щеки. – Борись, за что угодно, но не трогай меня.

– Татка…

– И не зови меня так! Просто уйди, или я…

– Мам! – раздосадованный голос сына не дает закончить угрозу. – У меня динозавр на пол вывалился!

– Иду, – с готовностью хватаюсь за дверь.

– Мы не договорили, – упорствует Славка.

– Договорили, – отрезаю я и добавляю через плечо, перед тем как скрыться в ванной. – Уходи, если не готов сказать Вовке про командировку.

Попавший под ногу резиновый утенок жалобно пищит под хохот сына.

– Мам, он тоже выскочил.

– Ты разбушевался как Халк, – собираю игрушки из островков пены на полу. – Дай-ка проверю, не стала ли кожа зеленой.

Вовка продолжает верещать ультразвуком – уже от моей щекотки. Брызгается, сучит ногами, пытается вывернуться. Набрав полные пригоршни пены, я сооружаю ему шапку. Смеюсь во весь голос и понимаю, что неважно, как сложится моя жизнь после Славки. Важно то, что в ней еще будут счастливые моменты. Такие, как этот. Много-много.

Повернув вентиль, чтобы убавить мощность струи, слышу щелчок замка. Ошибочно полагаю, что от входной двери, но следом доносится приглушенный голос мужа. Все-таки не ушел? Неужели готов сообщить новость Вовке? В недоумении высовываюсь из ванной – так и есть, Славка в гостиной. Прикрыл дверь и с кем-то скандалит по телефону.

– Нет, я еще ничего не решил.

Легкие сжимаются от предчувствия – не могу ни вдохнуть, ни вытолкнуть воздух обратно. Разговор не связан с работой, уверена. Ради него Славка не стал бы осторожничать с дверью.