Дорога в тупик. Часть 1

Валерия горько усмехнулась – похоже, мужчина успел подхватить не только панику, но и склероз.

– Пару минут назад ты хотел меня видеть, и вроде как срочно, а когда я пришла, начал жаловаться на дурацкую школу, в которой ничего нет.

– Чёрт, – вырвалось у Владимира, – точно!

Он нервно потёр лоб и разом переменился в лице: разочарование сменилось волнением. Володя почувствовал, как слабо задрожали руки и даже участилось сердцебиение. Причина, по которой он позвал Валерию, была куда важнее дела, над которым они вместе работали. Но когда девушка вошла в комнату и начала говорить, повар почему-то забыл, зачем позвал её.

– Я хотел спросить, ты смогла что-нибудь узнать?

– Кроме номеров, по которым буду звонить?

– Да нет же. Я не про то.

Он сделал шаг вперёд и выжидающе посмотрел на Валерию.

– А, так ты про свои любовные похождения? – хитро прищурилась та.

– Лера, пожалуйста! – на удивление жалобно произнёс он. – Ты же знаешь, как это важно.

– Удивительно, хоть что-то для тебя важно, – учительница слегка улыбнулась: что и говорить, внезапное преображение Володи из несносного напарника во влюблённого мужчину значительно поднимало настроение.

– Скажи – ты видела её? Вы явно пересекались в учительской.

– Ну допустим, видела.

– И тебе удалось что-то узнать, да?

– Предположим, что да, – она улыбнулась ещё шире.

– Пожалуйста, расскажи мне, – попросил повар очень тихо и будто жалобно. Лера вздохнула – всё равно он не успокоится.

– Ну что ж. Это было недолго, но я узнала, что они с сыном уехали к бабушке, он стал ходить в обычную школу, она работала в колледже, потом ей позвонил Сергей, и она вернулась.

– То есть Сергей мне врал, когда говорил, что не знает её номер?

– А, вот ещё. Она запретила Сергею давать свой номер, особенно тебе.

Володя выругался.

– Так что он здесь не причём, – подчеркнула девушка.

– Это всё, что ты выяснила?

– Да.

– Она думала обо мне?

– Наверное, я не знаю.

– Лера, ну как так? Ты же мастер в этом деле…

– Не пытайся ко мне подлизаться, я всё равно не знаю больше. И вообще, – добавила она, – во всей этой истории виноват только ты. Ты ведь сам её бросил.

***

«Нам нужно поговорить».

Именно эти слова произнесла Динна перед тем, как сесть в машину со своими коллегами-эспесами и покинуть место проведения спецоперации. Слишком много вопросов – и ни одного ответа. Почему одарённых оперативников из полиции эспесов вызвали на задание уровня участковых полицейских, да ещё и в составе группы захвата? Почему сам субъект, которого они ловили, сказал ей не верить «им?» Кому – «им?» И что всё-таки было в тех злополучных мешках?

В том, что там были не трупы, Динна не сомневалась. На всю операцию ушло не более пяти минут; за это время не успели приехать ни судмедэксперты, ни криминалисты. Кто мог положить три тела в специальные мешки, если в квартире побывали только бойцы, а снаружи дежурили рядовые полицейские? Как так получилось, что в комнату с мешками входили только командир и его напарник? И почему Динна не видела ни разу ни одного из своих сегодняшних коллег за два года работы в отделе? Кто эти люди? Погружённая в свои мысли, она даже не успела спросить напрямую, откуда они, прежде чем фургон уехал.

Если вызов был ложным, кого покрывает командир? Что за игру они устроили на глазах у жителей тихого спального района? Группа захвата выезжала на одиночников, но очень редко, и по большей части это были очень серьёзные фигуры. А сегодняшнего субъекта даже полиция смогла бы поймать.

«Скажи, тебя просили увидеть квартиру до проникновения?» – спросила Динна у Даниила Вернера, когда они ждали машину.

«Нет. Меня сразу отправили наверх».

«Странно. Зачем посылать тебя, с твоими способностями глядеть сквозь стену, если не использовать их?»

«Не забывай, что командир обычный человек. Он знать не знает про эспесов».

«Тогда зачем Кимберг послал тебя на задание?»

Вернер пожал плечами.

«Я не спрашивал. Он приказал, я спустился в машину».

К ним подошёл Иван.

«Ты заходила внутрь?» – поинтересовался он.

«Да».

«И что ты увидела?» – спросил Вернер.

Динна повернула голову направо и посмотрела на Даниила, сидящего рядом на заднем сиденье автомобиля. Этот оперативник с огромным уважением относится к Кимбергу и даже боготворит его, поэтому любой просчёт будет списывать на досадное недоразумение. Вернер заступил на службу всего год назад, не очень опытным двадцатишестилетним парнем, но быстро освоился и стал частью команды. Несмотря на невысокий рост, Даниил был крепким и подвижным и легко приспособился к работе в составе группы захвата. Кимберг отмечал его преданность делу и хорошую сноровку, а также аккуратную работу без изъянов в любом деле. Вернер платил своему шефу благодарностью за то, что тот сумел его спасти.

Когда Динна рассказала Даниилу, что трупы были завёрнуты в чёрные мешки криминалистов, тот принялся убеждать её, мол это сделал оставшийся в квартире оперативник или сам субъект, воспользовавшись чёрными мусорными пакетами. На вопрос, сколько потребуется пакетов, чтобы спрятать труп, Даниил не ответил.

Долговязый Устинченко расположился спереди в машине, которую лично для них прислал Кимберг. Иван имел мало опыта в подобных мероприятиях и до сих пор находился под впечатлением, поэтому странности, которые заметила Динна, его не удивляли. Напротив, он был уверен в том, что они поймали преступника-убийцу.

И только она одна не могла успокоиться. Девушка посмотрела на часы, затем в окно. Они выехали одиннадцать минут назад. Дорога туда заняла четыре минуты с нарушениями и мигалкой, значит, обратно должно быть не больше десяти. Но вокруг пролетали малознакомые дома совсем другого района, который Динна не узнавала. Иван смотрел в телефон, Даниил сидел с закрытыми глазами, а на его светлых волосах и на лбу блестели капельки пота. Никто ничего не замечал. Динна аккуратно нагнулась, просовывая голову между двумя передними креслами и незаметно дотягиваясь до кобуры с пистолетом свободной рукой.

– Прошу прощения, – произнесла девушка, поглядев на водителя, – а куда мы направляемся?

***

Деление. Вечная часть любого процесса. Одна из основных особенностей мозга. В поисках лучшей доли мы всегда проводим черту – между трудной и лёгкой задачей, лучшего и худшего решения, между теми, кто нам нравится, и кто нет.