Дочь лучшего друга. Мое порочное искушение

– Да, да! Точно! – радуется амбал. Идиот.

– Выпустите меня… – стону успокаиваясь. Слава богу, что это не настоящее похищение.

Но, дьявол, как Ингрид в голову такое взбрело?! И главное, зачем оно туда ей взбрело?!

– Извините, нам деньги заплатили. Мы выполняем, – беззаботно лыбится мужчина, и сдвигает мешок на прежнее место, лишая обзора.

Смиренно сижу весь остаток пути, и только агрессивно и очень злобно дышу. Пусть слышат, что я все равно не в восторге от их компании тут!

– Ну вот, приехали. Выходим, выходим, – ведут меня под руки. – Так, тут ступенька. Вы осторожней. Ножку поднимаем. Ага, – а когда меня заводят в какое-то помещение, амбал тихо умоляюще шепчет: – Вы уж, пожалуйста, удивление изобразите. А то, мало ли, заказчик деньги обратно попросит.

Мой мысленный фейспалм перебивает любые другие эмоции.

Слышу, как бугаи уходят. Но мешок с меня никто снимать не спешит. В помещении прохладно. Какие-то звуки и тихая приятная музыка.

Ну Ингрид. Я тебе устрою…

Резко раздаются звуки хлопушек. В это же время музыка врубается на полную громкость. Кто-то сзади меня сдергивает мешок и освобождает запястья.

– Сюрпри-и-и-из! – недружным хором выкрикивают девчонки.

Часто моргаю.

Меня привезли в «Небеса». Это заведение я не способна перепутать с другим, потому что была тут тысячу раз. Когда-то владелец этого клуба купил мою картину, и взял ее за основу своего интерьера. Теперь в каждом уголке модного клуба есть частичка меня. И я лично принимала участие в создании интерьера.

– Ингрид! – я хмуро смотрю на нее, не обращая внимания на радостные лица девчонок. Тут и Марта с Нино, Уля, и еще пара – тройка моих старых знакомых.

И сама виновница торжества, ой, то есть, моего похищения, стоит прямо передо мной и самодовольно хлопает своими ладошками.

– Что?! – шлепает глазами она.

– Какого черта мне мешок на голову нацепили и в машину засунули?! Что это все такое, вообще?!

– Твой девичник… – часто моргает она. – А, кстати, да. Что это был за мешок?

– Это я у тебя хотела спросить! – я упираю руки в бока. – Ты зачем заказала мое похищение?!

– Похищение? – она невинно оглядывается по сторонам, будто ищет у остальных подтверждение, что ей не послышалось. – Но я не заказывала похищение. Я заказала твою доставку. Таинственную и очень деликатную. Мальчики наверное меня неправильно поняли…

О-о-о.

Я закрываю руками глаза.

– «Мальчики» наверное тебя неправильно поняли, потому что ты опять все напутала?! – рычу на нее, но уже без прежней агрессии. У Ингрид такое бывает, она слишком плохо знает язык, чтобы достоверно доносить информацию. Как-то раз Ингрид попросила рабочего в галерее убить картину, вместо того, чтобы попросить ее убрать. – Ладно, – вскидываю ладони вверх. – Черт! Нет, Ингрид! Не ладно! Я чуть в штаны не наложила, твою ж мать!

Девчонки хохочут, а Ингрид краснеет, закусывая губу.

– Ну ничего, – пищит она неестественным тоном. – Мы бы тут нашли во что тебя переодеть.

Мыслеобраз явно остался непонят.

Мы еще с секунду смотрим друг другу в глаза, а потом у меня тоже вырывается в хохот. Мне в руки всовывают бокал. Заставляют осушить прямо до дна. На шею вешают мишуру, а на голову цепляют ободок с мини – короной. Усаживают за столик рядом со сценой.

– Спешл фо ю, детка, – подмигивает мне Ингрид, плюхаясь рядом. И кивает на сцену. Подиум покрывается белым дымком.

– О, нет, – в отрицании верчу головой. – Только не говори, что ты заказала мне стриптизеров.

Но та лишь задорно играет бровями.

Ой, мамочки. Во что она меня вляпала?

11

Софи.

Крепкие поджарые парни выходят на сцену, стреляя глазами.

Краснею, а потом и вовсе зажмуриваюсь.

Девочки начинают улюлюкать так пошло, будто мужчин первый раз в жизни увидели. Шикаю на них. Посылаю Ингрид красноречивые взгляды.

– Ну ты ханжа! – обвиняет в ответ и заставляет выпить еще бокал.

Смиренно пью, ничего не поделаешь – на меня напирают.

– Это последние деньки твоей свободной жизни, моя девочка! – пьяненько обнимает меня. – Отрывайся по полной! Потом будет нельзя! – машет пальчиком мне перед носом.

Стриптизеры тем временем вытворяют на сцене акробатические пируэты.

Я делаю вид, что разглядываю их костюмы пожарных. Но взгляд то и дело спускается на внушительные бугорки на ширинках и на гладкие мышцы пресса.

А прессов тут сразу восемь! И все, как один, хороши! Аж глаза разбегаются!

Ну а что? Я же все-таки девушка! Хочется поглазеть! Тем более, что в перспективе я всю жизнь должна буду смотреть на пресс Яноша. Я ведь «один раз и навсегда» собираюсь.

Нет, пресс у Яноша тоже хорош. Он себя в форме держит. Но эти ребята…

А еще лучше пресс Даниса… Ай! Щелк по запястью.

Парни начинают расстегивать брюки, а я ерзаю на стуле неловко. Поправляю ободочек с короной. То и дело кошусь на девчонок. Им все по вкусу!

Перед глазами начинает мелькать карусель из пошлых мужских серебристых стринг… Раз стринги… Два стринги… Три, пять. И вот, кажется, что их уже вовсе не 8, а целых 16…

Первый раз вижу мужчин в стрингах.

Оказывается, их задницы тоже неплохо к подобному приспособлены.

Один из стриптизеров спрыгивает со сцены, приземляется аккурат рядом со мной. Вжимаюсь в спинку стула, боясь даже дышать. Смотрю на него исподлобья.