Тайная дочь от магната. Рождественская история

А ему, выходит, и не надо ничего этого? Так получается?!

И ведь это все еще не самое страшное. Через два дня у меня должна быть третья подсадка. Последняя. Если эмбрион и на этот раз не приживется – на ближаи?шее время все будет кончено. Выходит – вся подготовка опять была зря? От процедуры придется отказываться?!

Там, где было мое сердце недавно, заныло. Фантомные боли? Разве пустота умеет болеть?

Я верила. Я надеялась. Я так сильно ждала. А теперь? Что мне делать теперь?

На улице валит снег хлопьями. Красные фонари красят его в розовыи? цвет.

Останавливаюсь возле автобуснои? остановки и задираю голову к темному небу.

– Как так-то, а?! Ну как так-то?!

В пальто зябко. Снежинки падают на ресницы и даже за шиворот. Пропускаю один автобус. Второи?. Просто не знаю я куда ехать.

Нужно погуглить ближаи?шие хостелы или отели, но я все продолжаю стоять.

Пятыи? по счету автобус уезжает без ценного пассажира в виде меня. А сразу за ним паркуется большои? внедорожник.

Стекло медленно опускается.

– Девушка, у Вас все хорошо? – учтиво спрашивает вежливыи? мужскои? голос. Лица я не вижу. В салоне темно.

Пожимаю плечами.

– Знаете, нет, – усмехаюсь. Веду себя странно. Ну кто будет на улице рассказывать о неприятностях первому встречному?

Мужчина молчит пару секунд. Потом глушит двигатель и покидает авто.

Рассматриваю неравнодушного. Тяжко вздыхаю. Конечно, такого представителя сильных мира сего я могла встретить только с разводами туши на щеках и в застегнутом косо пальто. Иначе и быть не могло.

Мужчина стремительно огибает авто, приближается. Пальто темное, строгое. Такие же брюки, длинныи? кашемировыи? шарф служит скорее аксессуаром, чем источником теплоты. Под лакированными ботинками скрипит снег.

Подходит. Голову задираю. Высокии? такои?.

Улыбается мягко. Как будто по-дружески даже.

– Может, я могу чем-то помочь?

Я обессиленно улыбаюсь в ответ.

Не знаю, что именно коротит в моеи? голове, и что служит тому причинои?. Может быть, шок. А может полная апатия и безразличие теперь ко всему.

Но вместо того, чтобы отвесить учтивому незнакомцу вежливую благодарность, и отправить его восвояси, я закрываю глаза и тихо произношу:

– Подарите мне чудо, а?

Не к нему обращаюсь-то даже! Совсем не к нему! К кому-то гораздо существеннее! Богу? Вселеннои?? Призраку Рождества? К кому-то, кто в силах снова вдохнуть в меня веру и надежду на светлое будущее.

Но Бог, Вселенная и Рождество отзываются голосом незнакомца: – Ну даваи?те попробую, раз уж Вам так сильно нужно.

Один глаз приходится приоткрыть.

– А вы, что, волшебник? – прячу ладошки в карманах пальто и улыбаюсь. – Ну если только чуть-чуть, – смеется мужчина.

– Спасибо, – на выдохе.

Мило так с его стороны. Проницательные глаза смотрят на меня с интересом и каплеи? сочувствия. Жалости не люблю, поэтому стараюсь тут же взять себя в руки:

– На самом деле, все в полном порядке, – заверяю его. – Это все так, односекундная слабость.

Кивает понимающе, но отступать, по всеи? видимости, не собирается. Кивает на автомобиль:

– Подвезти?

Смотрю пустым взглядом на тачку. Я бы, наверное, согласилась. Если бы знала конечныи? пункт назначения. Но я нет, не знаю. Лучше дождусь маршрутки до центра, а там забреду в какую-нибудь недорогую гостиницу.

Мужчина тем временем бросает взгляд на часы.

– Без двадцати минут Рождество.

«Без четверти рухнувшая жизнь» – философски проносится в мыслях.

Невольно любуюсь улыбкои?. Красивои?, душевнои?. Будто лучики солнца его лицо озаряют.

– Вам идет, – выдыхаю надсадно.

– Что именно?

– Ваша улыбка. Она Вам очень идет. Улыбаи?тесь, пожалуи?ста, чаще. На этих словах он уже не сдерживаясь хохочет.

– Вы очень забавная.

Пожимаю плечами. Забавная, да. Не красивая, не манящая, не загадочная. Просто забавная. В этом вся я. Морозова Юля, которая для всех своя в доску. На таких женятся, да. А потом спят с другими. Моложе, красивее, сексуальнее.

– В общем, спасибо, – заключаю я коротко, – но я лучше автобуса подожду, – неловко переступаю с однои? ноги на другую.

– И все же, – настаивает мужчина. – Вы первая, кто смог рассмешить меня за последние дни. Теперь я чувствую себя Вам обязанным. Садитесь в машину, пожалуи?ста. Отвезу куда скажете.

– Да некуда мне! – вдруг наваливается дикое раздражение. Незнакомцу с красивои? улыбкои? я, конечно же, искренне благодарна за участие и сочувствие. Но сеи?час ощущаю, что слезы снова вот-вот подступят и утопят меня. Уж лучше в это время быть в одиночестве.

Он в ответ хмуро сводит брови на переносице.

– Ты что из дома сбежала? – резко теряет тактичность и переходит на «ты», мои брови удивленно ползут вверх, прямо под шапку. – Совершеннолетняя хоть?

Звучит это не грубо. Скорее с волнением. Но мне становится тоскливеи? вдвои?не. Я что, даже на свои двадцать пять не тяну? Меня за школьницу приняли?

– Сбежала, – бурчу, – от мужа, – отворачиваюсь от незнакомца. – А возраст у женщины спрашивать неприлично, но если Вас так уж интересует, то да – мне двадцать пять.