Три секрета для Миллиардера

Мира поникла. Настроение малышки испортилось, и в этом снова я виноват.

Порой хотелось язык самому себе оторвать. Но как объяснить этой маленькой девочке, что дороже нее у меня никого нет на свете? Что готов на все ради нее. Что так много работаю только, чтобы у нее было все, что та пожелает. Чтобы она ни в чем никогда не нуждалась. И что мне, ради этой работы, иногда приходится соглашаться на жертвы…

Я осторожно коснулся крохотных пальчиков дочери. Та вздрогнула и подняла глаза на меня:

– Эй, не расстраивайся, – тихо сказал. – Я сделаю все, что возможно, чтобы нам удалось поехать туда.

Тае мой ласковый разговор с дочерью явно давил на чувство собственного достоинства, поэтому она ядовито сказала:

– Мира, не налегай так на картофель. Фигуру нужно беречь.

Крошка непонимающе на нее посмотрела. Потом перевела жалобный взгляд на свое блюдо с картофелем. И нехотя отодвинула тарелку подальше.

А я просто рассвирепел:

– Что ты несешь?! Побойся бога! Ей пять!

Тая распахнула глаза и втянула голову в плечи, поняв, что ляпнула лишнего.

Часто и глубоко дыша, я всеми силами пытался сдержать ураган, что зарождался внутри.

– Мира, милая, беги в свою комнату. Я прикажу принести тебе ужин туда.

Дочка кивнула, а уже через миг скрылась из виду. Будто только этого и ждала.

– Как ты можешь кричать на меня?!.. – дрожащим голосом выдала Тая.

– Какого черта ты говоришь ей такое?!

– А что я такого сказала?…

– Правда не понимаешь?!

– Давай успокоимся. – Процедила Таисия и резко подскочила на ноги. – Думаю, моя недельная командировка пойдет нам обоим на пользу.

– Я тоже так думаю, – сухо изрек.

Смерив меня осуждающим взглядом, невеста пошагала к выходу, разнося по дому эхо ударов шпилек о кафель.

Уже у двери, обернулась:

– Ты даже не поцелуешь меня на прощание? Мы не увидимся целых семь дней.

Я промолчал, хоть и осознавал, что веду себя не лучше обиженного мальчишки. В нашей паре мудрее оказалась Таисия. Невеста тут же остыла, и вернувшись, поцеловала сама.

Коснулась пухлыми губами моих. Углубила движения, обвивая плечи руками.

Механически ответил на ее действия, как всегда, отмечая, что не чувствую совсем ничего. И в очередной раз пришла в голову мысль, что эта затея с помолвкой моя самая большая ошибка…

Но думать об этом мне не хотелось.

Зато с большим удовольствием думалось совсем о другом. Вернее, другой…

7

– Ва-ау, – восхищенным хором выдали девочки, и, как по команде приросли маленькими ботиночками к земле, еще и головы задрали, от чего шапочка Веры съехала набекрень. Белокаменный особняк тут же попал под прицельный взгляд трех пар зеленых глаз.

– Нет, нет, – я подтолкнула девочек в спины, – не застреваем. Нам еще идти и идти. – Махнула рукой на аккуратный домик рядом с бассейном. Тот самый, который я разглядывала из окна гостиной Вадима.

– Ма, это дволец? – Надя, как всегда, отставала. Ее мне пришлось подхватить под капюшон, поэтому малышка проворно передвигала ногами, все еще пытаясь повернуть голову так, чтобы было удобнее разглядывать дом.

– Дворец, ага. Графа Дракулы блин, – в сердцах бросила я, перепрыгивая через слякотные лужи на вымощенной камнем дорожке. – Девочки, а ну отомрите! Идем!

Дочки вняли моему тону и наконец зашевелились. Их крохотные розовые чемоданчики катились за ними. В них разве что по комплекту пижамок могло разместиться. Все остальные пожитки расположились в другом чемодане. Который тащила я, пыхтя как паровоз.

– Ну, вот и пришли! – наигранно весело оповестила и вытерла со лба пот.

Мы остановились на аккуратном крылечке такого же аккуратного домика. Вблизи он показался мне еще более милым, чем из окна.

– Черт, а ключа-то у меня нет… – рассеянно пробормотала, хлопая себя по карманам. Будто от этого заветный ключик мог там появиться. Наверное, нас должен был кто-то встретить и открыть дверь? О, нет. Надеюсь, нам с девочками не придется снова топать через весь двор?

– Чельт? – ехидно прищурилась Люба, упирая ручки в бока. – Ма, монетка!

Я деловито кивнула, вскидывая ладонь.

– Клянусь, как только разберем вещи, положу ее в баночку.

Традиция, как-никак. Тут не отвертишься. Монета на сладости – кара за любое ругательное слово при дочках. Они за соблюдением правил бдят неустанно. А иногда и сами вынуждают ругнуться. Бизнесменши, блин, маленькие. Все в отца, вероятно.

С облегчением выдохнула, когда заметила, как дверь особняка отворилась, а из нее показался Вадим. Он спешил к нам, на ходу запахивая пальто.

Но облегчение быстро сменилось тревогой. Ноты паники зародились в душе, и, сколько бы я не пыталась их на корню задушить – только набирали свои обороты.

Сейчас мои крошки впервые увидят отца. А отец впервые увидит своих дочерей.

Узнает их? Что-то почувствует? Такое возможно вообще – почувствовать что-то к детям, с которыми ты никогда не был знаком?

Когда Вадим к нам подошел – я до того себя накрутила, что маску спокойствия перекосило, а кожа лица превратилась в меловую поверхность.

– Добрый… день, – запинаясь произнесла.

– Привет, – бросил он дружелюбно, роясь в кармане. Дул ветер, за шиворот пробиралась холодная морось, и мужчина явно спешил отыскать ключ и поскорее нас в дом пропустить. Поэтому на девочек, весело болтающих о чем-то между собой не обратил никакого внимания.

А те продолжали молоть языками, зацепившись в очередном бессмысленном споре. Надя что-то усердно Вере доказывала, а Люба со своей рассудительностью наблюдала со стороны, выполняя роль рефери.

– Я же тебе говолю! – возмущенно топорщила пальчики первая. – Длакула пьет кловь! Он же вампил!

– Но она же не вкусная! – перечила сестренке вторая. – Зачем ее пить?